— Хм?
— Ааракокры, почти все стаи бросили гнезда, как и кентавры — пастбища. В городах паника, как лесной пожар расползаются слухи о войне с Градом и народ разбегается по другим мирам.
— Война?! С чего бы вдруг?
— С того, что отравили Айрэла. Качественно так отравили — ангельские целители ни поодиночке, ни скопом ничего сделать не могут.
— Ясно… — Конрад потер раскалывающиеся виски, — и как всегда обвиняют меня.
— Для разнообразия — нет.
Повелитель удивленно хмыкнул, прищелкнул пальцами, телепортируя по памяти из шкафчика Шанти противопохмельный эликсир. Залпом выпив лекарство он с облегчением откинулся на спинку кресла.
— Но если в этот раз не я козел отпущения, то… Элли?! — сообразил вдруг Конрад и поднял взгляд на Майкла. — Что с ней?
Тот отвел глаза и нехотя сознался:
— В тюрьме уже неделю. Через два дня собирается Совет трибунала.
— Они — идиоты?! Да эта девочка таракана убить не сможет, не потому что мерзко, а потому что ей его жалко! Да и в конце-концов никто не отменял проверку памяти. Или та же Ингрид уже не в силах сплести единственное, пусть оно и сложное, ментальное заклинание.
— Она не прошла проверку.
— Она что?!
— Разведка сообщила, что она уперлась и не дала снять копию памяти. Они не смогли пробиться через силу Несущей, да и браслет твой помог — какой-никакой, а дополнительный блок. Поэтому ее будут судить по косвенным доказательствам.
— Значит вот как, да…
Вытащив сигарету, мужчина закурил, задумчиво глядя сквозь Майкла, мыслями в этот момент витая далеко от Темных земель. Внезапно сигарета смялась в сильных пальцах, раскрошилась кусочками.
— Что ж, Видящие правильно убегают — будет война. — Ледяной безэмоциональный голос не вязался с горящими яростью глазами Повелителя. — На этот раз война до конца, до любого конца, если они только попробуют что-нибудь с ней сделать… Но и я так просто ждать не буду.
За несколько дней под действием смертоносного заклинания, еще больше похудевший, осунувшийся Айрэл напоминал живой труп. Кожу его окутывала темная дымка, заживо пожирающая умирающего Повелителя, тянущая его жизненные силы. Так и не приходя в себя, мужчина казалось, спал, вот только к обычному сну это забвение не имело никакого отношения.
Ингрид, стоя на коленях возле кровати держала любимого за руку. Ее губы были сжаты, на лбу пролегла горькая складка.
— Наш Повелитель умирает, а эта дрянь радуется жизни!
— Вряд ли можно радоваться жизни в карцере, — мягко заметила Наэла, сидевшая на диванчике. — И я с тобой все равно не согласна, ты слишком субъективна, Ингрид.
— Я субъективна?! Между прочим, Айрэл твой брат!
— Конрад тоже мой брат.
— Тем более!.. — Пламеннокрылая вскочила, нервно прошлась по спальне, поднимая гневно взъерошенными крыльями ветер. — Да ты же сама состряпала это проклятие про Несущих и даже свою силу отдать не пожалела, лишь бы его убить, а теперь еще меня в чем-то обвиняешь?!
— Не убить, а погубить… и не его, а… — автоматически монотонно поправила провидица, но взбудораженная старейшина взвилась:
— Какая разница?! Это все равно Конрад — как будто не понятно, кто за всем этим стоит. Да ты на себя в зеркало посмотри! Или забыла?
Наэла осторожно коснулась обезображенного шрамом лица, и устало произнесла:
— Это не он, это был Айрэл. И вот это здесь точно не причем. Тебе просто хочется найти крайнего, отомстить все равно кому.
Ингрид признавая поражение, устало сгорбилась и опустила голову. Помолчав, она уже совершенно другим, отстраненно-официальным тоном спросила:
— Ты с ней говорила? Так и отказывается от "Зеркала памяти"?
— Пыталась… Но со мной она тоже говорить не захотела. Только сказала, что все воспоминания неважно плохие или хорошие — только ее и никого больше. И никто, ни Повелители, ни даже Истинные не имеют права в них копаться.
