Димы не было почти час, и Женя уже начала беспокоиться, когда раздался звонок в дверь.

– Извини, Ева: заплутал малость, район-то незнакомый. Да еще магазин долго искал.

– И как? Нашел?

– А то! – Дима широко улыбнулся и вынул из портфеля две бутылки. – Смотри: французское вино, это тебе, а вот это я себе взял – хороший армянский коньячок.

– Молодец, – порадовалась Женя за своего добытчика. – Но от коньяка я тоже не откажусь.

Стол уже был накрыт. Женя даже успела искупаться и подыскать себе классное белье в шкафу – розовую ажурную рубашку, которая едва-едва закрывала попку. Марина была намного выше ее, и Женя решила, что эту рубашку она не себе купила, а приготовила к Женькиному дню рождения. Потом Женя постелила чистую скатерть, сделала нехитрые бутерброды с маслом, посыпав их тертым сыром. К ним она добавила принесенных Димой фруктов, нарезала целую тарелку копченой колбасы, наломала две плитки шоколада, открыла печенье, поставила бокалы и рюмки, зажгла свечи (за окном уже давно стемнело), и Дима сказал:

– Ничего столик получился! Почти суп из топора! Я как-то сразу есть захотел... Но сперва приму душ, ты не возражаешь? Смою казарменную пыль.

Он ущипнул Женю за попку и скрылся в ванной. А девушка почти без сил упала на стул – сердце колотилось, как у шестнадцатилетней школьницы на первом свидании. Чтобы отвлечься от волнующих мыслей, Женька стала думать о предстоящем отборочном соревновании по стрельбе. Оно должно было пройти в середине апреля, и по его итогам из всех групп должны составить сборную команду для участия в эстафете девятого мая, где, кроме дистанции в три километра, членам команды предстояла стрельба по воздушным шарикам. Даже ходили слухи, что будут дорогие призы. Но, как ни старалась Женя, мысли ее все время возвращались к Димочке, и, когда он вышел из душа – с мокрыми волосами и в одних трусах, – девушка бросилась к нему в объятия.

– Ева, ты замерзла? Вся дрожишь!

– Я просто очень по тебе соскучилась, – ответила она слабым голосом. – Сегодня такой замечательный вечер... Мне хочется, чтобы он продолжался вечно.

– Давай начнем его, – предложил Дима. – Ничего, если я прямо так, в трусах?

– Конечно, никого ведь нет из посторонних, – сказала Женя. – И ты недолго в трусах будешь, правда ведь?

В ответ парень вновь нежно ущипнул девушку за попку.

Они сели за стол. Дима распечатал бутылку и разлил вино.

– За что будем пить? За твой двадцатник вроде бы еще рановато...

Женя не ответила, наслаждаясь их уединением. Димин взгляд бегал по блюдам на столе, и она засмеялась.

– Ну что ж, – сказал Дима, подцепив вилкой кружок колбасы. – Тогда – за нас?

– За нас.

Они зазвенели бокалами и выпили.

– Колбаска ничего себе, вкусная... – Дима потер ладони от удовольствия и распечатал коньяк.

– Мне тоже налей, – попросила Женя.

Есть ей не хотелось. Она выпила рюмку коньяка, откусила кусочек шоколада и спрятала руки под стол, пытаясь унять дрожь. Дима умял сразу полтарелки колбасы, потом съел бутерброд и, насытившись, вновь наполнил рюмки. Теперь они пили не спеша, маленькими глоточками.

– Коньяк замечательный, а вот вино чуть-чуть кисловатое, – сказал Дима, – на любителя. Я знаю один способ, как его подсластить.

– Не надо, – поспешно ответила Женя, еле справившись с внезапно нахлынувшим волнением.

– Я догадался. Это хата той Марины, генеральской дочери? – спросил Дима, оглянувшись на стены комнаты. Огоньки свечей таинственно блеснули в его глазах. – А ничего... Видать, родители у нее богатые.

– Да, небедные...

– Вот бы нам кто-нибудь подарил такую квартирку! – прицокнул он языком. – Я бы тогда...

Женя томно прикрыла глаза. Ее нога вытянулась под столом, коснулась Диминого колена, поползла дальше, и говорун сразу замолчал.

– Димуль, – шепотом сказала она, – это ведь несправедливо: ты полуодет, а я сижу в халате...

– И что ты предлагаешь?

