– Что за слово?
– Бриллианты!
Катка вспотела.
– Цифры – это буквы, звездочки разделяют цифры, чтобы мы не запутались, а тире – это пробелы между словами, – вещала свекровь.
– Читайте, – крикнула Катка. – Читайте текст целиком.
– Не могу.
– Розалия Станиславовна!
– Но я действительно не могу, для начала надо все цифры преобразовать в буквы. Я же сказала, что после того как расшифровала первое слово «бриллианты», я начала орать. И сразу бросилась на второй этаж, хотела вас разбудить, но вы сами вскочили.
– Так чего вы голову нам морочите, немедленно давайте ручку и бумагу. Действуем без промедлений.
– Я буду диктовать цифры, а ты, сверяясь с моей таблицей, записывай буквы.
– А мне что делать? – Наталья с надеждой смотрела на свекровь.
– Ходи взад-вперед по гостиной с поднятыми вверх руками и пой частушки.
– Зачем?
– Меня это успокаивает. Ну чего ждешь, начинай!
Катарина вооружилась списком Розалии.
– Я готова.
– Поехали. Начинаем со второго слова. Шестнадцать!
Копейкина прищурилась.
– Буква «О».
– Двадцать три!
– «Х».
– Восемнадцать!
– «Р».
Натка внесла свою лепту:
– Две старухи на печи
Ждут омоложения.
Одной – восемьдесят лет,
Другая – без движения. У-у-у-ух!
Допев первую частушку, Натка развернулась у входной двери и, направившись с поднятыми руками к камину, запела вторую:
– А от нашей тети Розы
За версту несет навозом.
Кто мне скажет – почему
Тянет Розочку к дерьму?
Розалия Станиславовна выронила из рук бумажку.
Наталья резко остановилась.
– Ой, Розалия Станиславовна, какое совпадение в именах. Смешно, правда? Вы только не подумайте чего плохого. Это ту Розочку, из частушки, тянет туда... А вы у нас красавица. Ката, скажи. Розалия Станиславовна, не надо ко мне приближаться. Я буду кричать! Ай, помогите!
– Поющая сволочь! А ну вернись! Я из тебя сейчас обездвиженное тело сделаю.
– Это народные частушки, – кричала Натка со второго этажа.
– Народница, твою мать! Ты у меня пищу через трубочку принимать будешь. Стерва! Ката, чего ты вылупилась? Продолжаем расшифровку.
Когда пятнадцать минут спустя Розалия выхватила у невестки листок, на площадке второго этажа показалась Наталья.
– Мне можно спуститься вниз?
– Нет!
– Розалия Станиславовна, что у нас получилось? – торопила Копейкина.
Свекровь начала читать:
– «Бриллианты охраняет лошадь. Найди кобылу и станешь обладательницей драгоценных камней. Ищи хорошо. Ищи рядом.
Но сначала разгадай мою шифровку. Если мозгов хватит».
– Круто!
– Круче не бывает. Но какую лошадь он имел в виду?
– Понятия не имею.
– Неужели нам теперь до скончания века придется искать лошадь? Катастрофа! Ката, быстро думай, где можно встретить кобылу?
– На ипподроме.
– Еще.
– В цирке.
– Не то.
– В деревне, – изрекла Натка, сидя на ступеньках.
– Уйди отсюда, певунья! Закройся в спальне, чтобы я тебя не видела. Ката, Ката, это конец. Где-то есть лошадь, которая охраняет двенадцать цветных бриллиантов, а я маюсь в неведении. Лошадь! Лошадка! Где ты?
Рухнув в кресло, Розалия закрыла глаза.
– Мне надо отдохнуть, минут пять я должна посидеть в тишине.
Наталья вновь нарисовалась на лестнице.
– Я облегчила вам задачу, – заверещала она.
– Ты нашла нужную лошадь?
– Нет, я позвонила Маргарите Савельевне и сказала, что у нас есть новости. Она уже едет к нам.
Розалия вдохнула, а вот выдохнуть ей удалось с трудом.
– Как ты посмела? Кто тебя просил? Да ты... Ты хуже фашистки. Гестаповка!
– Натка поступила правильно, Изотова должна быть в курсе. Не забывайте, это она просила нас помочь ей в поисках, и ее необходимо поставить в известность.
