-Спасибо за "лестную" оценку моей личности, но напоминаю вам, что это была, отчасти, самооборона. А теперь вам, наверно пора?

-Я надеюсь на это. - Маша улыбнулась, но не смогла скрыть отразившееся на её лице волнение. Она не верила, что вирус просто так вернёт её обратно.

Вирус улыбнулся и демонстративно щелкнул пальцами правой руки. Изображение сжалось в яркую точку и перед глазами Маши появился оранжевый свет. Свет был не равномерен, и когда она повернула голову, он усилился. Вдруг где-то справа раздался отчётливый голос Алексея Ивановича:

-Сергей, закрой занавеску, свет ей на лицо падает.

Она открыла глаза и села на кровати. Алексей Иванович посмотрел на неё как смотрят на оживший письменный стол, а Сергей улыбнулся и воскликнул:

-Машенька, какими судьбами?!

Маша ещё не окончательно очнулась и не поняла слов Сергея. Она внимательно посмотрела на него и задумчиво произнесла:

-Что он опять скалится.

Эта реплика вызвала у Сергея бурный восторг, и он по своей инициативе пошел на кухню ставить чайник.

Привычным жестом Рубин выключил камеру слежения и, повернувшись к противоположной стене тихо сказал:

-Открой, это я.

Ничего не произошло даже после того, как Рубин повторил свою просьбу и даже постучал по стене кулаком, только увесистый кусок штукатурки, оторвавшись от потолка, пролетел в опасной близости от его виска. Звук удара об пол разнёсся по пустому коридору и отразился сухим эхом. Рубину показалось, что этот звук похож на смешок сумасшедшего старика, и ему стало неуютно перед этой закрытой дверью. Он нащупал пальцами еле заметную трещину, спрятанную в углу около выступа стены, и потянул изо всех сил. Потайная дверь поддалась, жалобно скрипнув, не привыкшими к такому способу открытия подшипниками. Щель расширилась и Рубин смог просунуть в неё руку. Дверь плавно отъехала и рубин вошёл в помещение. Ноготь на пальце правой руки болел и, посмотрев на него Рубин увидел белый треугольник краски, вошедший под ноготь. Он попробовал его вытащить, но от этого только стало больнее и он решил разобраться с этим позже. Оглядев комнату, он понял, что его худшие опасения подтвердились. Вирус был , скорее всего, уничтожен. Он подошел к мониторам и выключил их. Внезапно под его ногой что-то зашуршало. Он посмотрел вниз и увидел белый лист бумаги, на котором было что-то напечатано крупным и жирным шрифтом. Рубин поднял лист и включил настольную лампу. На листе было напечатано следующее.

"Привет, Рубин. Похоже моё время истекло, так что это последнее письмо, которое ты от меня получишь. Я тут подумал, и решил не упекать бедного Михаила в тюрьму, хотя благодаря его стараниям, у меня уже вряд ли получится ему помочь. Я это делаю потому, что своей короткой, хотя и довольно интересной жизнью, я, всё-таки, обязан ему. Кстати, можешь ему всё рассказать. Ты не поверишь, но я нашёл здесь такоое иннннттересно местоожщужшпрбчьж"

Рубин прочитал письмо и представил, в каком состоянии должен был быть вирус, чтобы не смочь допечатать письмо на принтере, подключённом к его главному компьютеру. Рубин постоял минуту, пытаясь осознать произошедшее, но вдруг почувствовал, что окружающая тишина, так не свойственная этому месту, начинает давить ему на психику. Он вышел из склепа, которым теперь стала эта комната, и задвинул за собой дверь.

Он вышел на улицу. Дождь кончился. Рубин посмотрел на небо и заметил прямо над головой просвет в облаках. В нём, по самому краю плыла единственная звезда. Рубин остановился и смотрел на неё, словно загипнотизированный, пока надвинувшееся облако не поглотило её. Он с трудом отвёл взгляд от чёрного, почти прямоугольного просвета, который медленно, но неумолимо полз в низком, наполненном влагой небе, и ему показалось, что с этой звездой из его жизни ушло что-то важное, что-то о чем он и сам раньше не догадывался, но потеряв, почувствовал утрату. Он сел в машину и повернул ключ зажигания.

