– Администрация президента на связи! – выдала Розалия.

– Очень смешно.

– Детка, ты позвонила не вовремя! К твоему сведению, пять минут назад я наложила на лицо питательную маску. Мне нельзя разговаривать.

– Придется, Розалия Станиславовна. Вы, когда список покупок составляли, находились под кайфом?

– Что за идиотские вопросы? Ты же знаешь, я уже год не принимаю тайские таблетки.

– Где вы видели, чтобы в магазинах продавалось мясо гагары?

– Я смотрела передачу, там уверяли – это вкуснейший деликатес.

– Какую передачу?

– Не помню... или это был фильм про эскимосов, да какая разница?

– Большая! А как понимать пятый номер вашего списка – яйца северного оленя, три десятка?

– Так и понимай, три десятка, значит, тридцать штук.

– Все ясно, решили поиздеваться...

– Не будет северного, бери южного. Не думаю, что Марио очень разбирается в яйцах... оленя.

Копейкина нажала кнопку отбоя.

Определенно, свекровь спятила! Ее необходимо в принудительном порядке заставить обратиться к специалисту.

В мясном отделе Катарина наткнулась на вывеску: «Мясо кенгуру».

– Ничего себе, уже кенгурятину продают.

Потоптавшись пару минут в замешательстве, Копейкина решила спросить у продавщицы про гагару. Чем черт не шутит, вдруг свекровь сказала правду и теперь действительно можно купить все, что душеньке угодно?

– Я, конечно, извиняюсь, но у меня к вам вопрос, – осторожно изрекла Катка.

– Да.

– Возможно, он прозвучит глупо, но... в вашем магазине случайно нет мяса гагары?

– Мяса кого?

– Гагары?

– Это что еще за зверь?

– Это не зверь, гагары – водоплавающие птицы.

– Первый раз слышу.

– Они питаются рыбой и...

– Рыба есть, а этих гагар нет. А на кого они хоть похожи?

– Ну... наверное, на уток.

– Утятина есть! А по вкусу твои гагары с какой птицей схожи?

– Не знаю, никогда не пробовала, – честно призналась Копейкина.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Мне б самой кто объяснил, зачем я здесь.

– Ой, морочат голову, сами не знают, чего хотят.

Катка решила идти до конца.

– А тушка сокола есть? – пискнула она, вжав голову в плечи.

Продавщица посмотрела на покупательницу с подозрением. Обычно так смотрят сотрудники правоохранительных органов на лиц, подходящих под определение «Особо опасные преступники».

– Вам заняться нечем? Какая тушка сокола? Вон иди кур купи, если птицу хочешь. Гагара... сокол... еще пеликана бы спросила.

– Ясно, спасибо за консультацию, значит, яиц у вас тоже нет, – констатировала Копейкина.

– Как это нет? Яиц полно, топай в третий отдел.

– Правда? Не может быть!

– Чего удивляться-то, они у нас всегда в наличии.

– И яйца северного оленя тоже есть?

Женщина нахмурилась.

– Я сейчас позову охрану.

– Ну, или южного?

– Маня! Подмени меня, я отойду на секунду.

Тетка побежала к высокому парню в форме охранника. А Катарина что было сил рванула в другой конец магазина, оставив тележку в мясном отделе.

«Господи, ну почему я такая дура, ведь не хотела спрашивать, так нет, понесло».

Выбежав на улицу, Катка заскочила в машину и заперлась. Руки тряслись мелкой дрожью.

– К такой-то матери! В конце концов, я итальянца не приглашала. Если Розалии так хочется угостить его яйцами оленя в количестве трех десятков, пусть сама их ищет.

Перед глазами возникло лицо опешившей продавщицы, когда та услышала про яйца.

– Ни дать ни взять, она приняла меня за сумасшедшую. Ну и умора!

Длинноногая блондинка в голубом бикини позировала перед объективом фотоаппарата, а Геннадий – щупленький мужичок ростом чуть выше Катки – то и дело выкрикивал:

– Больше секса, Лейла, больше секса. Соберись, ты же можешь, смотри на меня взглядом коварной соблазнительницы.

– Устала, – выдохнула красотка, продолжая натужно улыбаться.

– Я такого слова не знаю, посему продолжаем съемку.

– Может, перерывчик?