– Я вас когда-нибудь придушу. Вы все и всегда делаете мне наперекор. Вредительницы! Вандалки! У-ух! В нормальных семьях, прежде чем принять какое-нибудь судьбоносное решение, необходимо собрать семейный совет, взвесить все за и против, провести тайное голосование, подсчитать голоса и лишь потом предпринимать тот или иной шаг. А у нас полный бардак! Я из кожи вон лезу, стараюсь направо и налево, ночами не сплю, а эта эсэсовка без разрешения позвонила Изотовой.
– Розалия Станиславовна, не горячитесь, на месте Натки я поступила бы аналогичным образом.
– Всю жизнь вы ставите мне палки в колеса. Разве я заслужила такого к себе отношения? Я ведь хотела как лучше. Расшифровав послание, я планировала найти лошадь, достать камушки и преподнести их Маргарите на блюдце.
– Верится с трудом, – отозвалась Натали.
– Ты еще здесь, Павлик Морозов?
Маргарита Савельевна примчалась в коттедж настолько быстро, что Катка не сдержавшись спросила:
– Вы на ракете летели?
– Какие новости?! – гремела Изотова. – Какие у вас новости? Говорите, мне нельзя нервничать. Роза! Ката! Наталья!
Копейкина обняла Маргариту за плечи.
– Хочу вас обрадовать.
– Маргоша, – перебила невестку Розалия. – Мы вызвали тебя в столь ранний час, чтобы принести свои извинения и сообщить о своем самоустранении.
– То есть?
– Расшифровать шифровку нам не удалось и вряд ли удастся. Она нас вымотала, и мы отказываемся принимать дальнейшее участие в поисках бриллиантов. Чего и тебе от всего сердца советуем. Кстати, дорогая, нет ли у тебя на примете какой-нибудь лошадки?
– Лошадки?!
– Да, детка, лошадки. Ну, может быть, у тебя в особняке завалялась какая-нибудь кобылка, кляча или, на худой конец, пони.
– Подожди, при чем здесь пони? Зачем Натали меня вызвала?
– Ритуня, не сердись на нее, у Наташки случился приступ кретинизма. Во сне она три раза упала с кровати и, находясь под впечатлением сновидения, жутко тебя дезинформировала. Нам так неловко за ее поведение. Боже, как же нам неловко. Ты уж не сердись, что зря прокатилась. Езжай с миром. Да избавит тебя ночная магистраль от пробок!
– Розалия Станиславовна, говорите правду, – повысила голос Катка.
– Ну хорошо! – свекровь топнула ногой. – Мы все разгадали.
– Раз-га-да-ли? – Изотова не верила ушам своим.
– Да. Вот полюбуйся.
Схватив листок, Маргарита Савельевна прочитала послание Ярослава и... лишилась чувств.
– Что с ней?
– Маргарита Савельевна!
– Тетя Марго!
– Принеси воды.
– Она жива?
– Садани ее по щеке!
В себя Изотова пришла спустя пару минут.
– Лошадь, – хрипела Маргарита, глядя сквозь Катку. – Бриллианты охраняет лошадь. Издевательство!
– Почему ты так говоришь?
– Ярик смеется надо мной.
– Поясни, дорогая, мы тебя не понимаем.
– Вы же не видели наш новый дом. В особняке... Мамочки, что же делать? Собирайтесь, я приглашаю вас в гости.
– Сейчас?!
– Немедленно. Когда мы приедем, вы многое поймете.
Вести машину Маргарита была не в состоянии, посему за руль ее «мерса» села Копейкина. Всю дорогу Изотова раскачивалась из стороны в сторону, чем не на шутку испугала Розалию.
– Маргоша, ты в порядке?
– Сейчас приедем... Увидите... Поймете.
Участок, на котором высился двухэтажный особняк Маргариты, занимал площадь около шестидесяти соток.
Выскочив из машины, Изотова повела гостей по плиточной дорожке, но не к крыльцу, как полагала Катка, а за дом.
– Куда мы идем? – вопрошала свекровь. – Почему не заходим внутрь?
Обогнув особняк, Маргарита Савельевна остановилась.
– Смотрите сами.
Розалия захлопала длинными ресницами:
– Мать моя! Самоубийство!
В саду стояло семь фигур лошадей в натуральную величину.
– Это бронза? – спросила Катка только для того, чтобы нарушить гнетущую тишину.
