- Вы так хорошо говорите на человеческом языке, - заметил Арт, - Я слышал, что для драконов это так же сложно, как для людей говорить на языке драконов.

- Я способный, - застенчиво потупившись, похвалился Феликс, - Кроме того, я вырос среди людей. Мою семью растерзал дракон ночи. А меня подобрала в лесу Розалина и вырастила, как родного.

Он указал лапой на картину, висящую над камином. Это был поясной портрет женщины в старинном одеянии - синем платье и накидке с серебряной застежкой.

- Драконы живут дольше людей, - грустно проговорил Феликс, - Значительно дольше. Она умерла много лет назад. Моя приемная мамочка!

Он всхлипнул и принялся суетливо разливать чай по чашкам. Для расстроенного до слез дракона получалось очень ловко.

- А можно еще спросить? - сказал Арт, чтобы отвлечь Феликса от грустных мыслей, - Драконам запрещено находиться на верхнем уровне. Каким образом вам удалось здесь поселиться?

- У меня есть специальная лицензия на проживание и работу, - объяснил Феликс и приветливо улыбнулся собеседнику сквозь слезы, - Еще дюк Робер, прежний губернатор и глава Большого Совета, выдал мне ее. Так что я здесь в виде исключения.

- Сколько же вам лет? - спросил Ланс.

Дюк Робер, насколько он знал, умер не меньше ста лет назад.

- По человеческим меркам очень много, - усмехнулся Феликс, наконец, присаживаясь за стол и придвигая к себе одну из вазочек с любимым вареньем, - А по драконьим я еще совсем молод.

- Так может, перейдем на "ты"? - предложил Ланс, которого утомляли церемонии.

- Охотно, - обрадовался дракон и поднял чашку с чаем, - Позволь сказать тост. За наше приятное знакомство с тобой, Ланс, и с тобой, Арт.

Ланс предпочел бы произносить тосты за рюмочкой чего покрепче, чем зеленый чай с мелиссой. Но дракон выглядел до того забавно, что он улыбнулся, на миг забыв свои невзгоды. Ланс и Арт оба чокнулись с Феликсом чашками. Золотистые глаза дракона засияли радостью.

- Я думаю, мы с вами обязательно подружимся! - с воодушевлением сказал он.

Комната, которую Феликс выделил гостям, была чуть поменьше гостиной, но уютная и светлая. В ней стояло два дивана, удобных, чтобы спать, неизменные шкафы с книгами, круглый стол с зеленой лампой и большое плетеное кресло. Зеленые занавески на окне были покрыты узорами из кленовых и дубовых листьев.

- Его любимый цвет зеленый - цвет надежды, - усмехнулся Ланс, осмотрев комнату, и плюхнулся в кресло, - Ну, и попали мы с тобой. Ужас!

- Почему же ужас? - Арт присел на один из диванов, по-хозяйски огладив фисташковое шерстяное покрывало, - Могло быть гораздо хуже. А у нас есть крыша над головой, еда, даже какая-никакая работа.

- Ты обалдел? - Ланс встрепенулся в кресле, - Мы будем работать на дракона!

- Да, понимаю, - изрек Арт с такой иронией, какой Ланс и не предполагал в деревенском простачке, - Работа занятие не для джентльмена - для простолюдина вроде меня. Но ты отнесись к этому как к приключению.

- А у нас кругом одни приключения! - в тон ему подхватил Ланс, - Особенно с тех пор, как отец...

Он не договорил, голос предательски дрогнул. Ланс набрал воздуху побольше и замолчал. Распустить нюни при кузнеце было бы ужасно.

- Вот отцу бы это понравилось, - опустив помрачневший взгляд на свои колени, проговорил Арт.

- Ой, не выдумывай! - отмахнулся Ланс, - Уж скорее это нравится тебе. Вот у тебя-то на острове Холмов ничего не было, кроме работы. А у меня было, чем заняться. Я хочу домой!

- Пока это технически не возможно, - развел руками Арт, - Отдохни или почитай. Завтра надо будет рано встать. Мы должны помочь Феликсу с описью книг в магазине. У него все не доходят руки, то есть лапы.

- Никому я ничего не должен! - вспылил Ланс в ответ на его поучающий тон, - Не буду я отдыхать и читать. И опись составлять не буду! Я найду работу получше, накоплю денег и вернусь домой. И найду отца. А ты делай, что хочешь!

