Зал ахнул — его волосы горели. Но он продолжал танцевать. Позже артист вспоминал, что почувствовал жжение, но подумал, что это от жара софитов. И только когда внезапно ощутил жгучую боль, натянул куртку на голову. «Тито, Тито!» — кричал он.

Первым среагировал Мико Брандо, 22 летний сын Мар-лона Брандо, один из группы секьюрити Майкла. «Я подбежал, схватил его и стал руками тушить его волосы», — рассказывал Брандо, он обжег при этом пальцы.

Никто не понимал, что произошло. В зале началось столпотворение.

Джермен потом говорил, что первой мыслью было — покушение.

Вся команда бросилась на сцену, Майкла повалили на пол, набросили на голову одеяло, сбивая огонь. Помогали все братья. Огонь был быстро потушен. Сразу к голове приложили лед, кто-то дал свою майку, чтобы сделать холодный компресс. Майкла унесли со сцены.

Все в зале кричали и куда-то бежали. После того как Майкла унесли и он не возвращался, полиции было трудно успокоить толпу и восстановить порядок. Так как никто из ответственных лиц не мог точно сказать, что случилось, публика выдвигала свои версии. Большинство считало, что это покушение. Все беспокоились, что Майкл мог быть убит.

Власти хотели вынести его через служебный вход. Но он настоял, чтобы из здания вышли через главный вход, сквозь толпу и репортеров. Хотел приветствовать их, чтобы они знали: он в порядке. Никто и пожелать не мог лучшего пиара.

«Не снимайте перчатку, — сказал Майкл санитарам, укладывающим его на носилки. — Здесь пресса». Шоумен брал верх над болью, шоком и истерией.

Майкл Джексон, покидающий зал на носилках, — главная тема всех выпусков новостей в этот вечер. Он лежал с забинтованной головой, укрытый одеялом, из-под которого выглядывала рука в расшитой блестками перчатке. Когда его проносили мимо камер, Майкл поднял руку и бессильно помахал операторам. Он заметил нескольких представителей Pepsi, сгрудившихся в углу с тревожными лицами. Они должны были понимать, что инцидент может вырасти до крупнейшего судебного процесса в истории. Когда дым рассеялся, Джексон уже мог бы владеть всей Pepsi.

Майкла отвезли в Мемориальный госпиталь Бротмана в Калвер-Сити. Когда рана была обработана и бинты наложены, он согласился принять обезболивающее. Из-за отвращения к наркотикам он отказался сделать это вначале.

Вечер пятницы он провел в палате больницы, отдыхая. Очень скоро ему стало скучно, он попросил принести видеоплеер. Ни у кого из персонала не оказалось ключа от комнаты с видеоаппаратурой, сломали замок. Майкл получил видеомагнитофон и 10 кассет. Он выбрал фильм Close Encouters of the Thid Kind, режиссером которого был его друг Стивен Спилберг, и смотрел его, пока не заснул в 1 час ночи, приняв снотворное.

Кэтрин, Джозеф и Билл Брэй собирались ехать домой. Было заметно, что они несколько успокоились после напряженного дня. Джозеф увидел в углу больничного холла сотрудников Pepsi. Проходя мимо них, он спросил: «Что это у вас лица вытянулись? Расслабьтесь, ожог размером всего с полдоллара».

*   *   *

Майклу повезло. Его лицо не пострадало. У него был ожог 2-й степени на затылке величиной с ладонь. И только маленький пятачок — с четверть доллара — врачи расценивали как ожог 3-й степени. Они сказали, что волосы на месте ожога будут расти нормально.

В субботу, сообщила старшая медсестра больницы, он уже «пел в душевой». Проводил время у телевизора, когда не говорил по телефону. Позвонили Дайана Росс и Лайза Миннелли.

В тот день его выписали. Перед тем как отправиться домой, Майкл в больничной одежде, накинутой на свою, в черной фетровой шляпе поверх бинтов ходил по всем палатам, прощаясь, раздавая автографы и прикасаясь к каждому лежачему больному рукой в своей «волшебной» перчатке.

Майкл снял на одну ночь номер в гостинице «Шератон», чтобы быть подальше от своей семьи. К нему приехал Джон Бранка.

—  Майкл, бог хочет тебе что-то сказать по поводу этих рекламных роликов, — сказал Джон Бранка. — Мы не должны делать их.

