К тому же она теперь была абсолютно уверена, что учитель Джей Марук ее недолюбливает. Но сейчас ей решительно не хотелось об этом думать.

Что касается еды… Лазутчик вздрогнула. Мастер Йода ел и не жаловался, но, возможно, он просто перерос тривиальные проблемы, волнующие простых смертных.

Такие, как запах.

Последний раз, когда она видела старого джедая с миской еды в столовой Храма, из этой миски высовывался хвост.

— Говорю тебе, мы слишком далеко спустились, — сказала Лазутчик. — Надо подняться на лифте на четырнадцатый уровень. Так было написано на указателе.

— Это был не указатель, — возразил Уи. — Это была царапина на стене лифта.

— Указатель.

— Царапина.

— Указатель!

Уи вздохнул.

— Возможно, я ошибся и это был указатель. Хорошо, давай поднимемся на четырнадцатый уровень.

Лазутчик двинулась вперед по узкому коридору.

— Знаешь, ты это делаешь так, что у меня пропадает вся радость победы.

— Что я делаю?

— Соглашаешься. Даже если я права, а ты нет, почему-то получается так, будто ты специально мне уступаешь. Джедайское хладнокровие — это, конечно, здорово, но в тринадцатилетнем возрасте оно слегка… бросает в дрожь.

— Чего ты от меня хочешь?

— Спорь! Борись! Не будь таким… таким идеальным джедаем, — сказала Лазутчик. — Неужели ты не можешь хоть раз в жизни побыть просто человеком?

Уи вымученно улыбнулся.

— Не могу, — ответил он.

Дело в том, что Уи мучили собственные мысли. Мастер Лим упомянула, что они летят на Вжун, чтобы встретиться с некоей очень важной личностью — возможно, с самим графом Дуку, а может, со знаменитой истребительницей джедаев Асажж Вентресс. Уи разыскал ее в компьютерных архивах и увидел на голограмме женщину из своего сна.

Вентресс будет ждать их на Вжуне. Через несколько дней, самое большее недель, он будет стоять в комнате с тикающим детонатором. Вентресс будет улыбаться. Лазутчик повернется к нему, на ее рубашку будет стекать кровь. "Поцелуй ее", — скажет Вентресс.

Уи очень хотелось знать, что же он ответит.

Они стояли в очереди за готовой пищей — очереди за сырой были слишком длинными — когда кто-то вежливо притронулся к плечу Лазутчика.

— Пассажир Фо?

— Что? То есть, да? — сказала Лазутчик, запоздало вспомнив, что она, Уи и Джей Марук путешествовали под видом семьи Фо, едущей на свадьбу родственницы на Корфелион.

Обернувшись, она увидела перед собой высокого человекоподобного робота, видавшего лучшие дни. Если раньше на нем и были какие-то обозначения — цветовая маркировка, символы интерфейса или хотя бы марка производителя — то все они давным-давно стерлись, так что весь его корпус был тускло-серым, изношенным и исцарапанным, как будто его начистили песком, но так и не перекрасили заново.

— Начальник бюро находок попросил проводить вас к нему, — проговорил дроид. — Кажется, одна из ваших вещей попала к ним.

Лазутчик побледнела. За эти несколько дней она уяснила печальную правду: Джей Марук о ней невысокого мнения. Она представила себе выражение его худого угрюмого лица, когда он услышит, что ей пришлось забирать свой световой меч в корабельном бюро находок.

— А что я потеряла?

— Этого начальник не сказал, — вежливо ответил дроид. — Пожалуйста, пройдемте со мной.

Лазутчик посмотрела на Уи. Тот кивнул:

— Иди. Я управлюсь сам.

Лазутчик колебалась.

— Не беспокойся, — сказал Уи. — Я никому не скажу.

"Он не пытается меня унизить, — подумала Лазутчик. — Просто так получается".

Изношенный дроид повернулся и пошел к лифту. Лазутчик поплелась следом.

— Твоя обшивка малость обветшала, — сказала она, чтобы завязать разговор.

— Я не состою в штате "Обоснованного сомнения", — пояснил дроид. — Я предложил им свои услуги в обмен на проезд. К сожалению, мой хозяин мертв, и мне приходится ухаживать за собой самому.

