Мы — не они. А человеку свойственно бояться отличного от него.
— Аоки, а чего их так много-то? — спросил я, когда мы наконец выбрались из заполоненного людьми зала. — Лифт же вон не работал…
— Ну, так теперь работает, да и служащим тут находиться всегда положено. Хотя да, наверное позавчера их было меньше.
— А не рано ли они его открыли?
— Вот их, — Кимэра резко ткнул пальцем куда-то в сторону зала, — и спроси. Не меня. Нас, раз уж тебя выписали, окончательно выперли из центрального комплекса. И "Манта" по-прежнему стоит на приколе в этом их северном районе, забыл как его…
— Нордстар Хайтс? — за время своей длинной прогулки что-что, а названия я заучил.
— Точняк, он самый. А здесь припарковано знаешь что?
— Что? И вообще куда ты меня ведешь?
— Смотри сам. — Аоки остановился у окна и приглашающе махнул рукой в его сторону. Я послушно подошел и посмотрел.
Окно выходило на посадочную площадку для вертолетов и конвертопланов, располагавшуюся этажом ниже. Правда, летательных аппаратов на ней сейчас не было. Посередине площадки стоял, приставив протонное орудие к ноге на манер копья и опираясь другой рукой на ростовой щит, бордового цвета штурмовой комплекс. По габаритам он совсем не походил на канонирский эш-ка — корпус был слишком стройным. Наплечники расширялись к краям, поднимаясь вверх, а на спине выдавался назад и расходился двумя пилонами, похожими на крылья, прыжковый ранец. На пилонах же были смонтированы направляющие РСЗО, заряженные и готовые к бою. В поднятых наплечниках находились пусковые установки ПТУРов. С левой стороны пояса выглядывал широкий контейнер, напоминавший ножны: из него, при ближайшем рассмотрении, действительно выглядывала длинная рукоять меча. Шлем на голове был тоже высоко поднят, почти как у "Нордлюфтцуга", но разделен надвое; одна половина была выкрашена в темно-красный, а другая — в мраморно-белый. Опоясывал основание шлема золотой обруч со свернувшейся и поднявшей голову коброй ровно над "переносицей" лицевой пластины. Низ лицевой пластины переходил в сине-золотую загнутую бородку, а с боков голову обрамляла гигантская копия сине-золотого египетского платка.
— Ничего себе… — ошеломленно пробормотал я.
— Ты на плечо левое-то посмотри. А я на твое лицо потом посмотрю. — предложил Аоки.
Я посмотрел.
Привычная анубис-хедовская эмблема, — шакалья голова с египетским платком, выглядела чуть-чуть дополненее. Она теперь украшала собою панцирь блестящего темно-синего священного скарабея, из-под которого раскинулись загнутые многоцветные орлиные крылья, по подобию которых были сделаны пилоны на спине эш-ка. Приглядевшись, я смог разглядеть надпись под гербом, сделанную по-английски аккуратным готическим шрифтом.
— "JACKAL-Pharaoh"… — прочитал я вслух. А только затем до меня дошло: — Чего-чего?!
— Чего видишь. — кисло усмехнулся Аоки. — Или тебе Синдзи не сказал, что сюда прибыли не рядовые "анубисы"?
— Не-а. Вот черти б его драли! Предупреждать надо!.. — разошелся было я, но стушевался. — Это ж… блин! "Шакал-Фараоны"!
— Угу. Боюсь представить себе, как этот красавец снаружи выглядит в парадной экипировке.
Я уже коротко обмолвился об отдельных боевых частях в армиях мира, которые используют эш-ка — официально "частях механизированной кавалерии специального назначения". Конечно, в разных странах названия и официальные наименования различаются. Эш-ка в таких частях были найновейшие, а операторов для них отбирали найлучших, иногда даже с рождения — так, например, поступали японцы, китайцы и русские. Каждый такой "кавалерист-спецназовец", "рыцарь современного мира", стоил по самым скромным подсчетам десяти человек(не то чтобы это спасало его от пули в голову), а в своем эш-ка мог без особого труда нанести поражение трем рядовым операторам. Я в сражении с таким противником не продержался бы и двух минут. Все они были гордостью нации, ее лицом и олицетворением ее могущества и военной мощи.
