В то время в «Горячем списке» Epic значились такие имена, как гитарист Джефф Бек, рок-звезда Тед Наджент, поп-звезда Минни Риппертон, а также вокальное трио La Bell, возглавляемое Патти Ла Белль, которое незадолго до этого обошло всю страну своим хитом Lady Marmalad. До заключения контракта с Epic La Bell считалась посредственной группой, однако благодаря Алексенбергу обрела второе дыхание и зазвучало свежо, совсем по-иному. Это произвело большое впечатление на Джозефа, который считал, что Алексенберг может пробудить его группу к новой жизни.
В обойме Epic числились также такие певцы кантри, как Чарли Рич, Тэмми Винетт и Джонни Пейчек. Джозеф был восхищен таким разнообразием интересов Си-би-эс Records Group, но больше всего его привлекало выгодное сотрудничество компании с Кении Гемблом и Леоном Хаффом, продюсерами так называемого Philly Sound, которое буквально зажгли миллионы поклонников, выпустив пластинки с записями черных групп O'Jays, Three Degrees. У Гембла и Хаффа было свое отделение на Си-би-эс, которое они называли Philadelphia International.
Хотя Джозеф и считал, что ее масштабы недостаточны для Джексонов, он восхищался тем, что Си-Би-Эс была привержена черным исполнителям, и надеялся, что однажды и у него будет там собственная марка.
Рон Алексенберг стремился как можно быстрее начать переговоры с Джозефом относительно участия Джексонов в проектах Epic. Он проинформировал президента Си-би-эс Records Уолтера Етникофф, что готов подписать контракт с группой немедленно. Тот не разделял его энтузиазма, по его словам, Джексоны давно не пользовались особо большим успехом. «Поверь мне, — сказал ему Рон Алексенберг, — эта группа еще не кончилась; она еще даже не начиналась».
Переговоры продолжались недолго, вскоре договор был подписан. В соответствии с ним группа должна была получать в качестве аванса 750 тыс. долларов и еще 500 тысяч специально для подготовки альбома. Им гарантировалась выплата по 350 тысяч за каждый альбом, что было намного больше того, что они зарабатывали в Motown (но на много миллионов меньше, чем Майкл начнет зарабатывать сам спустя несколько лет).
Деньги, полученные в качестве аванса от Си-би-эс, должны были быть возвращены из последующих отчислений от продаж, сами эти отчисления составляли 27 процентов. В Motown Джексонам платили всего 2,7 процента, что было сущим пустяком и просто несерьезно.
В 1975 г. розничная цена за альбом составляла 6,98 доллара, оптовая - 3,50. Таким образом, работая с Epic, Джексоны могли рассчитывать примерно на 94,5 цента за каждый альбом, проданный в США, и 84 цента - за границей За каждый проданный альбом в Motown они получали приблзительно 11 центов. В договоре было отмечено, что если общая сумма продаж каждого их альбома составит 500 тысяч долларов, отчисления группы возрастут до 30 процентов и составят 1,05 доллара за диск. Это было в пятьсот раз выгоднее чем условия, на которых работала группа в прежней компании.
И хотя Джозеф был вне себя от радости, новый договор не сулил каждому члену группы огромных денег, поскольку они должны были делиться между собой. По-настойшему большие деньги ожидали их только в случае, если бы они согласились давать концерты.
Однако на переговорах возникала проблема: Уолтер Етникофф отказался разрешить Джексонам писать, продюсировать и даже выбирать свой собственный материал. Он не испытывал доверия к ним как к авторам песен и продюсерам поскольку в Motown они не проявляли соответствующих способностей. Рон Алексенберг пытался убедить его в обратном, но Етникофф стоял на своем. Единственное, чего добился Джозеф, - его сыновьям разрешалось выбрать максимум 3 песни для каждого альбома. И это было лучше того, чем братьям приходилось довольствоваться у Горди. Майкл был вне себя от радости. Он восхищался также упорством отца, без которого Джексоны скорее всего так бы и прозябали в полной безвестности в Motown. «Я должен признать, - заметит Майкл, - что отец проделал блестящую работу».