— Я знаю, Джон.

— Знаешь о чем? Ты должен поблагодарить Дона Кинга за это.

— Слушай, не напоминай мне, — произнес Майкл с отвращением.

В этот вечер Майкл, Бранка, врач Стив Хоффлин и еще несколько человек из окружения смотрели запись происшедшего. Сразу после инцидента Гэри Штиффельман, партнер Бранка, забрал пленки у операторов. У Pepsi не осталось документальных свидетельств. Все было у Майкла.

Просмотрев запись, он был в ярости:

— Я мог погибнуть. Вы видели, что они сделали со мной? Вы видели? Я не могу в это поверить.

Его пытались успокоить, но напрасно.

—  Поставьте запись еще раз, — приказал он.

Кто-то поставил кассету, и все просмотрели ее еще раз.

— Так, — сказал Майкл. — Я хочу, чтобы она стала достоянием общественности. Я «похороню» Pepsi. Как только мои поклонники увидят запись, эта компания станет историей.

*   *   *

В воскресенье слова Майкла стали известны Роджеру Эн-рико. Он ужаснулся, узнав об этом: «В прессе написано, что у него загорелись волосы. По-моему, выглядело так, будто горит вся голова. Человек-факел. Ни в коем случае никто не должен это увидеть». Президент Pepsi был уверен, что должен заставить Майкла передумать, или ни один фан Джексона никогда не будет пить пепси, увидев, «что компания сделала с мим». Обеспокоенный, как никогда в жизни, Энрико позвонил Джозефу, спросить, что можно сделать «по поводу проблемы».

— Какой проблемы? — спросил Джозеф.

—  Майкл хочет показать всем пленку с горящими волосами.

—  Почему он хочет это сделать? — Джозеф был сбит с

толку.

Энрико не мог ответить на этот вопрос. Он сказал, что после показа пленки Майкл в сознании людей будет ассоциироваться с этим инцидентом, подобно тому, как при упоминании президента Кеннеди все думают о его убийстве.

Майкл собирался мстить. Для начала через «Ассошиэйтед Пресс» была распространена фотография — он сходит с лестницы с горящими волосами. Его голова была как пылающий шар. Фото вышло на первых страницах почти всех газет. После этого Бранка решил, что Майкл выпустил пар, и сделал попытку уговорить его не показывать публике запись.

— Это, чудовищно, Майкл, — сказал Джон. — Не поступай так со своими поклонниками. Кроме того, нам надо просто договориться с Pepsi и продолжать жить. Зачем раздражать всех?»

— Почему бы и нет? — отозвался Майкл.

— Хватит, Майкл. Будь выше этого. Майкл выдавил из себя улыбку:

— Я веду себя глупо, да? Ты прав. Давай оставим это. Но я хочу, чтобы они заплатили сполна за случившееся.

Хотя Майклу должны были заплатить только 700 000 долларов за рекламные ролики, внимание публики, которое было привлечено к нему из-за несчастного случая, стоило дорогого. Симпатизирующих ему во всем мире стало еще больше.

Больница, куда он был направлен на лечение, была вынуждена нанять шестерых добровольцев, чтобы отвечать на телефонные звонки поклонников и доброжелателей.

Даже Рональд Рейган прислал Майклу сочувственное письмо: «Я был рад узнать, что вы не пострадали серьезно во время инцидента. Я знаю по опыту, что такие вещи могут случиться во время съемок, какие бы меры предосторожности ни предпринимались».

Врач Майкла Стивен Хоффлин сказал на пресс-конференции, что пиротехника во время съемок сработала нормально. Инцидент произошел или потому, что он спускался по лестнице недостаточно быстро, или потому, что шашка была приведена в действие слишком рано.

Вернувшись в Энсино, Майкл первым делом позвонил Стиву Ховеллу и попросил приехать и настроить телевизор в его комнате, чтобы смотреть любимую передачу «Три комика». В этот же день он прокатился по поместью на своем электромобиле — копии электромобиля из аттракциона в Диснейленде. Его поклонники за воротами — а они как всегда там были - могли видеть, как Джексон носился по дорожкам парка, словно маленький мальчик, которому мама позволила покататься. Наигравшись со своей дорогой игрушкой, Майкл шутя перебросил повязку, которую носил в больнице' через ворота. Приз достался 16-летней Дине Сайфер.