– Крошка, ты вагоны с утра разгружала или в поле работала? От чего ты устала, птичка?

– Морально.

– О-хо-хо, посмотрите на нее, я сейчас умру от смеха. Лейла, не хандри.

Катарина села на стул рядом с пышногрудой шатенкой. Та с восторгом наблюдала за работой Геннадия.

– Генка молоток, – сказала незнакомка, подмигнув Копейкиной. – Профессионал высшего класса.

– Вы тоже работаете в студии?

– В качестве модели. Генчик меня так снял! Закачаешься. Мой муженек, когда увидел портфолио, волосы у себя на башке рвать начал. А чего, спрашивается, нервничать? Подумаешь, обнаженной снялась, да в наше время только ленивый без одежды не засветился.

Геннадий продолжал неистовствовать:

– Лейла, девочка моя, красавица, мобилизуй все свои силенки. Я знаю, они у тебя имеются.

– Ген, мне холодно.

– Да не ерунди, от прожекторов жар, как в Сахаре.

Лейла приняла соблазнительную позу, крикнула:

– Когда-нибудь я тебя убью, ты тиран и деспот.

– Ага, еще скажи урод и мерзавец.

– Урод и мерзавец, – подхватила модель.

– Выкладываешься ты, Лейла, не на полную катушку. Оттого и карьера твоя ползет в гору медленней черепахи.

Девушка молчала.

– Генка прав, – прошелестела соседка Копейкиной. – Лейла еще та халтурщица. Привыкла, что все вокруг нее скачут, задрав лапки, теперь же столкнулась с суровыми реалиями жизни, получает от судьбы подзатыльники.

– Она манекенщица?

– Бывшая. Мы с ней в одном агентстве три года проработали. Потом Лейла замуж выскочила, тяжелой работенке сделала ручкой. Поселилась в громадном особняке с кучей слуг и давай денежками супруга-олигарха направо и налево разбрасываться.

– Зачем же она позирует Геннадию?

– Кушать, знаешь ли, иногда хочется, а с внешностью и мозгами Лейлы прилично заработать можно либо на панели, либо вот, занимаясь рекламой.

– Подожди, а как же муж-олигарх?

– Муж объелся груш. Турнул Лейлу из сказочного замка, когда узнал о ее романчике с садовником. – Девушка рассмеялась. – Забавно, некоторые настолько глупы, что порой не могут оценить выпавшее на их долю счастье. Да если б у меня был муж, как у этой дурехи, я бы вообще могла запросто от секса отказаться, лишь бы жить припеваючи. А она... ой, ну ты посмотри на ее рожу, будто кислоты выпила.

Лейла прервала съемку.

– Все! Не могу больше! Надоело!

– А ну встань на место, – приказал фотограф.

– Ген, иди в жопу. Дай отдышаться, у меня поясницу ломит и во рту пересохло.

Махнув рукой, Геннадий подошел к Копейкиной.

– Генчик, – залебезила пышногрудая девица, – сегодня ты обязан сделать меня отпетой стервой.

– Работать с тобой – услада для глаз и души.

Девица зарделась.

– Льстец.

Упорхнув, она оставила после себя аромат французского парфюма.

– Вы Катарина? – спросил Геннадий, присаживаясь на освободившееся место.

– Да.

– Я так и подумал. Знаете, я обладаю удивительной способностью, могу по голосу совершенно точно представить человека, с которым никогда прежде не встречался.

– Похвально. – Катке не улыбалось толочь воду в ступе, она быстро проговорила: – Гена, не так давно вы фотографировали детей и лилипута для рекламы магазинов «Мини-Мир».

– Так точно.

– В рекламном агентстве мне сказали, что лилипута привели вы.

– Не привел, а предложил его кандидатуру в качестве модели. Мне показалось, что такая фишка должна понравиться заказчику. Как видите, не прогадал.

– Он ваш знакомый?

– Димка? И да и нет, мы не друзья и даже не приятели, но иногда я подбрасываю ему работенку.

– Последний раз когда и где его видели?

– Здесь и видел, в этой самой студии, полтора месяца назад.

– А кто он такой? Актер? Модель?

– Всего понемногу. Впервые я обратил внимание на Димку, когда увидел его фотку в картотеке знакомого режиссера. Мне тогда для съемок позарез нужен был маленький человек, и я с ним связался.