Вечером 7-го декабря еврейские полицейские в гетто получили приказ объявить, что оставшиеся в гетто евреи будут переведены в другой лагерь. Снова повторились страшные события 30-го ноября 1941 года.

Живыми остались только трудоспособные мужчины, которые еще до 30 ноября переселились в предназначенную им часть гетто, и около 300–400 женщин, в большинстве случаев портнихи. Несколько старых женщин и мужчин и 13 детей совершенно случайно остались живы.

Преобразование гетто

После массовых убийств рижское гетто было разделено на три части.

После 7-го декабря на внешней стороне проволочного забора гетто были вывешены плакаты со словами: Кто будет грабить, тот будет расстрелян!

В самом гетто и вне его за проволочным заграждением после 7-го декабря выставлялись для охраны помимо латвийских часовых также немецкие. Никто, и даже из членов команды АРАЙСА или сотрудников в полиции охраны и порядка, не имели права без разрешения посещать гетто. В гетто стояли открытыми квартиры убитых евреев со всей мебелью, бельем и одеждой.

Несмотря на запрещение, латвийские полицейские и члены команды АРАЙС ночью неоднократно пробирались сквозь проволочные заграждения и грабили квартиры.

Часто дело доходило до вооруженных столкновений между немецкими часовыми и грабителями.

Из Германии неоднократно прибывали транспорты евреев в Рижское гетто.

Одну часть реорганизованного гетто населяли трудоспособные рижские евреи (мужчины). 300–400 еврейских женщин были размещены в другой части. В третьей части, т. е. в квартирах убитых рижских евреев, были размещены немецкие евреи – мужчины, женщины, дети. У немецких евреев по пути в Латвию были отобраны все их пожитки. Они также должны были отбывать трудовую повинность.

Контроль у входа в гетто ежедневно не производился; устраивались только обыски на выборку. Если у еврея находили продукты, то комендант гетто КРАУЗЕ избивал его собственноручно. За большие «преступления» (как попытка пронести в гетто кусочек масла или другие продукты) евреев публично вешали, все жители гетто должны были присутствовать на казни.

Комендант гетто КРАУЗЕ сам осуществлял эти смертные казни, выступая в качестве помощника палача.

Он часто приходил в гетто, чтобы дать волю своим садистским инстинктам. Если он замечал еврейку с красивыми волосами, то обстригал ее наголо. На кладбище он расстреливал провинившихся мужчин и женщин. Убитых должны были хоронить сами евреи.

После своих гнусных поступков он шел всегда гулять по улицам гетто вместе со своей женой и ребенком.

Неоднократно евреи должны были собирать ему большие суммы денег, чтобы откупиться от массовых расстрелов, которыми он угрожал. Получив изрядную сумму денег, он прекращал террор на короткое время.

В 1942 году КРАУЗЕ издал следующий приказ:

Если у кого-либо в квартире в гетто находили деньги или дорогие вещи, то все жители этого дома расстреливались. По-прежнему часто производили домашние обыски.

Евреи были вынуждены, рискуя жизнью, прятать свои еще оставшиеся у них дорогие вещи.

В начале 1943 года все еврейские полицейские в гетто были собраны и расстреляны эсэсовцами. Во время расстрела некоторые полицейские, которые в первый момент не были убиты, пытались убежать. Эсэсовцы стреляли по бежавшим и при этом попали в одного эсэсовца, который остался лежать мертвым. На месте, где оп упал, был поставлен памятник.

Немец, член НСДАП, Мартин ХАНКЕ из Тильзита, заведовавший украденными еврейскими вещами, тайно с помощью 11 рабочих переправил в свою квартиру на Фриденштрассе, 29 в Риге одежду, обувь и шерстяные чулки, предназначенные для немецкой армии. Эти утаенные вещи он отослал со своей дочерью и женой в Германию. Так как он боялся, что через этих евреев станет известно, что он присвоил вещи, предназначенные немецкой армии, он расстрелял всех 11 евреев. Его жена сама говорила об этом своим знакомым. Я поддерживала связь с гетто через одного из этих 11-ти евреев.

