— Как вам удалось купить его так дешево? — спросила она, потрясенно глядя, как старый джедай с самодовольной улыбкой засовывает планшет за пояс. — Не иначе как вы использовали какой-то джедайский обманный прием. Но, кажется, вы говорили, что это нечестно?

— Честность не интересует меня. Результат интересует меня, — пробурчал Йода. — К тому же джедайских приемов я не использовал. Заплатил справедливую цену я.

Лазутчик и Уи с сомнением посмотрели на обшарпанный корабль.

— В чем подвох? — спросила Лазутчик. — В смысле — кроме того, что видно и так?

Йода постучал посохом по обшивке, подняв облако пыли. И краски. И металлокерамики.

— Хороший корпус. Хорошие обводы, — произнес он.

— Всего одно лазерное орудие, — возразил Уи. — Ни ударных ракет, ни бластерной пушки.

— У него "СуперФлоу II" [20] от "Ханз-Варгель" и пассивная сенсорная антенна от "Сип-Ирол", — с горячностью вмешался хозяин барахолки. — Запасные генераторы, активный сенсорный пакет от "Карбанти" и практически новые кормовые отражающие щиты — местного производства, но вполне ничего.

— Как насчет носовых щитов?

— Если на вас нападет кто-то с пушкой, лучше бегите, — предупредил перекупщик.

— А если не получится?

— Сдавайтесь.

— Очень обнадеживающе, — заметила Лазутчик.

— Мне так больно, что вы порочите мою маленькую красивую… — Перекупщик бросил взгляд на борт корабля, где было намалевано название. — "Ночную цаплю". Пожалуй, подниму-ка я цену, раз вы такие нахальные.

— Если у нее все эти навороты, — продолжала допытываться Лазутчик, — тогда почему вы продаете ее так дешево? Чего она не может делать?

Перекупщик хмыкнул и что-то пробубнил под нос. Лазутчик повернулась к Йоде, который блаженно улыбнулся.

— Летать, — сказал он.

— "Сделка есть сделка! — говорил он. — Починим его моментально мы!" Передай звуковой ключ, — прорычала Лазутчик. Из стартерной схемы двигателя, которую она пыталась отремонтировать, капала бледно-желтая жидкость. При относительно низкой силе тяжести станции Джован каждая капля медленно падала вниз и расплывалась.

— Кажется, я почти закончил с муфтами, — сказал Уи.

— Контакт есть?

— Да.

Они работали бок о бок, монтируя стартер двигателя, который мастер Йода снял со старого кореллианского легкого грузовика, стоявшего в конце двора.

— Интересно, чем занят мастер Йода, пока мы работаем? — проворчала Лазутчик.

— Понятия не имею! Он что-то говорил о припасах. Ты в курсе насчет воды?

Лазутчик подняла голову.

— Для нас самих и для охлаждения, десять пятисоткилограммовых контейнеров. Мы должны будем перенести их на себе, — сказал Уи.

— Пятисоткилограммовых!

— Мастер Йода решил, что аренда автотележки всего для одной погрузки будет лишней тратой денег, — пояснил Уи.

Они переглянулись.

Еще одна капля смазки оторвалась от трубы. Внутри нее сидел жучок — металлоточец с перьеобразными антеннами и красными пятнышками на челюстях.

— Фу, — сказала Лазутчик.

— Передай мне паяльник, пожалуйста.

Мягким броском из-под руки Лазутчик перебросила инструмент Уи, работавшему в пяти метрах от нее. При низкой гравитации паяльник плавно опустился прямо на ладонь Уи. Лазутчик послала следом брусок припоя.

— Спасибо.

Уи поднял взгляд. Лицевая панель устройства перед ним была снята, провода и трубы под ней переплетались разноцветными отростками. Неудивительно, что все это дело называют "кишками" корабля, подумал Уи. Он трудился над кожухом вакуумного насоса; крышка треснула, и насос не держал вакуум. Забавно: столько проблем из-за одной маленькой трещинки, которая выпускает наружу ничто.

Вакуум в двигателе — словно честь джедая: никто ее не замечает, пока она не улетучится.

— Лазутчик? Ты когда-нибудь не задумывалась, хороший ты человек или плохой?

— Задумывалась? Я и так это знаю, — рассмеялась она.

