– Кто? Джип или осетр?

Лиля оценила выдержку Дианы, тем не менее заметила нервный румянец, появившийся на персиковых щечках.

– Осетр, – внесла уточнение она. – Он поехал покататься на катере, что в его положении было довольно глупо, и не вернулся. Катер нашли посреди реки, а его след простыл. Полагаю, владельца джипа все-таки убили те двое, утопили.

– Какое отношение эта история имеет ко мне?

– Прямое. После расстрела джипа двое убийц сели... в твой автомобиль... который спрятали в зарослях... и уехали.

– Хочешь сказать, я участница убийства?

– Ну, тебя-то в тот миг не было, но машину-то взяли у тебя. Не знаю, как она попала к убийцам, может, у тебя украли ключи, потом положили на место, ты ничего не заметила. Все бывает. Но для милиции ты, конечно, станешь сообщницей преступников. Сама посуди: машина твоя у них была? Значит, ты с ними знакома. А раз знакома, то сама отдала, а раз отдала сама, то ты кто?

Если б Диана умела метать молнии с громом, Лиля уже была бы трупом. Она взяла паузу на осмысление, выпила кофе, притом рука у нее не дрожала. Потрясающее самообладание!

– К чему ты ведешь? – наконец спросила Диана.

– Тот человек, который видел расстрел джипа, запомнил убийц и твой автомобиль, готов забыть все... – не закончив фразу, Лиля скромно потупилась.

– Но? – заполнила паузу Диана.

– Он потеряет память – за вознаграждение.

– Значит, я должна заплатить за то, в чем не участвовала?

– Сочувствую, но я только передаю...

– Сколько?

– Учитывая, что ты не бизнес-леди, с тебя полтора миллиона рублей. Сумма не столь значительна, правда же?

– Хм! Да уж, незначительна! – фыркнула Диана. – А ты хоть знаешь, сколько получает инструктор спортивного клуба в год?

– Примерно. Поэтому с тебя он берет немного.

– Я таких денег в руках не держала.

А у самой серьги чуть ли не до пупка свисают, разумеется, золотые и каждая по килограмму. Как только уши не рвутся от эдакой тяжести? Бедняжке придется расстаться с ними, с автомобилем тоже, но невелика потеря, когда речь идет о тюрьме. У Лили готов для нее совет:

– Может, ты попросишь спонсора, который выложит эту сумму ради тебя? Спонсор у тебя есть, человек он состоятельный...

– Тебе и это известно? Скажи, это ты видела мою машину?

– Разве я рискнула бы прийти, зная круг твоих знакомых? – Особо Лиля подчеркнула слова «круг твоих знакомых». – Не рискнул и тот человек, он прислал меня в качестве парламентера.

– А шантажируешь со знанием дела, как будто сама была свидетельницей. Должна огорчить тебя, у меня таких денег нет и не будет.

– В таком случае, он продаст информацию детям владельца джипа, продаст дороже. А если и они откажутся платить, настучит в милицию. Даром настучит. Еще должна предупредить тебя: не стоит тебе обращаться к тем мальчикам, которые стреляли по джипу. Если со мной или тем человеком что-нибудь случится, например, бревно на нас с неба упадет, милиция тут же получит полную информацию в письменном виде.

У Дианы было сложнейшее положение, когда отвертеться не удастся, она прекрасно это понимала, молчала в задумчивости, видимо, искала хотя бы плохонький выход. Но и Лиля понимала, что полтора миллиона Диана не носит в кармане, ей придется потрудиться, добывая его, потому предоставила ей время:

– Можешь подумать до завтрашнего вечера, я позвоню.

– Откуда у тебя мой номер телефона? – Однако Диана быстро сообразила. – Ах, да... Изольда... Ловко ты провела ее. Да и меня тоже.

– Извини. До завтра. В семь я позвоню.

Лиля вышла из кафе, но не ушла восвояси, а, пробежав несколько метров по дорожке, спряталась за высокими кустами. Она неплохо подобрала место: перед кафе сквер с густыми зарослями, его надо пройти, чтобы добраться до парковки. Вдруг повезет, и до смерти напуганная Диана прямо по дороге позвонит, а Лиля все услышит. Жутко хотелось знать, что за решение она приняла, ведь приняла же, по-другому быть не может.

