— Сэр, что с вами?

Хоффман не ответил.

— Сэр?

— Бай Так погиб, — наконец сказал Хоффман. — Ублюдки. Как теперь будет жить его жена? А дети?

Дом ничего не мог на это ответить. Но Бай Так мог бы быть сейчас на борту, если бы не вытащил Дома. С такой мыслью трудно примириться, и Дом понимал, что с годами будет еще труднее.

— Йонг тоже умер. — Тимьо вместе с Хоффманом торопливо вычерпывал воду из «Марлина». — Проклятие, мы потеряли половину наших товарищей. Шим едва держится. Где же этот чертов "Ворон"?

Дом тоже принялся черпать воду, и к ним присоединились несколько штатских пленников. Он не помнил, сколько прошло времени, пока не послышался гул приближавшегося «Ворона». Дом просто плюхнулся на дно и старался вернуть частицы моря туда, где им надлежало быть. Он слушал, как инди переговариваются между собой на непонятном ему наречии. Наконец вертолет подлетел так близко, что можно было рассмотреть выглядывающего из кабины командира экипажа. Вода вокруг лодки опять забурлила от поднимаемого лопастями ветра. Хоффман переговаривался с пилотом по рации, но Дом мог слышать только голос Хоффмана. Его прибор давно вышел из строя.

— Он считает, что втаскивать нас на борт по одному слишком долго, — сказал Хоффман. — Их радар засек еще несколько «Химер» недалеко отсюда. Этот безумец хочет, чтобы мы загнали «Марлина» в грузовой отсек.

— Я сделаю это, — не задумываясь, вызвался Дом.

— Ты уверен, что справишься?

— Если не справлюсь, то они вернутся и разнесут нас в клочья. — Дом не был настоящим рулевым, как Бенджафилд, но умел управлять десантной лодкой. Он так устал, что хотел покончить с этим любым способом — только скорее. — Они ведь не собираются спасать своих работников. Они намерены их уничтожить вместе с нами.

Насколько это трудно?

Ответ Дом получил сразу, как только встал у руля и увидел, как вертолет приводнился в море — да, он действительно сел прямо на воду — и опустил грузовой трап. «Марлин» низко сидел в воде, море плескалось почти вровень с бортами, и лодка никак не желала слушаться руля. Дом все-таки сумел поставить суденышко напротив трапа и попытался определить ширину проема через забрызганные солью очки. Хоффман протянул ему свою рацию.

— Постарайся как следует выровнять курс и жми прямо, — посоветовал ему командир экипажа. — Только не забудь в последний момент поднять мотор.

Скованный холодом мозг предупредил Дома, что при большой скорости обрезиненный нос лодки снесет внутреннюю переборку. Но «Ворон» уже мчался ему навстречу.

— Как там?

— Продолжай. Держи курс. И прибавь скорость.

— Ты шутишь?

— Нет. Тебе надо набрать инерцию, чтобы подняться на трап. Вперед. И не сомневайся.

Дом заметил, как Хоффман сгорбился, словно ожидая сильного толчка. И он решился. Дом начал молиться. Он редко это делал. Отрытая дверь грузового отсека притягивала его, как пасть хищного зверя. И еще Дом вдруг подумал, что в случае неудачи сломает себе нос о металлический воротник бронекостюма Хоффмана…

— Сбрасывай газ, сбрасывай газ, сбрасывай газ! — закричал командир вертолета.

"Марлин" сильно ударился обо что-то и с грохотом рухнул на пол. Корму занесло; яркие желтые фигурки — члены команды, которые, как оказалось, ждали лодку в кормовом отсеке, — словно мухи, прилипли к переборке. Наконец лодка замерла, и Дом, перегнувшись через руль, ткнулся в спину Хоффмана.

— Дьявол! — выдохнул майор.

Трап за спиной поднялся, и вертолет, выливая морскую воду, взлетел в воздух. Дом почти лежат на руле, опустив голову на согнутые руки и дрожа от усталости.

"Сделал. Я это сделал. Как там Карлос? А Маркус?"

— Сантьяго, — Хоффман похлопал его по спине, — ты хоть представляешь, чего достиг этой ночью?

На тот момент в голове Дома осталась только одна мысль. Мыс Асфо, боты, «Химеры» — все это унеслось куда-то далеко-далеко.

— Да, сэр, — сказал он. — У меня родилась дочь.

ДОЛИНА АСФО

"Аспид" притормозил в сотне метров от позиции Берни и остановился, уткнувшись носом в канал.

