Я протянул девушке руку и помог ей, после нескольких неудачных попыток, забраться в комнату. Оказавшись с нами, она тут же, заливаясь слезами, повисла на мне. Тело ее колотил сильнейший озноб.

— Вы не представляете. Это было ужасно. Это было ужасно, — повторяла Вика.

Осторожно освободившись из ее объятий, я усадил девушку на скамью рядом с Шурой.

Разумеется, нам не терпелось узнать, что же у них там произошло. Но мы не решались ее ни о чем расспрашивать. Мы искренне жалели Вику, понимая, что она слишком многое пережила и испытала большой страх. Гера принес ей бутылку минеральной воды, найденную в комнате под столом, а Шура, не переставая, поглаживала ее по плечу.

— Успокойся, Викочка, не плачь. Не надо. Все позади, девочка, — приговаривала она.

— Ты у друзей. Мы тебя в обиду никому не дадим, — вторил жене Гера.

— Они… Они все погибли, — всхлипывая, наконец, произнесла Вика. Сделала глоток воды из бутылки и продолжала: — Представляете, все-все! До единого!

— Ты сама это видела? — спросил я.

— В общем, да, — кивнула девушка. — Помойник погнался за нами, когда мы не дошли еще до джипа. Он даже не бежал. Он прямо летел, почти не касаясь земли. Такой страшный — огромный, весь волосатый. С красными глазами величиной с чайное блюдце. Еще он так противно пищал. Не ревел, как недавно, а именно пищал. Как комар, но гигантский. Словами и не передашь. Хорошо хоть, что до машины нам было всего ничего. Но мы еле-еле успели в нее забраться. За руль сел Денис. Вел он плохо, просто отвратительно. Как-то коряво и рывками. Поэтому Помойник начал нас настигать. Но мы все же выехали со свалки. Сломали шлагбаум и выехали. И здесь Денис на всем ходу врезался в большую мусорную кучу. Понимаете, я ему говорила, чтобы он не оглядывался назад, на Помойника. Но он меня не слушал, и все оглядывался, — прервала она свою возбужденную речь и перевела дыхание. — Нет, до чего же невнимательный человек. Всех взял и погубил. Машина перевернулась, закрутилась и заглохла. Мои ноги оказались наверху, и я больно ударилась головой о крышу салона.

— Бедняжка! — всплеснула руками Шура.

— Теперь у меня там шишка величиной с кулак. Нате, пощупайте, — повернула она к нам голову, чтобы мы могли в этом сами убедиться.

— Да, есть, — сочувственно подтвердил Гера, ознакомившись с шишкой на ее голове. Выскреб из кармана горсть мелочи и сказал: — Вот приложи, поможет.

— Куда мне столько?

— Чем больше, тем лучше.

— Ну, спасибо, Гера, — кивнула она. — Но драйв у нас получился отличный.

— Дальше ехать некуда, — заметил я.

— Удивляюсь, как я не потеряла сознание в машине? После такого-то удара.

— Благодари своего ангела хранителя, Викочка, — сказала Шура.

— Наверное, он, действительно, мне помог, — подумав, согласилась девушка. — На чем я остановилась?.. Ах, да! Когда наша машина перевернулась, Денис и Гарик быстро из нее выскочили.

— И бросили тебя? — поинтересовался Гера.

— Нет, я вылезла с другой стороны, — ответила Вика и, после паузы, добавила: — Но выходит, что они и точно меня бросили.

— Извини, что перебил.

— Ничего, Гера. Ну вот, выскочили они из машины и помчались что есть духу. А Помойник, эта образина, тут как тут. Будто специально их поджидал. И давай за ними гнаться. Мой взгляд за ним прямо не поспевал. Я тоже выбралась из салона. Осмотрелась и побежала. Только не за ними, а к вам, в сторожку. В обратном направлении. А куда мне было еще бежать? Не к Помойнику же в лапы.

— И правильно сделала, дорогая, — одобрила Шура. — У нас, здесь, безопаснее, чем на свалке.

— Денис и Гарик, по-моему, погибли. Помойник их догнал и… растерзал. Как он обычно поступает. Вот зверюга ненасытная! Я слышала, как они кричали. Ужас! У меня кровь стыла в жилах. Никогда не думала, что люди могут так кричать. Бедный Гарик, бедный мой Гарик. Как же ему досталось. Честное слово, он не заслужил такой страшной смерти.

— Никто из них ее не заслужил, — заметил я.