Дверь лифта открылась.

— Я никогда о таком не думала, — сказала Лазутчик. — В смысле, о том, что случится с дроидом, если он останется без хозяина.

— Я тоже не думал, — сухо отозвался ее спутник, — пока это не случилось со мной.

— Как же ты ремонтируешься? — спросила Лазутчик. — Возвращаешься на фабрику? Идешь в ремонтную мастерскую? Но как ты расплачиваешься за ремонт?

— Вы попали в самую точку, — сказал дроид. — Так вышло, что я был изготовлен в составе одной очень маленькой серии, ныне совершенно устаревшей. Я запрограммирован вполне сносно ремонтировать самого себя, но запчасти очень редки и соответственно обходятся дорого, потому что их приходится либо покупать как антиквариат, либо отдельно заказывать по моим спецификациям. Задача не из легких, как вы можете представить.

— Но пара банок краски обойдется тебе не так уж дорого, — заметила Лазутчик, посмотрев на голый металлический корпус своего спутника.

— Украшение оболочки я не отношу к высокоприоритетным задачам.

— Но если у тебя опрятный вид, тебе легче найти работу. Считай это деловыми расходами.

Дроид очень по-человечески пожал плечами.

— В ваших словах есть доля правды… но все же так более по-честному, я полагаю, — произнес он, дотронувшись до своей металлической щеки. — Мне кажется, что большинство разумных существ живут в своего рода… коконе иллюзий и ожиданий. Мы преисполнены предположений; мы думаем, что знаем себя и тех, кто нас окружает; мы думаем, что знаем, что нас ждет в будущем. Мы уверены, что наперед знаем свой жизненный путь. Но вот вмешивается Судьба, обдирая нас до голого металла, и тогда мы понимаем, что мы не более чем обломки, дрейфующие в пустоте.

Лазутчик уставилась на него.

— Ух ты. Наверное, ты из серии дроидов-философов.

— Отнюдь, — лаконично ответил дроид. — К философии я пришел поздно.

Лифт остановился на уровне 34. Дверь открылась.

— После вас, госпожа Фо, — сказал дроид.

— Друзья называют меня Лазутчиком. — Она протянула руку. Дроид с серьезным выражением пожал ее.

— Я бы не стал называть себя вашим другом… пока что. Я просто дроид, которому поручили работу.

— Теперь ты скажи мне свое имя, — потребовала Лазутчик. — Так принято.

— Нет, не стану. Вы очень доверчивы, однако я, разумеется, знаю о вас недостаточно, чтобы открыть вам мое настоящее имя. — Затем, смягчившись, дроид добавил: — Но пока, если хотите, можете звать меня Солис.

— Все ж лучше, чем: "Эй, Неряха!" — У Лазутчика было стойкое ощущение, что дроид задействовал бы функцию вытаращивания глаз, будь таковая прошита в его программном обеспечении. Она улыбнулась:

— Значит, Солис.

Очередь в кафетерии казалась бесконечной, но все же спустя время, соизмеримое с галактическим столетием, Уи удалось сделать заказ и расплатиться за него. Теперь он стоял, с сомнением глядя на свою добычу. Один большой "лопни-пузырь"; пять штук "вакуумных цветов"; с полдесятка каких-то "бластероидов", похожих на дважды пережаренные клецки с перцем; корзинка хрустящих ножек; полведерка прогорклого жира (сверхтягучего), а также пять напитков и столько же салфеток. Должно хватить, решил Уи. Но как же все это донести до каюты?

И кто поранит Лазутчика — Асажж? Или их схватят охранники и приведут к Асажж уже окровавленными?

Если он ее поцелует, почувствует ли он вкус крови на ее губах?

"Прекрати! Не думай об этом.

Не думай. Не думай".

Первым побуждением Уи было сложить съестное горкой и аккуратно удерживать в равновесии при помощи Силы, но это могло показаться немного подозрительным. Как бы вышел из положения обыкновенный человек? С трудом, подумал Уи, глядя, как между столами проталкивается массивная тетка с подносом в каждой руке, в то время как за обе ее ноги цепляются хнычущие карапузы. Может, стоит изловить одного из маленьких служебных дроидов и попросить его донести подносы до их комнат?