– Сейчас увидишь...

Женя раздвинула тарелки на столе, потом подошла к Диме и, встав ему на колено, как на ступеньку, оказалась в центре стола. Искоса успела заметить, как расширились от удивления глаза возлюбленного. Она и сама была поражена своим поступком. Это все Маринка. Если б не подруга, Жене бы и в голову не пришло лезть на обеденный стол!

– Ты не возражаешь, Димочка? – спросила она на всякий случай.

Он мотнул головой, и девушка распахнула халатик.

– Ева! – выдохнул Димка.

Со стороны девушка и правда смотрелась потрясающе: живописные кружева по краю рубашки едва прикрывали то, что обычно прячется за тканью женских трусиков. И к этому опять приложила свою руку неподражаемая ненавистница мужчин, это ведь она купила для подруги короткую ночнушку. Дима так уставился на Женькины ноги, что сердце у девушки в груди бешено заколотилось.

– Ева, какая ты красивая! – вырвалось у него.

– Это еще не все, – прошептала Женя. – Включи музыку. Магнитофон на журнальном столике.

Дима поспешил выполнить просьбу, и комнату наполнили звуки медленного танго. Под эту музыку халат медленно сполз на стол, и девушка затанцевала, пленительно играя бедрами. Дорогой зритель внизу судорожно вздрагивал и произносил что-то вроде: «уах!»

Но Димкиного терпения хватило лишь на две короткие минуты, после чего он сгреб Женю в охапку и перенес на кровать. Она шутливо отбивалась и кричала:

– Я еще не натанцевалась! Музыка не кончилась!

Очутившись на постели, девушка утихомирилась и прикрыла глаза. Дима одной рукой торопливо снимал трусы, а другой убавлял звук на магнитофоне.

– По техническим причинам танцы продолжаются в горизонтальном положении, – заявил он.

– Лежачая дискотека? – засмеялась Женя и потянулась.

– Вроде того, – подмигнул Дима, и его трусы полетели под журнальный столик.

Женя почувствовала, как Дима осторожно оперся о кровать, подобрался к ней, а потом его горячее тело коснулось бедра девушки у самого края ночной рубашки. Она ждала, когда сладкие и теплые Димины губы начнут ласкать ее лицо, но этого не случилось. Дима вошел в нее сразу, Женя даже открыла глаза.

– Димочка...

– Что, любимая?

– Нет, нет. Все хорошо...

Он стал нежно играть с ней, и она успокоилась, забыв маленькую обиду.

– Тебе так идет эта рубашка... Ты в ней похожа на фею... Давай не будем ее снимать?

– Давай... – прошептала Женя.

– Тогда... вот так... еще лучше.

Он перевернул ее на живот и за талию подтянул к себе, из-за чего Женя выгнулась, как кошка. Такой позой они часто пользовались, ничего против Женя не имела, но перед этим были желательны ласки и поцелуи, чего в этот раз не было. Но, когда Дима вернулся в ее лоно, Женя вновь забыла про все. Он был нежен, как никогда. Она очень по нему соскучилась. И эти свечи...

– Ева... у тебя такая... такая попка, мне хочется плакать! Так я тебя люблю!

Женя ничего не ответила.

«Опять пьяная...» – появилась в глубине сознания едва живая мысль.

Женя с трудом приоткрыла глаза и в щелку между веками разглядела какое-то розовое пятно. В ушах стояла почти абсолютная тишина, только издалека накатывал слабый глухой стук, будто кто-то лениво выбивал пыль из ковра. Девушка пошире открыла глаза и увидела розовый пиджак, висящий на плечиках прямо на ручке шкафа. Под пиджаком виднелась красная рубаха, какие носят цыгане. Здесь же на полу стояли красные туфли с длинными носами. Она перевела взгляд дальше, на стул рядом со шкафом и почувствовала, как холод сковал позвоночник: на стуле возвышался алый цилиндр, а на его спинке висели бордовые брюки...

«Дима!» – хотела закричать Женя и не смогла разомкнуть губ.

Повернулась в постели, чтобы растолкать Диму, но рука замерла в сантиметре от его плеча. Димочка походил на куклу, сделанную из розоватой пластмассы. Грудь гладкая, без единого волоска, закрытые глаза, нос и губы четко обрисованы, на щеках – ни одного изъяна. «Это не кожа», – усмехнулся чей-то голос у Жени в голове.