«Ничего, в следующий раз у нас все получится», — сказал Майкл, хитро улыбнувшись.

Месяц спустя, в марте 1986 года, Майкл, Фрэнк Дилео, Джон Бранка и президент Pepsi-Cola Роджер Энрико обсуждали второй спонсорский взнос компании. На этот раз Джексон должен был получить 15 миллионов долларов и не делить их между братьями. (В первый раз, в 1984 году, 7 миллионов долларов причитались всем шестерым братьям.) Это был крупнейший спонсорский взнос в истории (Лайонел Ричи и Уилли Нельсон получили на двоих «всего» 2,5 миллиона, и Pepsi выплатила их по частям, хотя по контракту должна была заплатить все деньги сразу).

Pepsi обязалась спонсировать первое сольное турне Майкла, когда бы оно ни состоялось, взамен он должен был снять две рекламы для них. Майкл получил всю сумму заранее. Ему были нужны средства для уплаты налогов, которые он задолжал при покупке каталога компании звукозаписи ATV.

В то время, как Майкл думал о будущем, его брат Джекки пытался вернуть прошлое. 8 января его жена Энид, ей было 31 год, подала документы на развод. Ему было 34. Они прожили в браке 11 лет, у них было двое детей, восьми и трех лет. «Для меня настали тяжелые времена, — говорит Джекки. — деньги и слава вовсе не гарантируют человеку счастье. Когда у меня были неприятности, Энид всегда поддерживала меня и помогала из них выбраться».

Джекки и Энид много раз расставались за годы супружества, но им всегда удавалось восстановить семью. Как бы то ни было, когда Энид узнала об измене Джекки с 22 летней Паолой Абдул, она стала относиться к Джекки с подозрением. В один прекрасный день, когда оба были готовы снова быть вместе, Энид узнана, что Джекки и Паола все еще встречаются. «Напрасно он хочет вернуться ко мне, все еще бывая с ней, — говорит Энид. — Мы встретились с Джекки, который во время нашего последнего разрыва жил у Рэнди, чтобы поговорить о нас. Когда я уходила, увидела Паолу, которая ехала к Джекки. На следующий день я направилась к нему, и, конечно, она была там». Вместе со своим секретарем она подождала, когда Паола выйдет, а затем стала преследовать ее на машине. В конце концов оскорбленная, разгневанная жена и ее свидетель настигли Паолу в аллее.

— Я хочу знать, что происходит, и сейчас же, — потребовала Энид.

—  А как ты сама думаешь? — ответила Паола вопросом на вопрос. — Я встречаюсь с Джекки. Вот и все. А тебе-то что?

— Я думала, что мы с Джекки снова будем вместе, — сказала Энид. — Но выходит, что нет.

— Думаю, что нет.

—  Слушай, ты не понимаешь, что ты творишь, — Энид пыталась вразумить Паолу. — У тебя нет детей. Это касается не только вас с Джекки, есть еще другие люди. Здесь замешаны дети. Семья.

Паола промолчала.

—  И кроме того, — продолжала Энид, — для Джекки ты не станешь единственной женщиной. Если он изменил мне, то когда-нибудь изменит и тебе.

После этих слов Паола разрыдалась: «Каждый раз, когда он со мной, он думает о тебе. А когда он с тобой — думает обо мне».

—  Ну, не знаю, как насчет последнего, — улыбнулась Энид, чтобы разрядить обстановку.

Паола продолжала плакать. Энид поняла, что под напускной храбростью она была всего лишь испуганной девушкой, оказавшейся в болезненной и унизительной ситуации, была влюблена в женатого мужчину и не знала, что делать.

«Я смотрела, как она плачет, и все поняла, — говорит Энид. — Я была достаточно взрослой, чтобы разобраться в этом. А Джекки — старый ублюдок, который не придумал ничего лучшего, кроме как связаться с неопытным ребенком. Мне стало ее жалко. Она так рыдала, что я боялась сажать ее за руль. Тогда я пригласила ее к себе. Когда мы приехали домой, она все еще была в слезах. «Мне нужно поговорить с мамой», — сказала она. Я позвонила ее матери: «Послушайте, меня очень беспокоит ваша дочь. Я не представляла себе, насколько ей тяжело в этой ситуации, и мне очень неприятно, что с ней это произошло. Мне кажется, ей очень нужно с вами поговорить». — «Послушай-ка, — раздалось в ответ, — мне ясно только одно: это не первая измена твоего мужа. У него было полно женщин все эти годы. Так уж вышло, что именно к моей дочери он хочет от тебя уйти. Что ты на это скажешь?» Я была шокирована: «Я звоню вам, беспокоясь о вашей дочери, а вы имеете наглость заявлять мне такое. Как вы смеете?» Я была очень расстроена этим разговором».

