Они выехали рано утром, когда Алексей Иванович сменил Сергея на посту. Лесная дорога высохла и показалась Михаилу, чуть ли не вдвое короче. Они выехали на шоссе и Михаил прибавил скорость. Дорога была пустынна, и Сергей сказал Михаилу, чтобы тот ехал быстрее. Михаил возразил, что быстрее нельзя, так как может остановить ГИБДД, но Сергей улыбнулся и сказал, что ГИБДД берет на себя. Действительно, когда они, превышая предельно допустимую скорость чуть ли не вдвое, пронеслись мимо поста ГИБДД, инспектор, не только не приказал остановиться, но вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Сергей усмехнулся, а Михаил хмуро произнёс:

-Теперь верю. Слушай, а как ты это делаешь?

-Дело в том, что люди видят только то, что им хочется видеть. Когда по шоссе мчится на скорости, в два раза превышающей обычную, джип. Бедному инспектору очень хочется, чтобы это оказалась какая-нибудь правительственная машина. Всё, что остаётся сделать мне, это только не мешать ему. -Сергей усмехнулся.

На въезде в город поток машин увеличился, и Михаил сбавил скорость. Он включил радио и приоткрыл окно. По из динамиков донёсся преувеличенно жизнерадостный голос ведущего, который, с необъяснимым оптимизмом, предсказывал резкое похолодание и самую сильную за последние десять лет магнитную бурю. Михаил подумал, что он вряд ли бы веселился, если бы сам жил в Питере, а не в Москве. Ему стало противно, и он настроился на местную радиостанцию. По ней передавали прямой репортаж с испытательного запуска нового беспилотного вертолёта, предназначенного для работы в условиях, опасных для человека. Вертолёт предназначался для МЧС, и на запуске присутствовал сам министр. Послушав минуту, Михаил решил переключить, но вдруг из другого ряда перестроилась синяя "Нива" с бампером из водопроводной трубы, и так как Михаил не имел никакого желания поставить на корпус своего джипа оттиск этого бампера, то ему пришлось сосредоточиться на дороге. Между тем в голосе корреспондента появились восторженные нотки. "Должно быть, что-то сломалось в этом вертолёте", - подумал Михаил и прислушался.

"Как мы уже сообщали, в данный момент проходят испытания нового беспилотного вертолёта, предназначенного для работы в опасных для человека ситуациях. До сих пор всё шло гладко, но мне только что сообщили, что вертолет вышел из-под контроля пилота и летит в сторону города. Такое ощущение, что его просто угнали. Мне разрешили занять место в вертолёте, арендованном иностранными журналистами, так что мы отправляемся в погоню. Ждите следующего репортажа, с вами был Антон Сухомлищев." - Включилась музыка, но песня доиграла только до половины, наступила тишина, и снова включился корреспондент. На этот раз он просто находился в экстазе.

"Только что, экспериментальный беспилотный вертолёт упал в жилом квартале *****ского района. Один дом разрушен, количество жертв пока неизвестно. Наш вертолёт приземлился на близлежащем пустыре. Следующее включение будет с места трагедии".

Михаил выключил радио и покосился на Сергея. Тот смотрел в пол, он выглядел так, как будто только что проиграл последние деньги на скачках, причём не свои.

-Что случилось? - Михаил уже не сомневался, что что-то случилось.

-Я заснул. На минуту, но этого было достаточно.

-Ну и что с того.

-То, что когда я заснул, я престал контролировать ситуацию.

-Ты считаешь, что вирус захватил вертолёт. Но тогда почему он упал на дом, а не на машину?

-Я давно понял, что по каким-то своим соображениям, вирус не хочет уничтожать тебя. Скорее он боится, что ты его уничтожишь. Ты помнишь в каком районе живет мать того твоего друга?

-В *****ском, а что... То есть ты думаешь, что вертолёт упал на тот дом, в котором она живет?

-Я уверен.

У Михаила не было оснований не доверять Сергею, но он очень не хотел верить ему. Он вдавил газ и помчался в нужную сторону. Его сковывала мысль, что если уничтожен дом Ивана, то он не сможет написать антивирус, а если он его не напишет, то Маша останется навсегда, как выразился Сергей, "по другую сторону дня".