Так вот, у "Анубис-Хеда", созданного ООН для противостояния и контроля за эш-ка во владении террористических, полувоенных и корпоративных организаций, тоже имелась такая боевая часть. И название какой-то умник ей дал не в меру странное — "JACKAL-Pharaoh", или попросту "Шакал-Фараон". Согласно официальным данным, по вооружению и подготовке своим коллегам из регулярных армий они не уступали: и если под знаменами "Анубис-Хеда" порой вышагивали новейшие "Суверены", "Эквабилити" и "Сталинграды", то подготовку проверить было никак невозможно.
Я о таком помыслить не боялся. Просто я был уверен, что с "Шакал-Фараоном" повстречаться мне уж точно не доведется. Но, как говорится, на антивирус надейся, а софт проверяй.
— Господин Кимэра, господин Вольфр-Икаруга?
Я обернулся на голос, — спокойный и мягкий, — первым, и тут же уставился в голографическую копию эмблемы, увиденной мною на плече бордового эш-ка. Крошечное удостоверение-голопроектор держал в руке высокий мужчина в графитно-черной униформе "Анубис-Хеда".
— Я искал вас. — коротко сообщил он, не меняя тона. — Пожалуйста, пройдемте со мной, господин Вольфр-Икаруга.
***
Полковник "Анубис-Хеда", Люция Лэндлайт, и в самом деле оказалась довольно приятной женщиной, а строгая черная униформа ее только украшала. Каштановые волосы у нее были собраны в хвостик, а глаза скрыты темными ДР-очками, которые она продолжала носить и в помещении, за что сразу же извинилась. Осанка выдавала в ней оператора эш-ка. Воротник ее форменного френча украшали крошечные золотые головы шакалов, а на рукаве была нашивка в виде герба "Шакал-Фараона".
Своего адьютанта, того самого высокого мужчину, который привел меня к ней, она представила как майора Флоренса Линдсея. Майор выглядел полной противоположностью своей начальнице: высокий, худой и неестественно бледный, со светлыми волосами и темно-синими глазами. Даже пальцы на руках были длинными и тонкими. Униформа лишний раз подчеркивала его худобу, и целиком майор Линдсей вызывал ассоциации с макарониной.
Полковник же первым делом предложила мне закурить.
— Спасибо, я не курю. — отказался я.
— Вы не будете против?..
— Нет-нет, что вы.
Лэндлайт вытащила сигарету и прикурила от тотчас протянутой Линдсеем зажигалки. Струйка дыма немедленно потянулась вверх, к вделанной в потолок вытяжке, но слабый табачный запах успел разнестись по помещению.
— Я бы хотела выразить свое восхищение. — начала она, оставив сигарету в пепельнице. — Позавчера, в бою, вы нанесли безоговорочное поражение двум штурмовым комплексам и заставили отступить третий. С четвертым заодно. Поздравляю вас.
— Спасибо.
— Не за что. Хотя честно сказать, стиля у вас нету. Для вас было важнее сражаться, а не победить, не так ли?
— Почему нет? Разве? Главное — победа, разве нет?
— Бортовой самописец утверждает иначе, а ваш анализ крови только подтверждает этот факт. Вы всегда прибегаете к боевым стимуляторам при вождении эш-ка?
— Конечно же, нет! — запротестовал я, а затем торопливо спросил: — А что?
— Ничего особенного. Но мы все-таки отвлеклись. Вы позволите задать вам пару вопросов?
— В зависимости от их содержания. — развел я руками. Люция Лэндлайт вновь затянулась сигаретой и вновь отложила ее.
— Кто вас ранил?