— Верно, Володя, — кивнула девушка. — Денис тот — тоже. Хотя он один во всем виноват.

— А что случилось с Фроликом? — спросил я.

— Ой! — сильно вздрогнула Вика. — Фролик сидел на сиденье рядом с Денисом. Мне кажется, что он погиб во время автокатастрофы. Нет, не кажется, а наверняка. Он стукнулся грудью о переднюю панель. Проломил об нее свою грудь. Еще он разбил голову о ветровое стекло. Стекло было расколото и все перемазано в его крови. Когда я вылезала из салона, то позвала Фролика с собой. Он не ответил. Тогда я подергала его за одежду. Но лучше бы я этого не делала. Фролик был уже покойник. Фу. Потом я торопилась — боялась, что взорвется машина.

— Я думаю, что парню повезло, — мрачно произнес Гера.

— Можно сказать и так, — согласился я. — По крайней мере, он избежал встречи с Помойником.

— Господи, какие страсти, — прошептала Шура.

— У меня еще очень болит правое плечо. По-моему, я его вывихнула, — пожаловалась Вика, — Оно у меня таки отваливается от боли. Поэтому, Володя, я и не могла залезть сразу в окно сторожки.

— Понимаю.

— Ну а вы как здесь?

— Сама видишь. Без изменений, — ответил я.

— Лучше бы я осталась с вами. А то послушалась этого путаника Дениса, пошла с ними к машине. Вот дурочка.

— Ладно, не кори себя. Это был твой выбор. Потом, вы все могли бы спастись.

— Нет, Володя, не могли, — резко мотнула она головой. — Помойник бы нам этого не позволил. Он не знает пощады для тех, кто оказывается ночью в полнолуние на мусорном полигоне. Мы поступили как настоящие самоубийцы.

— Значит, ты легко еще отделалась.

— Получается, что так, — согласилась она. — Но здесь-то с нами что будет?

— Хороший вопрос, Вика. Но ответа у меня на него нет, — негромко произнес я.

Мы замолчали и стали прислушиваться к тому, что происходило на городской свалке. Но там стояла мертвая тишина. Никакие звуки оттуда до нас не долетали. У меня проснулась надежда, что Помойник махнул на нас рукой, то есть лапой, и утратил к нам интерес. Может, ему хватило погони за джипом, а затем — за Денисом и Гариком.

Но нет, не хватило.

Прошло не более получаса, после того, как к нам возвратилась Вика, и Помойник возобновил штурм входной двери. Снова стены сторожки стали сотрясаться от его мощных ударов, а на голову нам сыпаться всякая труха с потолка. Снова мы почувствовали себя как в мышеловке.

Мы сидели на скамье и ждали самого худшего. Все было так, словно за истекшее время ничего не изменилось. Только за одним исключением — сейчас нас было в два раза меньше, чем прежде. Половина из нас погибла. Алекс лежал на полу в комнате под несвежей простыней, со сломанной шеей. Фролик — в перевернутом обгоревшем джипе и совершенно неописуемом виде. Денис и Гарик — вероятно, у последних мусорных холмов за пределами официальной границы свалки. Представлять, как выглядят в настоящий момент их тела, мне тоже не хотелось.

— Володя, как ты считаешь, сколько выдержит еще наша дверь? — постарался твердым голосом спросить Гера. Правда, у него не слишком это получилось.

— Минут пять. От силы — десять, — ответил я, если и тверже, то ненамного.

— Это я во всем виновата, — едва слышно произнесла Шура. — Если бы мне не стало плохо, то мы бы давно уже уехали с этой свалки.

— Чего сейчас об этом говорить, — заметил Гера.

— Это не ты виновата, а твои похитители, — поправил я сестру.

— Прости, Шура. Ведь, получается, я тоже участвовала в твоем похищении, — тихо произнесла Вика.

— Да ладно, не думай об этом, — вздохнула та.

— Но давайте хоть чего-нибудь сделаем, — сказал Гера. — Я не собираюсь просто так сдаваться этому уроду.

— Конечно, сделайте чего-нибудь, — попросила девушка.

— С удовольствием, — кивнул я. — Но что?

— Не знаю, черт побери, — развел руками Гера. — Всадить бы осиновый кол ему между лопаток.

— Откуда его взять?

— Да, с колом и впрямь проблема. Ну, забаррикадируем хотя бы вторую дверь из прихожей, — предложил Гера. — Подтащим к ней кровать, стол, стулья.