Как только он выехал из-за поворота, он понял, что его худшие опасения подтвердились. Над грудой развалин, кое где извергавших языки пламени, поднимался густой чёрный дым. Спасатели ещё не работали, так как пожарным не удавалось потушить разлившийся из бензобака вертолёта керосин. Несколько телекомпаний расположили свои камеры вокруг места, на котором двадцать минут назад стоял дом. Михаил с ненавистью посмотрел на репортёров, в их глазах не было никакого сострадания чужому горю, только радость по поводу предполагаемого повышения своего рейтинга после выхода репортажа в эфир. Михаил бесцельно вышел из машины и пошел в сторону развалин. Его приняли за вернувшегося жильца дома и проводили к месту, на котором стояла толпа плачущих людей. Сергей так и остался в машине, и, увидев стоящих, он понял, почему. Ведь это была отчасти вина Сергея, в том, что заметивший их вирус, уничтожил целый дом вместе с жизнями родных и друзей этих людей.

Среди новоявленных бездомных Михаил заметил бывшую соседку Ивана. Он подошёл к ней и попытался заговорить, но понял, что та находится в шоке. Она не плакала, но бессмысленным взглядом, не отрываясь ни на секунду, смотрела на развалины. Михаил понял, что помочь может только один человек. Он взял её под руку и отвел к машине.

Сергей, видимо понял, что от него хотят. Когда он вышел из джипа, Михаил заметил, насколько он бледен. Он отстранил Михаила и сказал:

-Сейчас.

Женщина словно очнулась после кошмарного сна, её лицо приобрело осмысленное выражение.

-Спрашивай, я не могу её долго держать.

-Ваша соседка, Мария Александровна, дома... то есть была дома, во время взрыва.

-Что ты, сынок, она уж пол года, как переехала...- Женщина явно хотела рассказать обо всём подробно, но Михаил, увидев вздувшиеся на лбу Сергея вены, оборвал её:

-Адрес!

Она назвала, и они отвели её к остальным, а Михаил подумал, что вряд ли она вспомнила бы адрес так быстро, находясь в нормальном состоянии. Они сели в машину, развернулись и поехали к Марии Александровне.

Новый дом Марии Александровны находился на окраине города. Это была одна из тех улиц, которые не показывают в рекламных роликах в период губернаторских выборов. Михаилу пришлось сбавить скорость почти до нуля, чтобы не остаться без машины. Когда они вышли из джипа, Михаил заметил, что заметно потеплело. Поднялся сильный южный ветер, но и он был на удивление сухим и горячим. Ветер поднимал с дороги пыль и песок, а по улице катился полиэтиленовый пакет, напоминавший искусственное перекати-поле. Они зашли в парадную, которая оказалась холодной и тёмной. Стены не были исписаны, хотя на двери не было кодового замка. Они поднялись на третий этаж, и Михаил позвонил в деревянную дверь, выделявшуюся по сравнению с железными дверями соседей своей неухоженностью. Михаил нажал кнопку звонка и стал ждать. Через несколько секунд за дверью раздались шаги, и глазок погас.

-Кто? -голос звучал недоверчиво.

-Здравствуйте, Мария Александровна, это я, Михаил.

Щёлкнул замок, и она отодвинулась, пропуская их внутрь. Они прошли и она закрыла за ними дверь. Михаил оглядел квартиру. Он понял, что она совершила обмен с доплатой, но особой роскоши не заметил, да и от куда ей было взяться. Он знал, что Мария Александровна очень бережно относится ко всему, что связано с деньгами, и поэтому скорее всего не стала тратить полученную от обмена сумму, а положила её в банк под проценты.

Она включила свет и Михаил увидел, что она очень сильно изменилась с того времени, когда он её видел в последний раз. Дело было не в том, что она постарела, или поседела, он заметил, как изменились её глаза. Это были глаза сдавшегося человека, проигравшего свою битву с обстоятельствами, человека, у которого уже нет надежды.

-Мария Александровна, мне нужна ваша помощь.

-Я понимаю, что ты пришёл не просто так, но все равно приятно, что я ещё могу кому нибудь быть полезной.