— У тебя, что крыша съехала, олух?! Погаси сию же минуту! Или придушу!

— Что ж теперь мы всю дорогу должны сидеть в темноте? Будто землеройки какие-то, — отозвался сварливым голосом Фролик, но все-таки подчинился его прикажу. — Кого мы хоть так боимся?

— Помойника мы боимся. Помойника, — едва разжимая губы, буркнул Денис. — Понимаете, нам необходимо соблюдать светомаскировку. Ну, как на войне при бомбежке.

— Как прикажешь, командир.

Фролик призвал на помощь Алекса и вместе с ним занавесил два окна верблюжьими одеялами, сдернутыми с кровати. На третье окно, противоположное им и выходящее вглубь свалки, одеяла не хватило, и он, поколебавшись, занавесил его собственной коричневой дутой курткой.

— Сейчас, вроде бы, порядок. Снаружи у нас ничего не видно. Ни огонька не пробивается, — произнес Фролик и, полюбовавшись творением своих рук, опять включил свет в комнате.

— Ладно, сойдет, — бросил Денис.

— Сам-то ты, кстати, встречался когда-нибудь с этим вашим Помойником? — спросил Фролик.

— Повезло, не удостоился чести.

— Так, может, он и не существует вовсе?

Денис проигнорировал эту реплику Фролика.

— Слушай, а что он с нами сделает, если доберется до нас? — поежившись, поинтересовался Гарик, сидевший с Викой на скамье у дальней стены. — Убьет?

— Нет, спросит, где находится ближайший винный магазин, — хмыкнул Гера.

— Угу, спросит. Помойник разорвет нас в мелкие клочки, — сказал Денис. После, вернувшись в прихожую, проверил дверь, подергав ее на себя, и снова примостился на полу около меня.

Вот как порой судьба смеется над нами. Денис был моим самым заклятым врагом, который наглым образом отбил у меня Марину и похитил ради выкупа мою сестру. Я люто его ненавидел. Но сейчас я сидел рядом с ним, бок о бок, и не испытывал к нему почти никаких враждебных чувств. Но разве мог я вести себя иначе в сложившейся ситуации? Разумеется, что нет.

Я достал из пачки последнюю сигарету и закурил.

Неожиданно снаружи раздались странные, но хорошо различимые звуки. Я вздрогнул. Сигарета намертво прилипла к моей губе. Насторожившись, я обратился вслух. Остальные люди в сторожке тоже.

Было ясно, что возле нашего дома кто-то ходит и не желает этого скрывать. Как тот беспощадный хищник, загнавший свою жертву во временное и ненадежное убежище.

С полной очевидностью стало понятно, что все разговоры о Помойнике не были досужей болтовней. Они были правдой. Причем более страшной и зловещей, чем могло показаться из этих разговоров. Словно в подтверждение моих мыслей, Помойник издал жуткий гортанный звук. Я и прежде, бывало, слышал его ночью в поселке, когда страдал от бессонницы. Только тогда он был намного слабее и не столь устрашающим. Так, лишь незначительным отголоском звука нынешнего.

На крыльце жалобно заскрипели ступени, прогибаясь под тяжестью медленно ступавшего по ним ужасного обитателя городской свалки. В висках у меня застучали молоточки, а на лбу выступила испарина. Все органы моих чувств были напряжены до предела. Горящая сигарета отцепилась от губы и, разлетевшись искрами, упала мне на брюки.

В комнате вскрикнула Вика. Пискнул мышью Гарик. Скороговоркой зачитала «Отче наш» Шура. Сдавленно кашлянул Гера. Привстал со стула Алекс, опираясь руками за его спинку. Наклонился Фролик, чтобы взять с пола бейсбольную биту, но так и застыл в этой несуразной позе. Чертыхнулся рядом со мной Денис и отполз подальше от двери.

С минуты на минуту должно было произойти что-то страшное и непоправимое.

Мы ждали.

Время остановилось.

Вдруг одна из ступенек, не выдержав веса Помойника, с треском сломалась. И все звуки мгновенно прекратились. В воздухе повисла гнетущая тишина. Потом послышались шаги, неторопливо удалявшиеся от сторожки.

— Уф, кажется, пронесло на этот раз, — вздохнув, прошептал Денис. Сам того, не замечая, он до боли сжимал мою руку.

