Хотя Малика и настаивала, Князев отказался гримироваться:

– Мы далеко от дома и даже не в Москве, где я могу случайно по закону подлости встретить знакомых. К тому же ты не пробовала ходить в этой дерьмовой маске со стянутой кожей. И опять споришь.

– Уже не спорю, – подняла она руки. – Позвони, наконец, Климу.

Князев взял мобилу, включил громкую связь, чтобы и Малика слышала, и первое, что резануло по ушам, – был безумный вопль друга:

– Ты рехнулся? Мы не знали, что и думать. Какого черта ты отключил трубу? У нас тут столько всего, вертимся как ужи на сковородке…

– Не кричи, а то оглохну, – сказал Князев. – Что случилось?

– Море новостей…

– Начни с хорошей.

– Все плохие. Начну с мелочей. Галка обвиняет меня в твоем убийстве. Обещала дать интервью…

– Передай ей: я убью ее.

– Интересно, как ты собираешься убить жену? Ты же полутруп. Слушай дальше. Медики собираются созвать консилиум, чтобы посмотреть на тебя и дать оценку твоему состоянию.

– Что?! – переспросил Князев. – Кто их просил?

– Мы думаем, никто не просил, просто под Дениса копают. Его клиника на хорошем счету, оттягивает состоятельных клиентов, а тут подоспел удобный случай: он посмел один оперировать великого Князева. Короче, чтобы ты не дал дуба раньше времени, предупреждаю: мы сами приняли решение.

– Решение? Какое?

– Узнаешь, когда вернешься. Это тебе месть, чтобы трубу не отключал. И последнее. В «Кабачке» Гриб встречался с Лианой. Я ушел незамеченным, само собой, подслушать, о чем они болтали, я никак не мог. Все, Паша, сам теперь думай, что к чему, на Лиану у меня не хватает извилин.

Князев выключил телефон, насупился.

– Кто такая Лиана? – осведомилась Маля.

– Землеройка, – задумчиво ответил Князев и поднял на нее глаза. – Не помнишь? Банкирша, с которой я однажды встречался в «Абсолюте». Ее банк купил акции, затем продал их «Форсингу».

– Так она участвует в интриге против тебя?

– Ее интерес проходит мимо завода, а то, что она свела меня с партнерами, еще ни о чем не говорит…

– Она встречалась с Грибом, а это говорит о многом, – возразила Маля. – С ним порядочные люди дружбы не водят.

– Может быть. – Князев надел пальто, помог одеться Малике. – Но она предложила мне должность управляющего? Да и не такая Лиана дура, чтобы связаться с уголовником. Зачем, если она участвует в кампании против мени, это же всегда риск. У нее стабильное положение, мощные связи… Ничего не понимаю. Но я молодец, очень большой молодец. Я дал задание Тетрису… ладно, это потом. Поехали? До города сто километров, я вчера узнавал, возьмем такси. Шубу-то не зря приобрели, а ты спорила со мной.

А ведь точно не зря – на улице была метель, в своей легкой курточке Маля действительно превратилась бы в сосульку.

Урванцева и Чупаха, которых вызвали в клинику и поставили перед свершившимся фактом, отнеслись к новостям без паники. Елену Петровну занимал совсем другой вопрос.

– Откуда Пал Палыч узнал, что будет нападение?

– Он не сказал, – ответил Клим. – Князев позвонил перед вылетом, даже имен не называл. Наверное, народу вокруг было полно. Но раз он это сообщил, значит, информация была достоверная. На мой взгляд, страшнее нападения консилиум.

– Да тут с двух сторон дело швах, ребята правильно поступили, – высказал свое мнение Чупаха.

– Что ж, будем держать оборону, – вздохнула Урванцева. – Денис, когда ты собираешь консилиум?

– Меня только поставили в известность, что он будет, а когда – не сообщили, – сказал Югов. – Полагаю, будут брать внезапностью.

– Пора вызвать прессу, – перехватил инициативу Клим. – Чем быстрее просочится в город известие о пропаже Князева, тем меньше шансов пережить налет бандитов уже сегодня.

– У меня другое предложение, – возразила Урванцева, повеселев. – А ведь это удачно придумано: не убить Князева, а смертельно ранить. Значит, так: мы сохраним в тайне исчезновение Князева, организуем засаду и, если будет налет, возьмем этих людей.