Однако реализация проекта привела Майкла в замешательство. Он разрывался между преданностью Motown и интересами бизнеса. Именно поэтому он решился на разговор с Дайанои Росс, которая фактически была его наставником. Ее трудно было поймать из-за плотного расписания, но когда это ему наконец удалось, он услышит от нее то, что ожидал. Она скажет, что не имеет никакого влияния на Берри (что было сущей правдой), и посоветует Майклу прислушиваться к его советам, потому что он лучше знал, что нужно его исполнителям.
«Я была убеждена, что ребятам следовало бы остаться в Motown, - вспоминала она в интервью, опубликованном в 1981 году. - В то время я сохраняла лояльность по отношению к Берри, и мне казалось, что и им следовало бы поступать так же. Я сказала Майклу, что самое главное - это преданность, а не деньги».
Однако в течение нескольких дней тексты контрактов пыли составлены и каждый из четырех братьев охотно подписал их.
Но как быть с Джерменом? Налицо был конфликт интересов. Его тесть считался врагом, Джозеф понимал, что Берри оказывает сильное влияние на его сына, обещал ему радужное будущее в Motown. Он доверял ему насколько, что отдал в жены свою единственную дочь. И вот теперь Джозефу предстояло убедить сына, что интересы семьи выше интересов I орди. Он выждал 3 дня, прежде чем позвонить ему. Обдумывал свою стратегию, понимая, что уговаривать Джермена отойти от Берри будет непросто, и все-таки надеясь, что этот |дупый парень должен понять, что к чему.
Позже Джермен вспоминал, что отец позвонил ему и попросил приехать домой, но без жены. Он сразу почувствовал что-то неладное. Хейзл была сильной личностью, она непременно стала бы задавать неудобные вопросы. Без нее отец был в состоянии заставить его поступать так, как считал нужным, поэтому Джермен опасался появляться у себя дома. Он просто не знал, что ожидать от своей семьи.
Когда Джермен все-таки приехал, отец увел его в спальню и запер дверь. На комоде заранее были разложены контракты и можно было видеть подписи четырех братьев. Пятый не был подписан. «Они оставили меня напоследок, потому что знали, что со мной у них будут сложности», - говорил Джермен.
Джозеф предложил подписать контракт. Сын наотрез отказался, демонстративно скрестив руки на груди.
«Подумай о деньгах, - настаивал Джо. - Это настоящие деньги, а не те жалкие крохи, которые мы получали в Мо-lown». - «Мне все равно», - заявил Джермен. «Все равно? Да ты с ума сошел! - кричал отец, потрясая кулаком. - Ты подпишешь этот контракт или ты пожалеешь об этом. Си-би-эс обещала, что Джексоны будут следующими Beatles, и ты прекрасно знаешь, что мы всегда шли к этой цели».
Реакция Джермена была неожиданной.« Я не хочу быть никаким битлом, — кричал он. — Я не подпишу этот чертов контракт, и можешь забыть об этом». Он дал понять отцу, что не заинтересован ни в каких заманчивых предложениях Си-би-эс.
С этими словами он, по его воспоминаниям, выбежал из комнаты, кубарем скатился вниз по лестнице и бросился прочь. Усевшись в свой 450-й «Мерседес», Джермен решил, что должен немедленно сообщить о случившемся тестю. Выйдя из машины, он нашел платный телефон и позвонил Берри. «Братья заключили контракт с Си-би-эс», — выпалил он, как только тот поднял трубку.
«Сначала Горди никак не прореагировал, — говорил позже Джермен. — Он просто молчал в трубку, как будто обдумывая следующий ход. И наконец произнес: «А ты абсолютно уверен в этом?» — «Конечно, я видел подписанные контракты своими глазами!» — «Ну хорошо, а ты подписал его?» — спросил Берри.
Джермен ответил, что братья покидают Motown из-за возникших проблем, он же хочет остаться, чтобы помочь решить их. Сам он не подписал контракт и не собирается этого делать.
Как признавался спустя годы Джермен, Берри стал ему вторым отцом. Он пригласил его приехать к нему домой, где они обсудили ситуацию. «Ты находишься на пути к вершине, — сказал тогда Горди. — Однажды ты станешь главным в Motown». Это было то, чего я желал. Я хотел быть президентом компании, и знал, что мне это по плечу. Во мне была предпринимательская жилка, о которой не догадывался даже мой отец. Берри вселил в меня уверенность в том, что я далеко пойду, если останусь у него. И я поверил ему. Я поверил тогда не своему отцу, а Берри».
