— Да ничем особенным. Отдыхаю по мере сил. Греюсь на солнце. Восполняю для организма недостаток тепла. Семечек дать? — поинтересовался я. Затем, подкрутив, подкинул одну семечку и виртуозно поймал ее ртом, тренируясь, перед будущими выступлениями на Олимпийских играх.

— Ловко.

— А то. Долго учился.

— Нет, благодарю. Я лучше закурю.

— На здоровье. А я недавно бросил, — похвалился я.

— Что сказать? Молодец.

— Согласен, что молодец.

— Перед приездом я хотел позвонить, — сказал он. — Но у тебя, Володя, нет телефона.

— Ну и позвонил бы, Гера. Какие проблемы? Телефонов у нас море разливанное. У Татьяны есть мобильник. У соседа Марека — обычный телефон.

— Я не знал ни того, ни другого номера.

— Спросил бы у Шуры.

— Шуры нет.

— Почему?

— Потому, что ее похитили, — ответил Гера и как лошадь мотнул головой.

— Как это похитили? — не понял я и подавился семечкой. Спортсмен по лузганью семечек из меня получается никакой. Так, пожалуй, я не доберусь и до отборочного тура. — Кхе, кхе.

— Стукнуть? — предложил Гера, занося над моей спиной костлявый, но крепкий кулак.

— Не стоит. Кхе… Может она того, пошла погулять?

— Толкую же тебе, что ее похитили.

— Объясни, как похитили?

— Обыкновенно, как похитили. Думаю, что скрутили и уволокли, — отозвался он, поиграл желваками и глубоко затянулся сигаретным дымом.

— Я что-то не понимаю. Как же это так? Слушай, Гера, похищают обычно богачей, политиков, знаменитостей. Точнее, жен их там или детей. Но наша-то Шура кому понадобилась? — спросил я. Я все еще не был убежден, что он говорит правду, а не шутит.

— Почем я знаю! Выходит, бывает, что похищают и простых смертных, — ответил Гера. — Короче, вчера утром Шура отправилась за город на наш садовый участок. Хотела заплатить членские взносы. Ну и немного прибрать в дачном домике. Помыть полы. Сменить постельное белье. В общем, все как полагается. На носу же открытие летнего сезона.

— Ясно, — кивнул я.

— Я ждал Шуру к ужину, когда по телевизору начинается ее любимый сериал. Но она не вернулась. Я стал беспокоиться. А часов в десять позвонил один мужик. Ну, чистая скотина. С таким гнусавым противным голосом. Сказал, что они, дескать, похитили Шуру и надежно ее спрятали. И что для ее освобождения я должен заплатить им двести пятьдесят тысяч долларов.

Я промолчал. У меня даже не нашлось слов, чтобы прокомментировать названную сумму.

— Двести пятьдесят тысяч долларов, — повторил Гера.

— Ничего себе! — присвистнул я. — Ну и аппетиты у этих похитителей!

— Во-во. Совсем очумели.

— Когда?

— Через три дня.

— Час от часу не легче. Нет, люди сейчас просто помешались на деньгах, — заметил я и вспомнил, что сам всего несколько минут назад собирался занять у Шуры. Впрочем, деньги мне были нужны не ради самих денег, а чтобы приобрести на них игровой аппарат. Хотя аппарат этот мне требовался, чтобы делать деньги. Но, опять же, не ради их самих, а для пристойного существования. Замкнутый круг какой-то! Как ни крути, в нашей жизни без денег никак не обойтись.

— Похитители, наверное, кавказцы? — спросил я.

— Не похоже. По-моему, эти паразиты из наших — доморощенных, — ответил он. — Вот я и хотел посоветоваться с тобой по телефону. Потом решил, что лучше нам будет встретиться. Обсудить все с глазу на глаз. У нас с Шурой ты единственный близкий родственник. Как ты знаешь, вся моя родня в Тамбовской губернии. Да и то дальняя. Седьмая вода на киселе. Приехал, следовательно, к тебе.

— Правильно. Чего тебе сидеть киснуть одному дома?

— Ага, никакого резона. К тому же он обещал позвонить мне не на домашний, а на мобильный телефон.

— Когда?

— Да сегодня вечером. Вообще-то мобильника у меня отродясь не было. На кой хрен он нужен? Прекрасно без него обходился. Но Шура раскошелилась и подарила мне на день рождения. Чтоб, стало быть, мы переговаривались, если бываем в разных местах. Но не больно-то по нему наговоришься — дорого. А, глянь-ка, на что сгодился?! Черт его побери! Так, что мы будем делать, Володя?