– Они же откроют стрельбу, – похолодел Югов. – Наши пациенты могут пострадать. Здесь лежат больные люди, и всякий стресс…

– Не волнуйтесь, Денис, мы постараемся не допустить этого, – успокоила его Урванцева. – Налетчики нам нужны, поймите. Нужен и главарь группировки Гриб, а взять его мы сможем только тогда, когда против него дадут показания.

– А вдруг консилиум сегодня созовут? – не успокаивался он.

– Вам ничего не останется, как преподнести им прискорбную новость: Князев пропал. Мы убедим врачей сохранить в тайне этот инцидент. Пал Палыч узнал о нападении вчера, эта ночь прошла гладко, значит, налет должен случиться в ближайшую ночь, в крайнем случае завтра.

– Как скажете, – сдался Югов. – Но я вас прошу…

– Понятно, понятно, – закивала Урванцева. – Денис, доверьтесь нам, у нас работают профессионалы. Итак, будем ждать ночи, а сейчас я хочу встретиться с Захарчуком, поедемте, Клим, на завод.

Этот город не отличался от других мелких промышленных городов с прямыми улицами и до отвращения скучной архитектурой. Приехав в редакцию местной газеты, Павел Павлович попросился на прием к главному редактору, тот его принял, Малика ждала в приемной. Положив перед редактором копию статьи, Князев спросил:

– Это печаталось в вашей газете?

– Да. – Редактор странно посмотрел на него. – А в чем дело?

– Я бы хотел встретиться с журналистом, который вел расследование.

Редактор опустил глаза, потом поднялся:

– Идемте.

К ним присоединилась Малика, редактор привел их в маленькую комнату, где у компьютера сидела черноволосая худенькая девушка в черном свитере, с короткой стрижкой и с мальчишескими чертами лица.

– Соня, эти люди спрашивают Толика… – извиняющимся тоном сказал редактор. – Поговори с ними ты.

Он оставил их, а Соня некоторое время неласково изучала Князева с Маликой, затем уточнила:

– Значит, вам нужен Толик?

– Да, Анатолий Подлесных, – сказал Князев.

– А, простите, по какому поводу?

– Эту статью мы нашли в Интернете. – Князев передал листы Соне. – Но продолжения, как было обещано, не удалось найти. Нам бы хотелось знать, что еще Анатолию Подлесных удалось выяснить о фирме «Спарринг»…

– М-м, понятно, – перебила его Соня. – У вас есть деньги? – Заметив недоуменные взгляды незнакомцев, она пояснила: – Чтобы попасть к Толику, надо далековато проехать, в нашем городе лучше это сделать на такси.

– Есть, есть, – воодушевленно заверил Князев.

Соня сняла с вешалки шубку из пятнистого кролика, Князев помог ей одеться. Когда она обмотала шею шарфом, а на голову нахлобучила кепку с большим козырьком, то вообще стала похожа на подростка. Поймали такси, Соня была неразговорчивой, ни одного вопроса за всю дорогу не задала, помалкивали и Князев с Маликой. Выехав за город, оба переглянулись, но предпочли не расспрашивать, куда их везут. Остановились у ворот кладбища.

– Приехали, – сказала Соня, открывая дверцу, и предупредила водителя: – Не уезжайте, нам надо еще назад вернуться, мы скоро.

Таксист согласился подождать, правда, потребовал оплату за набежавшие километры вперед. Князев расплатился, потом вместе с Маликой последовал за Соней в глубь кладбища. Остановилась она у могилы с деревянным крестом, по бокам холма, припорошенного снежком, заменили ограду две деревянные лавки.

– Я привела вас к Толику, – указала она глазами на могилу.

Князев присмотрелся к табличке, на ней было выведено черными буквами: «Подлесных Анатолий…»

– Что с ним случилось? – спросила Маля.

– Его застрелили одиннадцать месяцев назад, – ответила Соня.

– Убийцу нашли? – поинтересовалась Малика.

– Конечно, нет. Заказные убийства редко раскрывают даже в столице, а у нас тем более. И что удивительно, сообщений в центральной прессе и по телевидению об убийстве не было. Впрочем, Толик не являлся ведущим журналистом страны, чтобы о нем говорить. Никого не интересует глухая провинция у черта на куличках, кроме тех, кто здесь живет.