Сама Бринн направила Крепыша в сторону каравана, и торговцы тут же начали колотить в ворота замка при виде всадницы, в которой признали предводительницу войска так заметно выделялась она на фоне остальных тогайру.

Девушка движением руки поманила бехренцев к себе.

Те в страхе попятились, некоторые еще яростнее принялись стучать в железные ворота.

— Вам некуда идти, — заявила Бринн. — Предлагаю сдаться, иначе умрете на месте.

Эти простые слова, казалось, сломили волю торговцев. Обменявшись растерянными взглядами, они с беспрерывными поклонами двинулись в сторону тогайранки.

В этот момент из замка хлынул первый град стрел, нацеленных главным образом в Бринн. Они не долетали до цели, но некоторые угодили в ни в чем не повинных торговцев.

Среди них началась суматоха. Девушка попыталась отскочить в сторону, но стрела вонзилась в переднюю ногу Крепыша, глубоко уйдя в его плоть. Пони так резко встал на дыбы, что тогайранка едва не вылетела из седла.

Теперь охваченные ужасом бехренские торговцы со всей возможной скоростью ринулись бежать, спасаясь от своих же соотечественников. Воины Бринн согнали их вместе. Крепыш уже снова подчинялся командам девушки, и она вернулась на прежнюю позицию.

— Несмотря на ваше дерзкое нападение, предлагаю вам сдаться! — закричала она обороняющимся в замке.

— Убирайтесь! — послышалось в ответ. — Мы ни за что не покинем замок. Напоите коней, этому мы помешать не в состоянии, но ничего другого вы тут не добьетесь!

Бринн подняла меч и воспламенила его клинок.

— Я Тогайский Дракон! — воскликнула она. — Дариан и Прада пали. Та же участь ждет и вас. Я сровняю с землей стены замка — и вас вместе с ними!

Ответом ей послужил новый град стрел, но на этот раз девушка успела отъехать на безопасное расстояние.

— Напоите коней и пополните запас воды, — указала она командирам на дальний конец озера. — Но держите замок в окружении и будьте наготове. Если бехренцы попытаются удрать, гоните их в пустыню.

— А с этими что делать? — Могучий, сурового вида воин кивнул на два десятка пленников и их рабов, среди которых большая часть были тогайранцами.

— Наши соотечественники, если захотят, пусть присоединяются к нам — найдите им лошадей, — распорядилась Бринн. — Слуг-бехренцев отпустите. Дайте им воды и припасов, чтобы они смогли добраться до ближайшего оазиса. А торговцы… — Она помолчала, обдумывая, какую пользу можно извлечь из наличия неожиданных пленников. — Отошлите их на юг со следующей группой, которая отправится на поиски наемников. И объявите, что за их головы назначен выкуп.

Все, кто стоял рядом, недоверчиво посмотрели на девушку.

— Мы давным-давно договорились не брать пленников, — заявил исполин.

Бринн перевела взгляд на перепуганных торговцев, мужчин и женщин. Все они, без сомнения, обладают достаточным состоянием и живут в роскоши, тогда как другие вынуждены прислуживать им.

— Они нам пригодятся, — заявила она. — Воюя в Бехрене, мы берем на службу пиратов и других наемников, а для этого требуется много денег. Уверена, им найдется что предложить, чтобы спасти свою шкуру.

— Хорошо, Дракон, — ответил командир передового тогайского отряда и коротко поклонился.

Титул, которым он ее наградил, ударил девушку, словно пощечина. Она знала, что многие называют ее так, но сомневалась, можно ли, учитывая разрушительную природу Аграделеуса, считать это комплиментом.

Однако тогайранке удалось быстро справиться с внезапно нахлынувшим чувством вины. Она обещала упрямым бехренцам сровнять стены их замка с землей и действительно собиралась сделать это. Крепость Гароу в состоянии выстоять под ударами копий и снарядов любых, самых мощных баллист и катапульт, даже магические камни против нее бессильны, не говоря уж о боевых машинах, созданных людьми.

Однако в распоряжении девушки имелось орудие пострашнее.

Увидев подходящую Бринн, Джуравиль и Каззира дружно повернули к ней головы. Эльфы вместе с драконом прятались позади высокого бархана, в полумиле от осажденного оазиса. Как и во время нападения на Праду, жаждущий активных действий Аграделеус был явно недоволен тем, что опять не участвует в сражении.

При виде тогайранки верхняя губа дракона поползла вверх, обнажая острые клыки. Утробно ворча, он демонстративно отошел в сторону.