Появилась Диана. О, куда делась уверенная, пружинящая походка? Куда пропала стать? Она плелась, словно на нее вылили ушат помоев, достала мобильник... Неужели?! Лиля притаилась, настроив уши на голос Дианы. Только бы случайных прохожих не оказалось поблизости, только бы Диане никто не помешал трещать по телефону.

– Это я, Диана, – негромко заговорила она. – Я знаю, что не должна звонить тебе на сотовый, но у нас проблемы. Меня шантажировали... Неизвестная лахудра...

«За лахудру надо было содрать с тебя на полмиллиона больше», – мысленно сказала Лиля.

– Что она может хотеть! – тем временем прошипела в трубку Диана. – Конечно, денег... Прилично, очень прилично. Полтора миллиона... Какой ты недогадливый! За то самое! Там видели мою машину, там все-все видели... Нет, ошибки быть не может, поверь мне, положение очень серьезное... Я дала. Да, лично отдала ключи... Не кричи. Никто не мог предположить, что машину кто-то увидит, она не на дороге торчала... Послушай, это нужно было тебе, твоя идея, значит, и проблема твоя. Но ты повесил ее на меня, теперь должен помочь... Что?! Мне одной прикажешь выруливать?.. Нет, дорогой, обязательно надо встретиться... Нет, потому что завтра вечером я должна дать какой-то ответ... Хорошо... Ну да, да, договорились.

Диана бросила трубку в сумочку, Лиля наблюдала за ней, пока красотка не скрылась из вида, только после этого протяжно присвистнула. Полезно подслушивать.

В машине она кинулась на шею Алику, счастливо защебетав:

– Получилось! Я ее приложила, Алька! Она напугана и звонила, как я поняла, очень близкому человеку. Алька, у нас есть шанс увидеть того, кто заказал расстрел джипа! Какое везение, просто удача... Я уверена, этот вариант сработает!

– Да погоди ты! – снял он ее руки с плеч. – Толком расскажи...

– Потом. Дома. Заводи мотор!

Валерьян Юрьевич греб в сторону дома, опуская в воду весла мягко, без всплесков, и перерабатывал в уме прошедший день, который прошел, ничего нового не приоткрыв. Верка после работы на собственной машине сделала короткий вояж по магазинам, встретилась с мужчиной на скамейке в парке, не побоялась сумерек, а парк – место опасное. Как показалось, ничего особенного между ними нет, разговор шел сухой, она даже что-то резкое бросала мужчине, но может, Валерьян Юрьевич не все подметил. После встречи Верка помчалась в поселок, раньше посетить дом свекра для нее было, как нож в сердце, сейчас, когда его там не было, она внезапно дом полюбила. В сущности, уцепиться не за что, Галина неважная шпионка, мимо парочки прошла всего один раз, да и то торопливо, услышав только междометия. Валерьян Юрьевич самонадеянно полагал, что справится с поставленной задачей, но на деле топчется на месте, надо придумать нечто более действенное, но что? Ступор.

– Панасоник, – вспомнил он, – ты зарплаты моим сыновьям урезал?

– Приказал бухгалтерше, ага.

– И что, мальчики не прибегали тебя бить? – пошутил Валерьян Юрьевич.

– Не. На участках тихо сидят. Она болты вывалила, ими хлоп-хлоп и мне кудахчет: «Зарплаты установил Валерьян Юрьич, какое право вы имеете их резать, за что?» Я обстоятельно, как ты учил, ей растолковал, кажись, она не сильно поняла.

– Я б дал тысяч двадцать, чтоб хотя бы одним глазком увидеть, как они будут беситься. Бухгалтерша обязательно донесет им. Панасоник! – вдруг перешел Валерьян Юрьевич на свистящий шепот. – Брось папиросу!

Тот мгновенно кинул в воду окурок, насторожился:

– А че такое?

– Голоса слышишь? – Панасоник прислушался, действительно, приглушенные голоса нарушали божественную тишину, но слышались неотчетливо. – Это возле причала... Сиди, ни звука.

Валерьян Юрьевич тихо подгреб к камышам, переместился к приятелю, воткнул весло острым концом в дно и, взяв руку Панасоника, положил ее на черенок весла, мол, держи крепко. Сам же, держась за борта, перешел к носу лодки, лег животом на нос и попытался заглянуть на причал. Мешали стебли, Валерьян Юрьевич отклонил их, но чертовая темень не дала разглядеть, кто там стоит на причале, зато расслышал голоса, по ним узнал Светку и Вовку.