Евреи, которые работали в немецких частях, размещались в лагерях, поблизости от их рабочих мест. Они работали в немецких госпиталях, в дезинфекционных камерах, в немецких автомастерских, на фабрике ВЕР и т. д. В городе евреи работали в различных мастерских, как, например, в швейной мастерской государственного комиссариата.

В гетто сразу же после больших расстрелов были устроены мастерские. Эти мастерские работали на немецкую армию, на областной комиссариат (Gebitskommisariat), государственный комиссариат, для Службы Безопасности и для различных немецких властей.

Евреи, которые работали в городе, жили в лагерях, имели право один раз в неделю ходить в гетто и посещать своих родных и знакомых. Их приводили обычно под охраной в субботу вечером, в гетто, где они могли оставаться все воскресенье. В воскресенье вечером их снова уводила охрана.

Евреи гетто пытались получить работу в городе, т. к. там их жизнь была в меньшей опасности, чем в гетто.

Ликвидация гетто

В качестве предлога для последнего массового убийства в гетто немцы выставили причину, что евреи якобы имели в гетто большие склады с оружием и готовились к вооруженному восстанию.

В действительности же было небольшое количество оружия, которое было спрятано в плите на кухне еврейского сапожника. Это оружие приготовили молодые евреи, чтобы как можно дороже продать свою жизнь.

От сотрудников латвийской службы безопасности я узнала, что все евреи, которые остались жить еще в гетто, за исключением мастеровых и около 250 женщин, были увезены и расстреляны. Оставшиеся в живых были переведены в лагеря, расположенные вблизи места работы.

Гетто было ликвидировано.

Немногочисленная мебель, белье и одежда убитых евреев были снесены на сборные пункты, находившиеся в различных частях города.

Забор гетто был снесен. В районе гетто теперь живут русские беженцы.

В Риге имелись сборные пункты украденных у евреев вещей.

После массовых расстрелов 30 ноября и 7 декабря вся одежда, которую евреи должны были снимать на краю ямы, была отвезена на вышеупомянутые сборные пункты. Там работали латышки, которые должны были просматривать одежду, так как некоторые евреи зашивали в свою одежду деньги и драгоценности.

Как я уже упоминала, евреи должны были бросать свои украшения по пути к могиле в ящики, выставленные на дороге для этой цели. Самые дорогие украшения немцы и латыши делили между собой на месте.

В лучших еврейских квартирах поселились сотрудники полиции охраны и порядка и члены команды АРАЙСА, разбогатевшие от грабежей при убийствах евреев.

АРАЙС, руководитель латвийской команды безопасности (команда АРАЙСА), ездил по улицам города в элегантном экипаже.

Жены полицейских, которые раньше были в большинстве своем служанками и крестьянками, разряженные ходили по улицам Риги.

Ювелиры ЯКОБСОНС – Айцзаргусштрассе, ЯКОБСОНС в Старом городе, золотых дел мастера МОРОЗОВС и ШМИТХЕН скупали у полицейских украденные драгоценности по ценам до смешного низким. Эти ювелиры стали миллионерами.

«Конфискованные» в свое время из еврейских магазинов и фабрик новые вещи были привезены на один сборный пункт – как я слышала, во дворец д-ра Карлиса УЛЬМАНИСА (бывший латвийский президент), где они охранялись латвийскими полицейскими. Эти полицейские предлагали в городе в обмен на водку меховые пальто, пуховые одеяла, шелковые чулки и т. д.

Каждый латвийский полицейский, служащий, член команды АРАЙС[А] или сотрудник полиции охраны и порядка, Службы Безопасности и т. д. имели право подать заявление своему начальнику с просьбой выдать ему из фондов сборного пункта мебель, белье, предметы домашнего обихода и т. д. Такие заявления в большинстве случаев удовлетворялись.

Все немецкие сотрудники и сотрудницы получали со сборных пунктов комплектную обстановку. Они получали также золотые часы и могли использовать золото для зубных протезов.