У Джекки и Энид была прекрасная вилла в Энсино, купленная у Роба Рейнера и Пенни Маршалла, — два акра земли, обнесенных стеной, с тремя входами и электронной системой безопасности. Площадь загородной резиденции с четырьмя спальнями, пятью ванными комнатами, отдельным двухкомнатным домиком для гостей и студией звукозаписи составляет примерно 7,5 тыс. квадратных футов. Также там был бассейн в виде лагуны и домик при нем; теннисный корт и впечатляющих размеров сад со множеством фруктовых деревьев. Энид осталась жить там. Джекки переехал в многоквартирный дом с квартплатой в 2200 долларов. Но вилла, построенная в 1936 году и стоящая почти 2 млн долларов, должна была оыть продана, а деньги разделены пополам между бывшими супругами.

Брак Джекки и Энид завершился сокрушительным раз-иодом с многолетними тяжбами, что окончательно разрушило семью. На карту были поставлены огромные деньги. Джекки получил свои миллионы во время турне Victory и вложил их в магазины и многоквартирные дома. 20 тысяч долларов в месяц чистого дохода с инвестиций позволяли семье жить со всеми удобствами. У них было пять машин. Энид принадлежал белый «Мерседес-Бенц-500», Джекки - «Рэйндж Ровер» 1985 года выпуска. Также у них был «Мерседес-Бенц-6.9» 1977 года, «Блэйзер» 1977 года, «Тойота» 1985 года, «Корд Реплика» 1969 года и «Феррари-4001» 1983 года. Они владели акциями нескольких концертных организаций на 4 миллиона долларов. Среди прочего Энид просила себе «Мерседес», 49 тысяч долларов в месяц в качестве алиментов, а также решения о соопеке над детьми. И еще ей хотелось оставить себе сезонный абонемент на все матчи баскетбольной команды Lakers, а также место с парковкой в «Форуме», где проходят матчи.

«Вы должны понимать, что каждый, кто разводится со знаменитостью, предъявляет большие требования, иначе ему не останется ничего, — заметила она спустя некоторое время. — Для нас даже жить без роскоши означает тысячу в месяц. Такой у нас стиль жизни. Учитывая миллионы, которые мы имели, я не просила слишком многого».

Также она требовала компенсировать ей 8100 долларов — половину стоимости «Тойоты Супра», которую Джекки купил Паоле. Энид утверждает, что машина была куплена без ее ведома. После того как они разошлись, она увидела машину напротив дома Джекки и в грубых выражениях поинтересовалась, чья она. Тогда-то он и признался, что купил ее Паоле на деньги, взятые из семейного бюджета. «Это меня окончательно добило», — вспоминает Энид.

Джекки дарил Паоле много других дорогих вещей в том числе часы «Ролекс», ожерелье и браслет с бриллиантами и сапфирами и обручальное кольцо с бриллиантом. Кроме того они предпринимали совместные путешествия на «Супер Кубок» в Новый Орлеан и на матч НБА «Все Звезды» в Даллас.

Суд постановил бывшим супругам не подходить друг к другу ближе чем на сто ярдов - в их семье были случаи насилия, решение суда не распространялось на ситуации, когда нужно перевезти детей от одного к другому.

Майкла развод не мог оставить равнодушным. Ему нравилась Энид, ему было тяжело видеть ее подавленной Всегда трепетно относящийся к чувствам детей, он принимал близко к сердцу ситуацию, в которой оказались его племянник и племянница: они были уже достаточно взрослыми, чтобы понимать происходящее, и в то же время слишком маленькими чтобы вмешиваться в баталии рассерженных родителей.

Когда Энид открыто обвинила Джекки в измене, Майклу это, должно быть, напомнило сходную ситуацию, в которой оказалась его мать. Многие годы Кэтрин молча страдала от супружеской неверности. Энид же не только публично заявила о ней, но и утвердилась в решении развестись, оставшись финансово защищенной. Майкл не мог переносить страданий Кэтрин, он мог смело представить своей матери Энид как пример для подражания, чтобы та бросила Джозефа раз и навсегда.