Все существо Вовки протестовало против этой вакханалии. Его научной добросовестности наносился жесточайший урон. Начисто опрокидывались годами накопленные представления о сыпучих и жидких телах, о взаимопроникновении различных химических элементов, представления о ломкости, хрупкости стекла, дерева, железа. В действиях этих четырех грузчиков нельзя было заметить ни малейшего намека на разумное начало, они носились взад и вперед, как одержимые. Вовка с ужасом думал, что все это беспорядочное нагромождение вещей в конце концов превратится в груду черепков и обломков.

А в комнате то и дело раздавалась отрывистая команда цыгана:

— Взяли!

— Берем!

И скоро уже ничего не осталось. Мама, Вовка и Наташка вышли во двор и с радостью убедились, что все вещи аккуратно расставлены и нигде не видно ни одного черепка.

Машины двинулись к Ленинским горам.

Папа, как и обещал, вернулся со своей новогодней вахты к четырем и с ужасом увидел, что их комната пуста. На окне он нашел забытую Вовкой тетрадку и с грустной улыбкой прочел: «Операция Б».

Ему ничего не оставалось делать, как присоединиться к своему бежавшему семейству.

А перед семейством тем временем встали новые трудности. Ему предстояло отыскать тетю Лушу.

Выяснилось, что, несмотря на явное наличие управдома, его заместителя, бухгалтера, секретаря, инженера, въехать в новую квартиру без тети Луши нельзя. А она отсутствовала.

Выяснилось, что, во-первых, только у тети Луши можно получить ключи от квартиры; во-вторых, только она знает, где в данный момент находится газовщик и водопроводчик; в-третьих, без ее помощи нельзя заполучить электрика Ивана Ивановича и его помощника Костю.

Одним словом, мама вышла из конторы домоуправления и сказала:

— А ну, ребята, быстро слезайте и пошли искать тетю Лушу.

И Вовка побежал в одну сторону огромного, как Пушкинская площадь, двора, Наташка — в другую, мама — в третью. Но оказалось, что поисками заняты не только они одни. По двору бегали еще какие-то мальчики и девочки, мужчины и женщины и кричали на разные голоса:

— Тетя Луша-а-а!

А у подъездов накапливалось грузовиков все больше и больше. И крики становились все гуще:

— Тетя Луша-а-а!

Наконец тетя Луша отыскалась, мама получила ключи, и грузчики с такой же легкостью и с той же последовательностью перебросили все имущество Синевых с машин на шестой зтаж, в сорок восьмую квартиру, где им теперь предстоит жить. Вот это квартира! Две комнаты, кухня, ванная, балкон, — Вовка обалдел от радости. Но мама не позволила ему предаваться телячьим восторгам. Грузчики, получив положенное, уехали, и мама сказала:

— Беги с тетей Лушей за Иван Ивановичем. Да не зазевайся там!

Надо было устраиваться на новом месте, тем более, что за окном, где виднелись шоссе, какой-то лес и деревня, уже сгущались сумерки.

Иван Иванович оказался пожилым человеком в очках, а его помощник Костя — двадцатилетним пареньком с модной прической и ясными-ясными голубыми глазами. Они быстро включили свет в прихожей, спальне, на кухне, в ванной, но с розеткой для телевизора произошла заминка. Сначала в ней ковырялся Костя, потом Иван Иванович, и все безуспешно — тока не было.

— Придется лезть в коробку, — сказал Костя.

— Да, придется, — повторил Иван Иванович.

И ушли за стремянкой. Ходили они подозрительно долго. Тем временем в квартире успел побывать водопроводчик и сообщил, что душ пока не будет действовать, так как по распоряжению Нестеренко распределительную муфту передали в шестнадцатую квартиру, но там она не подошла, тогда ее отдали в сорок пятую, в шестой подъезд, а потом еще куда-то. Где теперь муфта, один бог ведает. Поэтому ему придется сходить в семьдесят третью, там пока никто не живет, и, может быть, что-нибудь удастся сделать.

Тем временем снова явились электрики. Иван Иванович забрался на стремянку и вынул из коробки целый пучок перекрученных проводов. Он пересчитал их.