— Ты даже не попыталась выманить их оттуда, — сказала Каззира, — Бросила в наступление все силы. Почему?

— Не все! — с сарказмом заметил Аграделеус.

— Другие условия и, соответственно, другая тактика, — объяснила Бринн, — Я хотела, чтобы все они попрятались в замке, что и произошло. А теперь я хочу этот замок разрушить.

Все три головы повернулись в сторону дракона, живо заинтересовавшегося услышанным. Его губы снова искривились, но теперь это была довольная улыбка. Девушка подошла к Аграделеусу.

— Это будет для тебя нелегкой задачей, — сказала она. Дракон хмыкнул — странный, наполовину шипящий, наполовину грохочущий звук, — Ты должен разрушить крепость и дать моим людям возможность ворваться внутрь.

— С этого и надо было начинать сражение, — проворчал Аграделеус.

— Ну а я хочу, чтобы ты принялся за это сейчас.

Дракон снова хмыкнул.

— Ты уверена, что сможешь остановить меня, когда тебе вздумается?

Бринн в упор смотрела на Аграделеуса, пребывающего в человекоподобном обличье. За ее спиной Джуравиль и Каззира, обменявшись обеспокоенными взглядами, вскочили и подбежали к смелой, но, без всякого сомнения, совершенно безрассудной подруге.

— Пока что я позволяю тебе следовать за моим войском, Аграделеус, — твердо заявила тогайранка. — Но так будет продолжаться лишь при том условии, что ты пообещаешь по первому моему требованию возвратиться в подземелье и больше не станешь охотиться на людей ни в Бехрене, ни в тогайских степях.

Дракон уставился на Бринн с таким угрожающим видом, словно собирался вот-вот наброситься на нее.

Та, однако, не сводила со страшного чешуйчатого зверя пристального решительного взгляда.

— Я могу уничтожить тебя прямо на этом самом месте, дерзкая девчонка! — взревел дракон. — Могу испепелить тебя или разорвать пополам.

— Но что это тебе даст? — возразила тогайранка. — И чем это обернется в дальнейшем? — Аграделеус, на которого ее доводы явно не подействовали, сердито прищурил кошачьи глаза. — Ты согласишься на мои условия или предпочтешь распрощаться с нами?

Дракон издал долгое грохочущее рычание.

— Ты будешь щедро вознагражден за службу! — Белли'мар Джуравиль внезапно выскользнул из-за спины девушки и остановился перед Аграделеусом, — Когда тогайру обретут свободу, ты добавишь к своим сокровищам несметное количество новых.

Ворчание дракона стало менее угрожающим, в глазах вспыхнуло любопытство.

Бринн, однако, предложение эльфа вовсе не привело в восторг, как и то, что он вмешался как раз в момент окончательного выяснения отношений с Аграделеусом. Она много размышляла после той ужасной ночи в Тогае и решила, что либо добьется полного повиновения дракона, либо избавится от него. Никакой компромисс тут невозможен.

— Ну хорошо — но только если сокровище доставят пятьсот рабов! — внезапно заявил Аграделеус, меряя Бринн взглядом.

— Нет! — решительно ответила та. — Сокровище доставят люди свободной воли.

— Которые будут развлекать меня рассказами, и если мне эти рассказы понравятся, тогда я, возможно, не сожру их! — не желал сдавать позиций дракон.

— Нет! — отрезала тогайранка. Дракон возмущенно взревел. — Если так, назови меня своим врагом сейчас! — Она оттолкнула эльфов и встала перед Аграделеусом. — Испепели меня яростным дыханием! Но знай: в этом случае все люди к югу от Пояса-и-Пряжки поднимутся против тебя! И, объединившись, они тебя уничтожат, потому что война между Бехреном и Тогаем — пустяк по сравнению с ужасной угрозой, которую представляет собой взбесившийся дракон. Где, могущественный Аграделеус, сможешь ты тогда преклонить голову, чтобы спокойно отдохнуть? Я знаю дорогу к твоему подземелью и объяснила, как ее найти, воинам. Если ты убьешь меня, они приведут туда целое войско. — Дракон угрожающе прищурил глаза, превратившиеся в узкие щелочки. — Я снова хочу взлететь на тебе этой ночью, и мы с тобой как союзники могли бы сровнять с землей крепость Гароу. Но этого не произойдет, Аграделеус, если не дашь мне слово, что, когда в тебе исчезнет необходимость, ты вернешься в свое логово и никогда больше не станешь досаждать людям.