Он вскочил и потянулся за своей курткой. Арт молча наблюдал за ним, выслушивая гневные сбивчивые выкрики.

- И куда ты собрался? - спросил он, наконец.

- Куда-нибудь! - отрезал Ланс и выскочил из комнаты.

Он пробежал через гостиную, вихрем слетел вниз по лестнице и выбежал на улицу, громко хлопнув входной дверью магазина. Феликс, читавший за прилавком толстую энциклопедию, удивленно приподнял очки на горбатой переносице и поморгал вслед.

Кипя от злости и обиды на всех и вся, Ланс пробежал всю улицу до самого подъема на следующий ярус. Возле каменной лестницы с точеными перилами он остановился, тяжело переводя дух. Вечерело. Солнце клонилось за голубые скаты крыш, чтобы погрузиться в туман, далеко внизу. По тротуарам чинно прогуливались парочки горожан. Мимо них шли фонарщики с лестницами, чтобы зажечь освещение на улицах. На два лестничных марша выше головы Ланса, на полукруглой площадке журчал небольшой фонтан. Его тонкие струи полукругами спадали в каменный бассейн с мозаичным дном. Рядом с ним Ланс увидел Нимвэй. Она была одета не в дорожную мужскую одежду, а в темно-синее, роняющее блестящие искры, платье с глубоким вырезом, делавшее ее чуть старше и еще красивее, чем всегда. Поверх платья спадала складками до пояса короткая накидка из черного шелка. Нимвэй стояла у самого парапета лестничной площадки и разговаривала с кем-то, одетым в темно-красный плащ с глубоким капюшоном. Собеседник Нимвэй был выше ростом и крепче, не смотря на худощавость сложения. Это явно был мужчина, и Ланс, заинтересовавшись, подошел поближе.

- А у тебя не будет неприятностей? - спросила Нимвэй, ласково глядя на мужчину.

- Ты же знаешь, у меня они всегда есть, - беспечно рассмеялся человек в красном плаще; судя по голосу, он был немолод, и Лансу это понравилось, - Кроме того, я приехал только, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Не мог же я забыть о твоем восемнадцатилетии!

Он обнял и поцеловал Нимвэй в щеку. Ее лицо и зеленые глаза просияли нежностью.

- Кроме того, я должен отдать тебе кое-что, - более значительным тоном, чем до этого, добавил мужчина.

Он вынул из-под плаща плоскую шкатулку черного дерева. Выражение лица Нимвэй стало серьезным и даже торжественным. Лансу показалось, что они оба очень взволнованы.

- Твоя бабушка Вивьен взяла с меня обещание, что в этот день я передам его тебе, - сказал человек в красном плаще, протягивая Нимвэй шкатулку обеими руками, - Он хранился у нее, потом у твоей матери. Сам Робер Леодеграсс передал его Вивьен перед смертью и просил беречь.

Нимвэй взяла шкатулку.

- Думаешь, я достойна? - спросила она с трепетом в голосе и на миг прижала шкатулку к груди.

- А кто же еще? - горячо воскликнул мужчина, - Я горжусь тобой, Нимвэй. И любой на моем месте гордился бы.

- Спасибо, папа, - ответила девушка.

Они обнялись и замерли на мгновение.

- Давай-ка, надень это, - сказал мужчина, отстранившись, и показал Нимвэй, чтобы она открыла шкатулку.

Нимвэй приподняла плоскую крышку, и оттуда замерцал теплый зеленоватый свет. Девушка вынула из шкатулки, служившей футляром для хранения украшений, плоскую цепочку белого золота. На ней горел и переливался выпуклый полированный камень размером со сливу, похожий на хрусталь странного зеленоватого цвета. Нимвэй приложила цепочку к шее, человек в плаще застегнул ее, и камень замерцал в вырезе платья. У Ланса перехватило дыхание от восхищения. Сейчас Нимвэй была как никогда похожа на ту даму с портрета, который висел на мышиной ферме - графиню Локсли.

- Глаза пялишь? А не сломаешь? - услышал Ланс над ухом насмешливый голос.

Он обернулся, собираясь резко ответить, и увидел Перси Теннисона. Он стоял в двух шагах, с улыбкой разглядывая Ланса. Свой дорожный костюм Перси снял, сменив его на городской светло-серый сюртук, клетчатые брюки и блестящие штиблеты, но атласный шейный платок под воротником рубашки опять был повязан самым щегольским образом, и Ланс снова позавидовал умению Перси эффектно выглядеть.