— Дай сначала закурить, — попросил я.

— Ты же вроде бросил.

— Бросишь здесь с вами! С этой минуты я снова закурил. Прощай мой здоровый образ жизни, — проворчал я, вынимая из его пачки кривую мятую сигарету. — Расскажи подробнее, как ее похитили.

— Я тебе все уже рассказал, — простонал Гера. — Поехала, значит, Шура на наш садовый участок и не вернулась с него. Вот, собственно, и весь рассказ.

— На чем поехала?

— На автобусе. Он идет почти от самого нашего дома.

— Ты не пробовал выяснить, может, кто-нибудь видел, как ее похищали? Может, кто-нибудь запомнил лица похитителей?

— Обижаешь, Володя. Кое-что я соображаю. Это вид у меня такой обманчивый. Признаться, туповатый вид. Конечно, пробовал. Толку-то ноль. Мне даже неизвестно, где это произошло. Но, думаю, на территории садового товарищества. Самое подходящее место. Сейчас там безлюдно, — махнул рукой Гера. — Вчера поздно вечером я позвонил нашей председательше. Поднял, по-моему, Моисеевну с постели. Она поклялась, что ничего не видела и не слышала. Не мудрено, ее дом находится на противоположном краю дачного поселка. За пригорком. Сказала только, что Шура заплатила членские взносы. А больше спросить мне не у кого. Сезон же еще не начался. Вдобавок будние дни.

— Получается, свидетелей нет. Ладно, пойдем ко мне, — сказал я, озираясь по сторонам. Несмотря на чудесную весеннюю погоду, на улице мне стало неуютно и тревожно. Подобного рода дела лучше следовало обсуждать в доме. В четырех стенах, за крепким замком.

— А как Татьяна? — спросил Гера.

— Чего тебе Татьяна?

— Понимаешь, тот тип меня предупредил, чтобы я никому ничего не говорил.

— Но мне же ты сказал.

— Ты ее брат.

— Прошу, Гера, не волнуйся. Татьяна не станет носиться по всему поселку и кричать на каждом шагу, что Шуру похитили. Это не в ее характере. Она не из болтливых женщин, — заверил я его.

— Все они болтливые, — буркнул он.

— Хорошо, пускай. Но не сидеть же нам здесь с тобой до темноты.

Мы поднялись в мою квартиру.

Татьяна, напевая что-то про любовное томление девочки-подростка, хлопотала на кухне. При появлении нас с Герой она изобразила на лице неописуемую радость. Когда же он рассказал ей о похищении Шуры, тотчас побледнела и опустилась на стул, рассеянно вытирая сухие руки о полотенце. Признаться, я не ожидал, что Татьяна примет столь близко к сердцу это сообщение. Я считал, что к моей сестре она относиться довольно прохладно.

— Бедная-бедная Шура. Совесть у людей сейчас совсем пропала, — тяжело вздохнув, проговорила она. — Гера, может, выпьешь чего-нибудь? Хотя в доме у нас нет ни грамма спиртного. Мы с Володей стали недавно трезвенниками. Стыдно даже перед народом. Но я быстро схожу в магазин и куплю.

— Зачем в магазин? Путь к Мареку за самогоном гораздо короче, — заметил я.

— Не желаю я травиться его пойлом. Безопаснее покупать в магазине, — возразила она.

— Спасибо, Татьяна. Но не нужно никуда идти. Я все привез с собой, — устало произнес Гера, вынул из своей потертой сумки две бутылки водки и поставил их на стол.

Что ж, прощай мой здоровый образ жизни, подумал я. На сей раз окончательно. Впрочем, в настоящий момент это беспокоило меня меньше всего.

— Гера, но есть же какая-то причина, что похитили именно Шуру? — спросила Татьяна, доставая из холодильника трехлитровую банку с солеными зелеными помидорами.

— Чего уж тут срывать? Есть! По моему разумению, все это из-за нашего милого родственничка. Из-за дяди Виктора. Пропади он пропадом! Кто-то считает, что он завещал нам несметное богатство. Нажил он его не шибко честным образом. Коль так, почему бы не отщипнуть с нас его часть? Необходимо, дескать, делиться.

— Но это же неправда! — запальчиво произнесла Татьяна. Затем почесала левую ногу под коленкой — верный признак того, что она нервничала. То была не самая ее красивая привычка. Однако некоторые, волнуясь, чешут и другие гораздо более интимные места. Поэтому уж пускай скребет себе лучше под коленкой.