Михаил не понимал, зачем у него отобрали часы. Может боялись, что проглотит, дабы разнообразить скудный рацион, а может чтобы усилить психологическое давление. Он восхищался тем уровнем воздействия, которое на него оказывали. Каждая мелочь была направлена на то, чтоб его сломить. Пища была однообразна и полностью лишена вкуса и запаха. Окно камеры было закрыто мелкой сеткой и располагалось довольно высоко, так, что единственной информацией, которую можно было из него вытянуть - это определить ночь на улице или день. Пожалуй, самым давящим было полное отсутствие звуков. Иногда ему казалось, что он остался один на планете, и ему суждено умереть от голода и жажды в этой тесной камере с израненными о бетон стен или о решётку окна пальцами. Порой его слух вытягивал из тишины какой-нибудь невнятный шорох, а воображение вырисовывало настолько красочные картины, что он терял нить реальности.

Однажды он проснулся и долго не мог понять, где и почему он находится. Он вскочил и бросился куда-то, но наткнулся выставленными вперед руками на стену и упал. Лёжа на полу, Михаил увидел тонкий луч света, проникающий из дверной щели. Он бросился к двери и в ужасе стал кричать и бить по двери кулаками. Примерно через минуту, он пришёл в себя и нащупав кровать лёг и попытался успокоиться. Он понимал, что он не выдержит и недели такой жизни и подпишет всё что угодно, вплоть до признания в совершении геноцида против народа Атлантиды.

Через несколько условных дней в коридоре послышались шаги нескольких человек. Михаил подошёл к двери и стал пристально смотреть на неё, как будто пытаясь увидеть что-то через стальные листы. Он услышал звон перебираемых кем-то ключей, а потом скрип открываемого замка. Дверь открылась и на пороге появилось трое: следователь, охранник и Рубин. Михаил не удивился увидев Рубина, он удивился тому, что не удивился. Тут же ему показалось на секунду, как будто изображение перед глазами совместилось с заранее существовавшей в мозгу картинкой. Он потряс головой и иллюзия пропала.

Рубин повернулся к следователю и взглядом предложил ему начинать. Следователь опустил глаза и сказал:

-Михаил Петрович, мы приносим вам свои извинения. Вы свободны. -Он украдкой взглянул на Рубина, словно проверяя, не следует ли ему добавить что-нибудь ещё.

Рубин с презрением посмотрел на следователя, который от этого взгляда стал ещё более жалок. Он повернулся к Михаилу и кивнул головой в сторону выхода:

-Нам пора.

-Куда? -Михаил не мог понять, что происходит.

Рубин усмехнулся и ответил:

-Куда угодно, главное - подальше отсюда.

На проходной Михаилу выдали бумажный пакет с его вещами, и он сунул его подмышку. Оказавшись во дворе, Михаил посмотрел на затянутое тучами небо и глубоко вдохнул влажный и прохладный воздух. Рубин сел за руль и открыл дверь Михаилу. Он сел в машину, прикурил сигарету и повернулся к Рубину. Тот, не замечая, или делая вид, что не замечает, завел машину и выехал на дорогу.

Казалось, Рубин был полностью увлечен управлением автомобилем, тем более, что такое количество машин, которое было на дороге обычно называют "без пяти минут пробка", но Рубин думал совсем о другом. У него было на данный момент две проблемы, причём обе были связаны с человеком, ехавшим рядом с ним. Первая заключалась в том, что он самостоятельно везет домой мужа женщины, которую он любит. Вторая, то что вся его жизнь, построенная вокруг существования Вируса, рухнула и вокруг него не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться. Он был уверен, что Михаил понял про него всё, и удивлялся, почему тот молчит. Это нервировало его и, наконец, он решил говорить сам:

-Мне кажется, нам стоит поговорить.

-О чём?

-Хороший вопрос. -Рубин усмехнулся, - На вашем месте, Михаил Петрович, у меня было бы много вопросов, но так как вы их не задаете, то мне хотелось бы самому разъяснить кое какие детали. Я это делаю для себя, так как не люблю, когда у людей обо мне складывается неправильное мнение, за исключением случаев, когда мне это выгодно.