— Ну что ж, теперь можем идти.

Либерти проверила карманы плаща, чтобы убедиться, что том «Сокровища» там. Наконец-то Брэкстон клюнул на ее наживку и потребовал, чтобы она передала книгу ему. Ночью Либерти наведалась к нему в библиотеку, где оставила тщательно продуманную и составленную записку. Если бы не Эллиот, поймавший ее тогда с поличным, Брэкстон обнаружил бы ее гораздо раньше. А так послание наверняка угодило с остальными бумагами в сейф, куда их в спешке побросал Дэрвуд.

После этого Либерти чувствовала себя как на иголках — до тех самых пор, пока не обнаружила на столе у Эллиота записку от Брэкстона, в которой тот просил о личной встрече. Записка попалась ей на глаза случайно, когда она искала среди канцелярских принадлежностей бутылку чернил. Либерти сделал вывод, что Эллиот намеревался скрыть от нее записку, и решила обязательно воспользоваться случаем. На ее счастье, Дэрвуд и Гаррик уехали по делам.

Ей не сразу удалось незамеченной выскользнуть из дома, и к назначенному месту встречи она явилась с опозданием. Поначалу даже испугалась, что Брэкстон, не дождавшись, уехал. Посреди шума и веселья Воксхолла остаться незамеченными в принципе нетрудно. Либерти заняла позицию рядом с беседкой, и сосредоточилась на пестрой толпе. Брэкстон наверняка пришел, ведь он жаждет получить то, что есть у нее, и вряд ли упустит такой случай.

— Леди Дэрвуд! Какая неожиданная встреча! Либерти обернулась — рядом с ней стояли Уиллис Брэкстон и Питер Шейкер.

— Джентльмены, никак не ожидала увидеть здесь вас вместе.

Брэкстон пристально смотрел на нее:

— Неужели? Какая жалость! А я ведь надеялся, что вы принесли мне книгу.

— Я же рассчитывала на то, что вы принесете мне бухгалтерскую книгу.

— Выслушайте нас, виконтесса, — кашлянув, заговорил Питер Шейкер. — Я не вижу необходимости, чтобы вы передавали личные бумаги покойного графа. Брэкстон же предложил вам за «Сокровище» вполне приемлемую цену. Будьте умницей и продайте ему книгу, чтобы все остались довольны.

— Только при условии, что передадите мне бухгалтерские книги.

— И что, позвольте вас спросить, вы намерены делать с документами, которые велись двадцать один год?

— Это мое дело, — ответила Либерти, с вызовом глядя Брэкстону в глаза. — Вряд ли у вас есть основания вступать со мной в пререкания. Мне прекрасно известно, зачем вам понадобился том «Сокровища».

Оба ее собеседника обменялись многозначительными взглядами. От Либерти не укрылось, как Брзкстон едва заметно покачал головой, словно предостерегая Шейкера.

— Насколько мне известно, существует два комплекта бухгалтерских книг, — продолжала тем временем Либерти. — Один комплект отражает официальные банковские операции Ховарда, второй — тайные, незаконные сделки, которые вы с ним заключали на протяжении двух десятилетий. Содержание второго комплекта зашифровано среди страниц «Сокровища». Не думаю, что инвесторы Ховарда будут рады узнать, что их постоянно обманывали. — Она с вызовом посмотрела на Питера Шейкера. — Сомневаюсь также, что мистер Хэтфилд обрадуется, узнав, что его партнер играл, можно сказать, первую скрипку в крахе и разорении его клиентов. — Либерти протянула руку к Питеру Шейкеру: — Итак, прошу вас, верните мне бухгалтерские книги, а я отдам вам том. Обещаю, что никто не узнает об этом обмене.

— Откуда ей об этом известно? — Шейкер посмотрел на Брэкстона. — Не иначе как кретин Карлтон проговорился.

Либерти не стала скрывать, что разговор ей неприятен. Почему-то ни одному из них и в голову не пришло, что она могла узнать правду сама, без посторонней помощи. Было видно, что для Питера Шейкера явилось неприятным сюрпризом, что Либерти известно о деятельности Хо-варда даже больше, чем ему самому. Либерти же еще крепче вцепилась пальцами в книгу, которая лежала в кармане ее плаща.

