– Как вы можете есть…
– Еще пару трупов увидишь, поверь, аппетит перестанет пропадать, – сказал Назар.
Гриша достал из сумки пачки денег, две папки, раскрыл их. Одну папку взял Андрей, перебрал листы:
– Что это за документы?
Черкесов словно не услышал, говорил сам с собой:
– Как же дети… когда узнают… что их мать застрелилась. Мне надо поехать к ним, подготовить…
– Кто тебе сказал, что она застрелилась? – выговорил Назар набитым ртом.
Черкесов не понял смысла его слов, все качал головой. Наверное, представлял, сколько горя и боли принесет смерть Ларисы его детям. На глаза навернулись слезы, он свесил голову еще ниже, не желая показать слабость.
– Чего разнюнился? – грубо бросил Андрей.
От того, что никто из присутствующих не испытывал к нему жалости, от того, что попал в униженное, зависимое положение, а сделать сам ничего не может, наконец, от безысходности Черкесов затрясся в беззвучных рыданиях. Он плакал второй раз в жизни, если не считать сопливого детства. Даже на похоронах родной матери сдерживал слезы, ведь за ним следило множество глаз, и он хотел выглядеть сильным, мужественным человеком. Но вот за короткий период рыдал вторично. Потому что чувствовал себя загнанным в угол кроликом, предназначенным на обед. И только изредка слетали с его губ горькие слова:
– Как она могла… не подумать… Почему? Это жестоко с ее стороны. Что она хотела доказать и кому? Какая бессмысленная смерть…
– А ведь тебе не жаль ее, – подытожил Андрей, который к Черкесову относился хуже всех. В его короткой фразе обозначилось презрение, оскорбившее Черкесова.
– Что ты понимаешь! – пыхнул Василий Романович. – Она моя жена, мать моих детей. Лариса была хорошей матерью и плохой женой. Мы давно жили ради детей. Не понимаю… почему она это сделала?!
– А не понимаешь, так заткнись и слушай, – остудил его Андрей. – Объясни, Назар, что ты хотел сказать, а то этот… нехороший человек… мусолит страдания, вместо того, чтобы думать и действовать.
– Твою жену, Василий Романович, убили.
Черкесов вскинул голову, обвел всех испуганными глазами, в которых сквозило недоверие. Видя, что вдовцу нужно пояснить, Назар развернулся к нему корпусом:
– Стреляли с расстояния.
– Откуда ты знаешь? – выдавил Черкесов. Он мигом связал убийство жены с покушениями на него, посему поднял голову, в глазах обозначился интерес.
– Опыт, – усмехнулся Назар. – Когда стреляются, пистолет держат у самого виска, чтобы ненароком не промахнуться. Как распознают самострел? По нанесенной ране. По наличию или отсутствию дополнительных дефектов. Этих дефектов вокруг раны Ларисы нет. – Назар увидел, что Черкесов не понял, и пояснил: – Пуля вылетает с огнем, значит, при самостреле, при выстреле с близкого расстояния, вокруг раны должен быть ожог. А на виске твоей жены ожога нет. Вывод: в нее выстрелили с расстояния. А потом вложили в ее руку пистолет, чтобы остались отпечатки, но пистолет, естественно, выпал. Кстати, поэтому отравили собаку. Она была не на цепи, не закрыта в загоне. Тот, кто стрелял, кинул ей, может быть, кусок колбасы, она съела и околела, а он спокойно вышел. А произошло убийство примерно за час-полтора до нашего появления в доме.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
