Марек сидел, как-то странно сгорбившись, как будто стал меньше ростом. Руки его безжизненно повисли, как будто отделились от плеч, а голова склонилась на грудь.

Анна могла видеть его только со спины и заметила, хотя и не сразу, что верхний шейный позвонок Марека, выпятившись, сильно натягивал кожу на затылке, и в этом месте его тонкая, как у ребенка, шея казалась переломанной.

Стараясь унять дрожь и зажимая рот руками, чтобы не заорать во весь голос, Аня заставила себя обойти кресло, чтобы взглянуть на лицо поляка. У нее еще теплилась надежда, что все странности в его облике — всего лишь игра света, но когда она увидела неестественно выпученные глаза, обнажающие белок и смотрящие на нее сердито, даже злобно, сомнения рассеялись.

Марек был мертв.

Кто-то сломал ему шею.

Анна судорожно вдохнула воздух и отвела глаза от трупа. Ее взгляд наткнулся на ящик с сокровищами, стоящий прямо напротив кресла. Она знала здесь каждую вещицу, так как каждый из них по много раз рассматривал их. С самого верха лежали обсидиановые ножи, предназначенные для жертвоприношений. Анна машинально пересчитала их и остолбенела: ножей было не пять, как раньше, а только четыре! Она посмотрела на мертвого Марека, словно надеялась, что он ответит ей, куда подевался пятый нож. Неожиданно он так и сделал. Конечно, он не произнес ни слова, ведь мертвые ужасно молчаливы, но теперь она вдруг увидела то, чего не заметила сразу: в груди Марека, прямо в сердце, торчал пятый нож. Его вогнали по самую рукоятку.

Это было уже слишком. Анна бросилась к выходу. Споткнулась о вытянутые ноги трупа, упала. Коротко взвизгнула и на четвереньках выползла из палатки.

Сидя на земле, она потрясла головой, пытаясь прийти в себя, потом подняла голову и судорожно всхлипнула. Вскочив на ноги, она несколько секунд смотрела прямо перед собой, беззвучно открывая и закрывая рот. Волосы у нее встали дыбом. И было отчего. Из кустов на нее смотрело знакомое лицо, которое она уже никогда не надеялась увидеть воочию. Это было лицо… мистера Грина!

Она зажмурилась, надеясь, что видение — всего лишь плод больного воображения. Когда она открыла их, в кустах никого не было. Аня не могла понять, что происходит. Единственное объяснение — она потихоньку сходит с ума. Она сумасшедшая! Так называют людей, которые видят то, чего нет на самом деле. Эта мысль отчего-то успокоила ее. Воспаленный, измученный мозг согласен был признать, что она больна, лишь бы увиденное не оказалось реальностью.

Чья-то рука тяжело опустилась на ее плечо. И тогда она, наконец, заорала. Ее вопль эхом пронесся по поляне, заполнив собой все вокруг.

— Аня, Аня, успокойся! Что с тобой?

Она продолжала кричать, мотая головой из стороны в сторону, крепко зажмурив глаза и зажимая уши руками до тех пор, пока тугая струя воды не обрушилась на нее сверху.

Захлебнувшись на самой высокой ноте, она от неожиданности открыла глаза и увидела стоящего напротив Макса. В руке он сжимал пустое ведро, взгляд был встревоженным.

Только сейчас она поняла, что руки, сжимающие ее плечи, принадлежат Билсу. Позади него маячило испуганное лицо Янси.

— Ты чего орешь? — спросил Макс, отбрасывая ведро в сторону. — Привидение увидела?

Анна с готовностью кивнула, чем привела Макса в замешательство.

— Издеваешься? — с надеждой спросил он.

— Нет. В другое время — сколько угодно, а сейчас мне не до шуток, — категорически заявила окончательно пришедшая в себя девушка.

— Говори толком, — поморщился Макс. — Что случилось-то?

— Ты чего-то испугалась? — подсказал Янси.

— А вас не удивляет, что Марек не выскочил на мой крик? — спросила Аня.

— Эка невидаль, — буркнул Билс. — Этому засранцу все нипочем. Лишь бы цацки кто не упер.

— Ошибаешься, — повернулась к нему Аня. — Золото его больше не интересует.

— Это он так тебе сказал? — усмехнулся Билс. — Врет.

— Ничего он мне не говорил. Он вообще больше не разговаривает.

— И это не новость. Со вчерашнего дня молчит, подленыш.

— Тьфу ты! — разозлилась Анна. — Да вы можете дослушать меня до конца или нет?