— Так и есть — шестнадцать! Теперь самое главное найти спайку, — сказал Иван Иванович. — Ты помогай мне, Костя.

И он заставил помощника по очереди крутить все выключатели. Свет в прихожей и на кухне то гас, то зажигался, и получалось очень здорово, хотя это, наверное, мешало маме расставлять вещи.

Очевидно спайка никак не находилась, потому что Иван Иванович слез со стремянки и, обращаясь к Косте, промолвил:

— Так мы ничего не добьемся, пойдем поищем схему!

Но, должно быть, они искали схему не там, где нужно, потому что по их возвращении Вовка заметил, что Иван Иванович раскраснелся еще больше, а у Кости глаза из голубых-голубых стали какими-то мутными. Спайку им найти никак не удавалось. Хуже того, вместе со спайкой потерялся один провод. Было шестнадцать, а стало пятнадцать. Считал Иван Иванович, считал Костя, а один провод как в воду канул.

— Поди ж ты, какое наваждение! — бормотал Иван Иванович — Нечетное число. А ведь электротехника говорит…

Однако Вовке не удалось дослушать, что говорит электротехника: кто-то стучался в дверь. Пришел газовщик. Он включил газ и сказал, что плита пока не в порядке, так как противни передали в шестьдесят четвертую квартиру, а из шестьдесят четвертой…

Но мама не стала его слушать и в сердцах закричала:

— Да что это за безобразие, кто у вас тут самоуправствует!

За газовщика ответил Иван Иванович:

— Известно кто — Нестеренко, техник наш…

— Вот хотела бы я добраться до этого Нестеренко, показала бы я ему, где раки зимуют, — сказала мама. — Найти бы его только…

— А меня и не надо искать, вот я, — раздался чей-то голос в прихожей. И в комнату вошла девушка в форменном пальто с синими нашивками. Это форменное пальто сидело на ней так ловко, а шапка-ушанка так кокетливо была сдвинута набок, что гостью можно было принять за человека, отправляющегося на прогулку. И лишь усталый взгляд серых, опушенных длинными ресницами глаз говорил о том, что их обладательница провела очень нелегкий день. — Познакомимся, — между тем продолжала девушка. — Техник двадцать второго домоуправления Нестеренко.

И, взглянув на порядочно осоловевших электриков, уже строже заметила:

— Что, в Новый год попасть торопитесь? Убирайтесь подобру-поздорову, сама управлюсь!

Не оставила она без внимания и газовщика.

— Растащили все, разбазарили, а теперь выкручиваетесь. Живо на склад, несите противни.

Потом она сняла шинель и ушанку, повесила на гвоздик и поднялась на стремянку. Надо ли говорить, что скоро нашлась и злополучная спайка, и муфта к душу, и так необходимые сейчас для сдобных коржиков противни. Загудел телевизор, кухня наполнилась теплом, засияла люстра. Ловко управляясь со всеми делами, девушка сообщила, что она нынешним летом окончила училище коммунальной техники и этот дом на Боровском шоссе — первый в ее жизни.

Приехал папа и втащил купленную по дороге елку. В квартире, словно в дремучем лесу, сразу запахло хвоей. «Операцию Б» можно было считать законченной. Новая жизнь на новом месте входила в колею.

Вовка выглянул в окно и увидел, что к дому со всех сторон — от остановок трамвая, автобуса — движется огромная толпа людей со свертками. Это в дом номер 10 по Боровскому шоссе собирались гости на новоселье. Увидел Вовка в толпе и тетю Дашу, и дядю Степу, и других соседей, с которыми они двадцать лет подряд вместе ходили на демонстрации, вместе праздновали Октябри и Маи.

…Заснул Вовка поздно, когда уже все гости разошлись. Ему снился огромный-огромный двор, больший, чем Пушкинская площадь, он видел во дворе много-много людей, намного больше, чем он видел сегодня вечером. А в середине двора стояла тетя Луша и давала людям ключи. Ключи от их новой квартиры, от их нового большого дома…