За десятиминутный рейд по позициям инди он был трижды подбит из легких орудий и не оставил ничего, что могло бы помешать приземлению «Воронов». Берни Матаки понимала, что возникшее замешательство долго не продлится. «Буревестники» с «Мерит» не на шутку встревожили Перасфу, и вскоре следовало ожидать второй волны. Горизонт окрасился оранжевыми сполохами взрывов. Пора убираться отсюда.

— Капрал, вылезай из машины. Все кончено. Ты сбил даже этот чертов вертолет.

— Карлос вернулся?

Она уже давно не видела его. Он был ранен на мосту; пару раз Берни слышала его стрельбу, но ничего не могла увидеть со своей позиции.

— Нет, — ответила она. — Он все еще палит по случайным целям на мосту.

— Проклятый упрямец, — пробормотал Маркус. — Он даже не дал мне шанса подбить пару машин поблизости от моста.

Лязгнула крышка люка, и Маркус выбрался из машины. Но вместо того чтобы пойти к пункту сбора — на берег моря, где в любой момент могли приземлиться «Вороны», — он направился в обратную сторону.

Берни неслышно выругалась. Проклятие, теперь его не остановить, если только не увести силой.

— Тай, обеспечь доставку раненых в зону приземления, ладно? — обратилась она к Калисо. — Феникс и Сантьяго затеяли глупую игру. Ты только не забудь сказать пилоту, что, если нас не будет на месте через десять минут, пусть он не сомневается: мы живы и тоже хотим домой. Мне совсем не улыбается тащиться через всю страну пешком.

— Слушаюсь, сержант. А ты уверена, что Сантьяго все еще там?

— Уверена.

— Я уже несколько минут не слышал стрельбы с той стороны, и на связь он тоже не выходил.

— Могу поспорить, что у него кончились боеприпасы, — "Но почему Карлос не попросил помощи? Неужели он на самом деле ждет Маркуса?" — Как только я до него доберусь, измочалю ему всю задницу своими ботинками.

Еще даже не договорив, она уже понимала, что произошло какое-то несчастье. Стоило Берни приподняться, как со стороны инди снова послышалась стрельба.

Их здесь еще чертова прорва. Только зениток больше не осталось.

Маркус, должно быть, все слышал. Но без этого не обойтись. Она перебежала к следующему укрытию — всего лишь зарослям осоки, — и в нескольких метрах от нее автоматная очередь мгновенно взрыла землю.

— Карлос… — окликнула она, — Карлос, ты можешь самостоятельно добраться до зоны приземления?

Она замолчала, уже инстинктивно зная ответ.

— Нет. — По голосу стало ясно, что ему совсем плохо. — Я не могу двигаться. Я ранен.

Маркус, конечно, тотчас же подключился к разговору:

— Я тебя вытащу. Где ты? Что произошло? Почему ты не позвал медиков? Или меня?

— Я знал, что ты должен это сделать. Не надо, Маркус.

— Помолчи. Я иду.

Маркус уже был ближе к мосту, чем Берни. Она увидела, как он взбирается на насыпь, но, едва Маркус высунулся, обстрел начался с новой силой. Трассирующие снаряды заставили его прижаться к земле. Но он упрямо полз вперед.

"Проклятие, он ни за что меня не послушает…"

Она переключилась на отдельный канал группы. Маркуса ожидало прекрасное будущее, и Берни меньше всего хотела, чтобы все кому не лень слышали, как он отказывается подчиняться приказу и валяет дурака. Он был отличным бойцом, если только дело не касалось Карлоса. Эта дружба была им обоим важнее, чем смертельная опасность, важнее, чем все воинские инструкции, и если она еще не навлекла на кого-то из них беды, это неминуемо должно было случиться. Если Сантьяго не пересмотрит свои убеждения, ему когда-нибудь придется предстать перед трибуналом.

— Феникс, вернись. Это приказ. Скатывайся в канал и отправляйся в зону приземления.

— Нет, сержант. Я должен до него добраться.

"Ладно, тогда я лучше ему помогу".

— Я пущу тебе пулю в задницу.

— Тогда зачем вы идете за мной?

Берни, петляя, побежала по берегу канала. Через каждые несколько метров ей приходилось падать и вжиматься в землю. Маркус продвигался по противоположной стороне. Берни почти не сомневалась, что его вот- вот подстрелят, но он умудрился подойти к мосту на сто метров, и, лишь когда обстрел стал похож на лавину огня, Маркус залег в траву.