— Говори, кто тебе мешает! — в один голос воскликнули мужики.

— Марек мертв. Ему сломали шею, а для верности еще и зарезали, а, может быть, наоборот! И все это случилось у вас под носом!

Не дослушав, мужчины бросились в палатку и обступили кресло с сидящим в нем трупом.

— Невероятно! Как же такое могло случиться? — недоумевал Макс. — Билс, это было твое дежурство. Ты никого не видел?

— А его в этот момент не было! — вставила Анна.

Макс повернулся к гиганту, спрашивая взглядом, правду ли говорит девушка.

— Все верно, — кивнул он. — Я отходил минут на десять…

Он замолчал, но по его затравленному взгляду Аня определила, что тот чего-то недоговаривает.

— Странно! — задумчиво проговорил Макс, внимательно разглядывая торчащий из груди убитого нож.

— Не странно, а отвратительно1 — содрогнувшись, сказал Янси. — Марек был, конечно, полным дерьмом и не могу сказать, что меня сильно огорчает его смерть, но все равно это мерзко — ломать человеку шею, протыкать его ножом… Фу. Как будто чего-то одного было недостаточно.

— Я говорил не об этом, — возразил Макс, дождавшись, когда Янси выговорится. — Смотрите, видите, как мало крови? Ее практически нет.

— Всегда подозревал, что Марек малокровная ящерица, — пожал плечами Билс, но тут в нем заговорил профессионал. Отбросив шутки в сторону, он склонился над трупом и, вглядываясь в глубокую рану, присвистнул. — А ведь верно говоришь, парень. Нож воткнули уже в труп. Поляк умер мгновенно, когда ему свернули башку. Но для чего?

— Мне кажется, этим нам хотели кое-что сообщить, — тихо сказала Аня.

— Что именно? — задал вопрос Макс.

— Посмотрите на нож, сосчитайте, сколько их всего, а еще — вспомните, сколько нас осталось.

— Нас осталось четверо, сосчитать нетрудно… погоди-ка… ты думаешь…

— Совершенно верно. Я думаю, нам хотели сказать, что четверых оставшихся ожидает та же участь, что и Марека, — кивнула Анна.

— Ну уж нет, я не беспомощный цыпленок! — взревел Билс, потрясая кулаками. — Мне так легко шею свернуть не удастся!

— Я чувствую, это место — проклятое. Здесь творится нечто невероятное. Мне все время кажется, что все это происходит не на самом деле, а в каком-то ночном кошмаре. Только вот проснуться никак не удается.

— Нет, Аня, ты просто устала. Поверь, мы выберемся отсюда. Больше никто не умрет. И не надо думать, что происходит нечто сверхъестественное.

Голос Макса неожиданно прозвучал очень мягко. Посмотрев на него, она увидела в его глазах незнакомое выражение. Он смотрел на нее почти с нежностью.

Анна покачала головой.

— Сверхъестественное или нет, но я только что видела мистера Грина. Сначала я решила, что сошла с ума, или у меня обман зрения, но теперь понимаю, что все было на самом деле. Я действительно видела его!

— Анна, опять ты за свое! — скрипнув зубами, простонал Макс. — Мистер Грин умер, его тело засосала трясина! Все! Никаких привидений!

— Подожди, Макс, — неожиданно вступился за девушку Билс. — На этот раз она права. Я тоже видел его. Как раз в тот момент, когда убили Марека, я гонялся за ним по кустам. Не хотел вам говорить, но раз уж и Анна видела то же самое, значит это не галлюцинации. Кто-то затеял с нами грязную игру. Или… — Он вдохнул в грудь побольше воздуха и выпалил: — Или привидения существуют.

Далее Билс поведал совершенно невероятную историю.

Ему оставалось дежурить всего час. Потом его должен был сменить Янси. Билс не особенно надеялся на довольно субтильного оператора, но признавал, что ружье и пистолет сделают из любого хлюпика супермена. Кроме того, приближался рассвет.

Билс, насвистывая какую-то песенку, прохаживался взад и вперед, чтобы немного размять ноги, как вдруг только что погруженный в тишину, огромный лес огласился странными звуками. Поначалу Билс решил, что это какая-нибудь квакша, страдающая бессонницей, начала свой концерт с опережением графика. Но звук повторился и Билс понял, что тут что-то не так. Он не особенно обеспокоился и решил осмотреться просто для очистки совести. Он подошел к кромке леса и вступил в густую тень, пристально вглядываясь во мглу.