— Он вернется? — задал я совершенно глупый вопрос. Откуда могло быть ему это известно? Он же не провидец. Не Мишель Ностердамус и даже не Павел Глоба. Он мошенник и похититель людей. Но мне просто хотелось услышать сейчас не пугающие гортанные звуки, издаваемые Помойником, а обычную человеческую речь.

— Понятия не имею, — ответил Денис.

— Помойник появляется только в полнолуние?

— Нет, не обязательно. Но в полнолуние он обретает свою наибольшую силу.

— Мне об этом никто не говорил.

— Естественно, Вова, — кивнул он. — Ведь, представь, тебя не считали по-настоящему своим парнем ни в поселке, ни на свалке. Хоть ты и родственник Виктора, но чужак, пришлый человек. Поэтому всего тебе и не рассказывали. Такой уж здесь собрался заковыристый народ. Черт его побери!

— Но и ты чужак.

— В общем-то, да. Но я прожил здесь несколько лет, а не месяц-другой, как ты.

— Тогда почему ты сам дал маху с этим полнолунием? Почему не убрался вовремя со свалки? — спросил я.

— И на старуху бывает поруха, — поморщившись, произнес Денис. — Но, если ты помнишь, меня вырубил Кривонос. Все утверждает свою власть на свалке, гнида. Ведь едва не отправил меня на тот свет.

— Но не отправил же. Ладно, продержимся как-нибудь до утра. По-моему, у сторожки стены надежные. В окна ему не протиснуться. Единственное слабое место — дверь.

— Совершенно справедливо. Твой дядя Виктор это понимал и неплохо ее укрепил.

— Кстати, когда он погиб, было тоже полнолуние? — подумав, спросил я.

Прежде чем ответить, Денис выдержал долгую паузу.

— Нет, не полнолуние. Была обычная ночь.

— Как же тогда его убил Помойник?

— Виктора убил не Помойник, — помедлив, раздельно проговорил он. — Знаешь, Вова, я очень сомневаюсь, что нам удастся дожить до завтрашнего утра. Помойник наверняка возвратится и всех нас замочит. За ним это не заржавеет. Крайне упорная тварь. Поэтому я расскажу тебе все без утайки. Чтоб облегчить свою душу… Так вот, твоего дядю убил я. — Видно было, что это признание далось ему не просто.

— Ты? — переспросил я.

— Я самый. Только давай не лезь сразу в драку. Все равно, считай, что мы с тобой покойники. Повезет еще, если от нас останется, что хоронить.

— Рассказывай, — попросил я. — Драться я сейчас с тобой не намерен.

— Ну, слушай, — начал Денис, сев удобнее на полу. — Понимаешь, все произошло случайно. Я не хотел убивать Виктора.

— Ой ли?

— Да, не хотел. Короче, твой дядя как-то раз провернул удачную сделку с приемкой левого мусора на полигоне и наварил кучу денег. И вечером мы обмывали ее в этой самой сторожке. В сделке я ему помогал и думал, что Виктор со мной поделится. Так было бы по справедливости. По-джентельменски. Но он стал жадничать и дал мне сущую чепуху. Как официанту на чай. Натурально, я возмутился. Что за дела? Но он сказал, что это ему решать, кто сколько заработал. Поэтому я должен радоваться, что хоть чего-то получил. Иначе говоря, зажал мои бабки. По принципу, он — начальник, я — дурак. Кому это понравится? Ну и слово за слово, мы с ним крепко поругались. Потом подрались. Я не помню, кто первый ударил. Но не имеет значения, — Денис замолчал и почесал у себя живот под рубашкой. — Извини, наверное, кожное раздражение.

— Ничего, — заметил я.

— Я тоже того же мнения. Так вот, сначала мы дрались здесь, в сторожке, — продолжал он, — после переместились во двор. Виктор не то, чтоб был великим силачом, но кулаками махал здорово. Любой молодой бы ему позавидовал. В общем, вздул он меня по первое число. Почти до потери пульса.

— Сочувствую.

— Спасибо. И, сам не знаю уж как, я стукнул его медным пестиком в лобешник. Нашел этот пестик днем на свалке. Положил в карман — цветной металл как-никак. Нет, я всегда носил с собой нож. Увереннее с ним себя чувствуешь. На полигоне же встречаются разные люди. В том числе бывшие уголовники. Но ударил я Виктора не ножом, а пестиком. Случайно попал в висок, хотя целился в лобешник. Я не хотел его убивать. Я защищался, — развел он руками. — Виктор охнул, зашатался и упал. Смотрю — он мертвый…Вова, сигареты есть?