Товарищу То Хыу, который перевел «Жди меня» Я знаю, здесь мои стихи живут В прекрасном Вашем переводе. И будут жить, покуда жены ждут Тех, кто в походе. Уж четверть века пушки бьют и бьют! И вдовы на могилы ходят, И, ждя живых, мои стихи живут В прекрасном Вашем переводе. Скорей бы наступил тот год На длительном пути к свободе, Когда стихи, как люди, свой поход Закончат в Вашем переводе. Пусть в этот день, когда уже не ждут С войны людей и – тишина в природе, Мои стихи, легко вздохнув, умрут В прекрасном Вашем переводе. * * * Тот самый длинный день в году С его безоблачной погодой Нам выдал общую беду На всех, на все четыре года. Она такой вдавила след И стольких наземь положила, Что двадцать лет и тридцать лет Живым не верится, что живы. А к мертвым, выправив билет, Все едет кто-нибудь из близких, И время добавляет в списки Еще кого-то, кого нет... И ставит, ставит обелиски. * * * Вновь, с камнем памяти на шее, Топлю в себе – тебя, война, Но, как в затопленной траншее, Опять всплываешь ты со дна. На лицах этих старых женщин, В курортном этом городке, Где с каждою – мертвец повенчан, Когда-то, где-то, вдалеке. И – сквозь старушечьи загары, Косметик поздние цветы, В ее чертах – его черты, Той смерти миг, тех бомб удары. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Война... Как эти вдовы, с нею, Наверное, повенчан я. И ни короче, ни длиннее — Срок давности – вся жизнь моя. * * * Осень, ветер, листья – буры. Прочной хочется еды. И кладут живот свой куры На алтарь сковороды. И к подливам алычовым И к осеннему вину Что добавить бы еще вам? Лошадь? Женщину? Войну? Позднее киплингианство Нам под старость не к лицу. Время есть. И есть пространство. Только жизнь идет к концу. И последние стаканы, К юности своей жесток, Пью за скулы океана — Не за Запад и Восток. * * * Не лги – анатом! Скажи – патолог: Раз путь наш долог — Смерть вышлют на дом? Исчадье ада Иль божий агнец — Всем вышлют на дом — Таков диагноз? А если – в поле? А если – пуля? – То божья воля, Его пилюля! * * * То недосуг самих себя чинить, То в спешке чью-то гибель провороним, Не оттого ль так часто и хороним, Что некогда друг друга хоронить. * * * Все было: страшно и нестрашно, Казалось, что не там, так тут... Неужто под конец так важно: Где три аршина вам дадут? На том ли, знаменитом, тесном, Где клином тот и этот свет, Где требуются, как известно, Звонки и письма в Моссовет? Всем, кто любил вас, так некстати Тот бой, за смертью по пятам! На слезы – время им оставьте, Скажите им: не тут – так там... |