— Я серьезно. Если бы ты узнала, что ты не хороший человек, ты бы встревожилась, правда?

— Я никогда и не была хорошим человеком. — Лазутчик звуковым ключом стала отвинчивать гайку, которая за многие годы приржавела к металлу. — Я просто хорошо стреляю в нехороших парней. А что?

— Ничего.

Лазутчик ждала, не глядя на Уи. По календарю она была старше на год, но он был столь образован, столь хладнокровен, что она часто забывала о разнице в возрасте. Сегодня он говорил как маленький мальчик, и ей казалось, что она гораздо старше его. Лазутчик вспомнила, как Йода однажды сказал: "Возраст — это не просто количество ударов сердца. Возраст — это сколько ошибок ты совершил". Если считать ляпы, то она была старше Уи лет на десять.

— Я всегда считал себя хорошим человеком, — тихо сказал Уи. — Но затем кое-что случилось. Мне приснился сон, — прошептал он, — и в этом сне у меня были дурные мысли.

— Тише, тише. Ты не должен ругать себя из-за того, что ты подумал во сне.

— Ты не понимаешь. Это не был сон, это не были мои бессознательные мысли: это действительно случилось. То есть, случится, — уточнил Уи. В его голосе сквозила неподдельная боль, и Лазутчик поняла, что он воспринимает все это очень серьезно.

Уи положил припой на трещину в корпусе вакуумной камеры и провел по нему паяльником. Забавные штуки эти бруски металла: кажутся такими твердыми и прямыми, но легко размягчаются. Нестойкие.

— А потом был другой сон. Тот, в котором я умираю. Раньше мне смерть никогда не снилась.

Лазутчик ждала.

— Все было каким-то размытым. Я не разглядел, где именно я был и что делал. Я был просто внутри своей головы. Сверкнул световой меч. Я попытался защититься, но противник был гораздо сильнее. Гораздо быстрее. Затем вспышка света, как от сильного удара по голове. Словно солнце, прямо в глаза. — Паяльник светился и рассыпал искры в темном углу потрепанного грузовика. — И больше ничего.

— Если это и был световой меч, это еще не значит, что тебя убьет джедай.

— Да я знаю. Сон был слишком коротким, я не успел разглядеть, кто это был, но в тот момент я даже не успел испугаться, только удивился. Я подумал: "Значит, вот как я умру?" Не странно ли? Даже после этого сна смерть станет для меня неожиданностью. Впрочем, так оно всегда бывает, наверное, — прибавил он.

Лазутчик вылила на упрямую гайку еще одну порцию растворителя.

— А может, ты ошибся. Может, ты и не умрешь. Ты же не умер в том сне, правда? Ты этого не знаешь наверняка. Может, это было испытание или упражнение. Если ты думаешь, что это джедай, то так оно и есть, скорее всего: это была тренировка, турнир вроде того, в котором мы участвовали перед поездкой, — сказала Лазутчик. — Могу поспорить.

— Может быть, — сказал Уи. Лазутчик знала, что он в это не верит. — Вернуть тебе паяльник?

— Нет, все нормально. — Ей наконец удалось отвернуть ржавую гайку. — Тот сон, в котором была я. Я там умираю?

— В той части, которую я видел — нет.

Лазутчик надеялась на более обнадеживающий ответ.

— Лазутчик, мне кажется, я перейду на темную сторону, — выпалил Уи. — Тогда все это будет иметь смысл. Поэтому у меня и появляются такие мысли в первом сне. И поэтому джедай меня убивает.

— Абсурд, — заявила Лазутчик, искренне сбитая с толку. — Если кто и способен перейти на темную сторону, то только не ты. Все это знают. Ты лучше всех нас. И всегда был таким. Меня прямо выводит из себя, какой ты правильный. Нет, это невозможно, — уверенно сказала она.

— Я всегда считал себя хорошим человеком, — молвил Уи. — Гордился этим. Но сейчас я оглядываюсь назад и вижу, что только притворялся хорошим. Ты понимаешь? Делал вид. Это все было не по-настоящему. Я просто… играл роль джедая.

Впервые за все время Лазутчик отложила инструменты и под днищем корабля бочком пробралась к Уи. Она накрыла ладонью его руку:

— Уи, послушай меня. Иногда все, что нужно — это играть роль.