— Откуда мне известно, вовсе не имеет никакого значения. В данный момент для меня важно, чтобы мы обменялись тем, о чем условились, и поставили на этом деле точку, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Виконту не известно, что я здесь, и если нам повезет, то он никогда ни о чем не узнает. Не думаю, что он придет в восторг, прознав, что вы мне угрожаете.

— Угрожаем вам? — переспросил Брэкстон.

— Только прошу вас, не претворяйтесь, будто вам не понятно, о чем я говорю. Уверяю вас, записки оказались весьма действенным, хотя и довольно трусливым способом привлечь мое внимание.

— О каких записках она толкует? — Шейкер недоуменно взглянул на Брэкстона.

Разговор явно начал раздражать последнего.

— Вы полагаете, я ей угрожал?

— Я знал, что вы настроены весьма решительно, чтобы получить нужную вам вещь.

— Черт тебя подери, глупая развратница! Это ведь ты забралась в мой сейф! Я до сих пор ума не приложу, каким образом. Это ты сказала мне, что тебе известен секрет «Сокровища»!

— Ховард хранил комбинацию цифр к вашему сейфу. Из чего я могу сделать вывод, что он вам не доверял. Именно по этой причине он хранил том «Сокровища» вдали от посторонних глаз, среди собственных книг. Случись так, что вы предали его, у него в руках были бы все свидетельства вашего бесчестья.

— Подлец! Без меня он никогда бы не достиг того, что получил благодаря моей помощи. Он мне всем обязан.

Либерти стало грустно. За прошедшие две недели она досконально изучила бухгалтерские книги Ховарда, и теперь она вынуждена признать, как наивна была раньше. Из груди ее вырвался протяжный вздох.

— Графа не беспокоило, кому и чем он обязан. Его интересовало только, чем или кем он может обладать.

Шейкер выругался себе под нос. Брэкстон не обратил на него внимания.

— Вы же знаете, он всегда сожалел, что не мог допустить вас в нашу компанию.

От неожиданности у Либерти перехватило дыхание.

— Простите, не поняла, о чем вы.

— Он как-то раз сказал, что, если бы доверял вам полностью, мог бы ввести вас в нашу команду. Мол, благодаря вашим умственным способностям, утверждал он, вообще можно было бы избавиться от необходимости вести какие-либо книги. Признаюсь, я тогда ему не поверил. — Брэкстон протянул руку, словно хотел на ощупь убедиться, что так оно и есть. — Хотя лично мне казалось, что его в первую очередь интересовали отнюдь не умственные ваши способности.

Либерти с отвращением отшатнулась от него:

— Вас это не касается, Брэкстон. То, что было между графом и мной, — мое личное дело. Надеюсь, вы меня поняли.

— Пожалуй. Однако готов поспорить, что Дэрвуд не готов к тому, чтобы узнать, что битву в конечном счете выиграл Ховард.

— Что… что вы хотите этим сказать?

— Брэкстон прав, — подтвердил Питер Шейкер. — Ховард не оставил вам сильной финансовой империи. Более того, он предопределил вам полное банкротство. Его финансовые дела пребывают в страшном беспорядке, и за два-три года это разорит даже Дэрвуда. Большая часть собственности передана в залог, поэтому продать ее вы не можете. Долги же столь велики, что никаких средств не хватит на выплату процентов. Как ни богат Дэрвуд, даже ему не под силу рассчитаться с вашими долгами. Если, женившись на вас, он тем самым имел намерение отомстить Ховарду, то, увы, жестоко просчитался и совсем скоро узнает истинное положение дел. Кстати, Ховард подозревал, что вы остановите свой выбор на Дэрвуде. И потому решил использовать вашу часть наследства в качестве инструмента, чтобы разорить виконта. Уж если Ховард и был в чем-то великий мастер, так это в нахождении верных решений. Как правило, самая невероятная его хитрость на деле разгадывалась очевидным, простым способом. Его уловки и приемы бывали столь примитивны, что никому и в голову не могло прийти, что он отважится дерзко их осуществить. В случае с Дэрвудом он добился того, о чем давно мечтал: превратил вас и ваше наследство в тяжкую обузу для виконта.

Либерти ощутила, как ужас леденит ее сжавшееся сердце. Ее приезд сюда, как выяснилось, оказался еще более важным, чем думалось изначально. Она протянула руку Питеру Шейкеру.