3. Англичане получили из Бухареста сообщение о том, что Румыния, вернее Титулеску, ждет ратификации франко-советского пакта о взаимной помощи, чтобы заключить с СССР какой-то договор. Сведения, которые были использованы для нападок в статье «Журнал де Моску» против посольства в Бухаресте (примечание: против польского посла Арцишевского), несомненно, должны исходить от посла СССР Островского. Он, по всей вероятности, хотел поддержать Титулеску против оппозиции и оказать нажим на короля.

4. Советская пресса опять возобновила нападки против нас. Статья Никулина в «Правде» и статья о Финляндии в «Известиях» опять повторяют болтовню о голоде и нужде в Польше, о подъеме революционного движения и ряд лживых сообщений в духе Коминтерна, а также избитые версии о нашем участии в блоке ревизионистских государств с Германией во главе. Никулин недавно был проездом в Варшаве, причем он якобы был в гостях у Тувима (примечание: польский поэт из левонастроенных).

5. Советский информатор, который в свое время высказывал опасение относительно грозного положения в Европе, разъяснил, что он имел в виду опасность перенесения абиссинского конфликта на территорию Европы, что может возникнуть под влиянием резкой политики Англии против Италии. Рано или поздно Лаваль должен будет отойти от Италии и действовать солидарно с Англией.

6. Ходят слухи о том, что отъезд посла Шуленбурга в Берлин связан с какими-то возможностями возобновления германо-советского сотрудничества. Предполагалось, что это было бы контрмерой против франко-германского соглашения. Англичане утверждают, что возобновление советско-германского сотрудничества совершенно невозможно, а наоборот, — следует ожидать дальнейшего обострения отношений.

Типпельскирх подтверждает эти перспективы на основании инструкций, поступающих из Берлина.

СОКОЛЬНИЦКИЙ.

Москва, 10.XII.1935 года.

1. По полученным мною информациям, шпионская афера, в которой они якобы принимали участие, о чем писала советская пресса в последнее время, по всей вероятности, связана с разоблачением шпионской аферы в Эстонии, в которой замешан сотрудник советского консульства в Таллине. Советское коммюнике, в котором упоминается о том, что ведется следствие, следует рассматривать как угрозу по адресу эстонцев на случай, если бы афера в Таллине могла скомпрометировать СССР.

2. Англичане получили из Риги сообщение о стремлении Латвии и Эстонии заключить пакт о ненападении с Германией даже без Литвы.

3. Речь Акселя в финском парламенте вызвала здесь очень сильное впечатление как проявление самостоятельности финской политики, свидетельствующее одновременно о том, что Финляндия стала на сторону Скандинавии, враждебной всяким пактам и блокам. Здесь не рассчитывали на такую обширную симпатию и поддержку Финляндии со стороны скандинавских государств, и выявившееся теперь положение не сможет остаться без последствий, сильно укрепляя позицию Финляндии по отношению к СССР. Англичане не скрывают, что за кулисами вышеуказанного соглашения действовали также английские влияния, для которых Финляндия представляет объект интересов.

4. Победа Лаваля в парламенте вызвала здесь недовольство ввиду его отношения к фашизму вообще и французскому в частности. Несмотря на интервью с Саулем здесь не доверяют Лавалю и сомневаются в том, искренне ли он думает о ратификации пакта с СССР. Здесь было также с недовольством принято поручение Торресу доклада в палате депутатов о вышеуказанном пакте. В НКИД опасаются, что даже после ратификации договора Лаваль предпримет все от него зависящее, чтобы ослабить его значение, и будет форсировать сближение с Германией.

Таково же мнение здешнего германского посольства, которое, однако, констатирует, что Гитлер не изменит своего отношения к советско-французскому пакту.

СОКОЛЬНИЦКИЙ.

Гельсингфорс, 14.XII.1935 года.

Политика присоединения Финляндии к объединению скандинавских государств встретила поддержку со стороны всего общественного мнения, что значительно укрепило положения Акселя и правительства. Она вызвана, во-первых, стремлением найти постоянную опору против натиска со стороны СССР. Во-вторых, недоверием в силу и пользу балтийского объединения; в-третьих, общностью интересов со Швецией; в-четвертых, английскими влияниями, которые уже давно толкали Финляндию на этот путь. Речь Акселя подтверждает это, подчеркивая одновременно дружественное отношение к Польше и мирные намерения по отношению к СССР. Такой решительный поворот в политике Финляндии был благоприятно встречен также в Германии ввиду общеизвестного отрицательного отношения скандинавских государств к политике пактов и коллективных обязательств, которое теперь будет окончательно принято также и Финляндией. Косвенным образом это укрепит также германское влияние, которое, несмотря на некоторые идеологические различия, преобладает по-прежнему в Скандинавии. Сближение со Швецией должно также сопровождаться некоторым усилением военного сотрудничества, весьма желательного для здешнего генштаба. Некоторые предварительные переговоры якобы уже велись в Стокгольме с благоприятными результатами, однако конкретный договор якобы не будет заключен ввиду нежелания Швеции брать на себя формальные обязательства. Аксель в разговоре со мной высказал удовлетворение по поводу предпринятых шагов и сочувствия, с которым они были встречены всей общественностью. Он упомянул о том, что свои планы он подробно обсуждал с г-ном министром во время последнего пребывания в Женеве и что он не вышел из намеченных рамок. Его по-прежнему беспокоит положение Прибалтики, в особенности неуравновешенная политика Литвы, против которой он, во время своего пребывания в Ковно, намерен высказать свои соображения, как в отношении политики Литвы по отношению к Польше, так и Германии. Он говорил мне, что такое же мнение высказали Лозорайтису Сельяма и Ульманис во время пребывания в Риге, не добившись, однако, конкретных результатов. Результаты конференции прибалтийских государств он считает полнейшим фиаско, которое окажет отрицательное влияние на дальнейшую консолидацию блока, если Литва не изменит своей тактики, затрудняя сотрудничество и ситуацию.

ХАРВАТ.

Берлин, 30.XI.1935 года.

Относительно последней беседы канцлера с Франсуа Понсе Нейрат сказал мне, что эта встреча не дала конкретных результатов. В отношении франко-советского пакта Понсе отстаивал мнение, что этот пакт не противоречит существующим международным договорам, и высказал пожелание, чтобы германское правительство отказалось от своих возражений, давая понять, что тогда этот пакт будет лишен своего острия. Однако канцлер, подчеркивая, что он питает доверие к мирной политике г-на Лаваля, не удовлетворил вышеуказанного пожелания посла Понсе.

Затем французский посол предложил, чтобы германское правительство внесло заявление о том, что оно не имеет никаких агрессивных намерений против СССР. В ответ на это канцлер подчеркнул, что прежде всего у Германии нет с СССР общих границ. Он пошутил, говоря, что ему пришлось бы совершить своего рода путешествие Колумба. Кроме того, он сослался на свои многочисленные прежние заявления. Фон Нейрат предполагает, что французское правительство добивается такого заявления со стороны Гитлера, чтобы облегчить себе ратификацию пакта у себя в парламенте.

В заключение французский посол спросил, намерено ли германское правительство отстаивать в дальнейшем свою позицию в вопросе ограничения вооружений и заключения воздушных конвенций. Канцлер, отмечая свою принципиальную готовность в этом отношении, высказал убеждение, что данный момент не является удобным для ведения такого рода разговоров в связи с общей политической ситуацией и усиленными довооружениями всех государств. В соответствии с тем, что он высказал в своей известной майской речи, канцлер затронул вопрос об ограничении специальных вооружений.