Пламеннокрылая хмыкнула:
— И ты все равно ее защищаешь? Неужели не понятно, что если кто-то так упирается — значит, есть что скрывать! Небеса, какие там могут быть воспоминания?! О том, как она отдалась темному и предала своих?! Она обычная шлюха, и ничего больше…
Наэла отвернулась, не желая продолжать разговор, а Ингрид вновь подошла к кровати светлого Владыки, присела, аккуратно убрала с его лба мокрые от лихорадки волосы. Женщины помолчали, думая о своем и Пламеннокрылая сухо подытожила:
— Каждый имеет право выбирать, как и нести ответственность за свой выбор. Она его сделала, когда выбрала Тьму и Конрада. А значит, окончательно все решит Высший Совет трибунала. Послезавтра…
Темное снулое помещение, даже без одного, пусть и самого малюсенького окошечка. В таких карцерах держали самых опасных государственных преступников, естественным путем в десятки раз уменьшая магию любого светлого.
Без солнечного света Элли временами казалось, будто и вовсе закончился воздух, и легкие сейчас взорвутся. А магия? За три месяца и так привыкла обходиться без нее.
Впрочем, как оказалось, привыкнуть можно ко всему.
Плакать не хотелось. За три предыдущих месяца у демонов наплакалась на всю оставшуюся жизнь. Хватит. И уже неделю не было ни единой слезинки, только сухие воспаленные глаза, с красной роговицей, будто девушка долго стояла на ветру.
Когда на следующее утро после посещения его светлости Айрэла Исцеляющего, мать Кассандры вошла в столовую в сопровождении начальника охраны Града и двух стражников, Элли даже не удивилась. Не могло все быть так хорошо, как хотелось. Но когда воин озвучил выдвигаемое против нее обвинение, оно просто повергло девушку в шоковое состояние. Она — убийца?! Да еще самого Повелителя?..
Оттого было лишь удивительнее, что ее не арестовали в тот же день. Все-таки сработало привитое столетиями уважение к Несущим; и два дня под домашним арестом ее просто допрашивали. Вначале вежливо и с уговорами, пытаясь поймать на несоответствии, уловках и лжи, а после… после в ее комнате под подушкой обнаружили небольшой мешочек темного бархата, в котором нашли остатки того же заклинания, которым отравили Владыку. А еще через час Кассандра подтвердила, что да, она видела как Элли что-то подсыпала в бутылку с вином. Почему сразу не рассказала? Несущая просила молчать, а она не смогла отказать подруге и согласна на любое наказание за утаивание.
Оправдаться, не соглашаясь на "Зеркало памяти" не получилось… ведь всем известно, что Хранители, к которым относилась и подруга, никогда не врут. А вот Несущая, заключившая договор с темным Повелителем совсем другое дело. Дело подозрительное и аморальное уже само по себе.
Когда девушку уводили под конвоем, она поймала на себе задумчивый, оценивающий взгляд Кассандры. Спрашивать "Зачем?" Элли не стала…
А еще через несколько часов Элиза осталась один на один с взбешенной главой Совета. Ингрид церемониться не стала, а попыталась напрямую взломать память девушки и узнать ту правду, которую ей так хотелось знать. Опытная Старейшина, аналитик и сильнейший псионик против Несущей… но не закончившей обучение девушки, которая не в силах пользоваться своей силой.
Ошарашенная девушка сопротивляясь изо всех сил. Сжимая ладонями голову в которой кузнечными молотами бухала боль, она с ужасом представила как кто-то будет копаться в ее воспоминаниях, бесцеремонно разглядывая смерть родителей, первый поцелуй и ее воспоминания о… Конраде. Будто отозвавшись на воспоминания, браслет Повелителя нагрелся, змейка сердито шевельнулась, реагируя на постороннее магическое воздействие и… Элли не выдержала, вдруг мысленно крикнув первое, что пришло в голову: "Фас"! Ингрид снесло мощнейшим боевым заклинанием. Змейка зашипела, показывая серебристые клычки, защищая свою узницу, к которой имел право притрагиваться только Повелитель и вновь замерла на запястье.
Элиза нервно выдохнула, разглядывая некогда шикарную комнату, превратившуюся в пыльную свалку из сломанной мебели, цветочных горшков, обугленных ковров и портьер. Нахмурившись, она подобралась, вспоминая школьные уроки и потянулась к собственной силе, только направляя ее внутрь, пока неумело, но решительно воздвигая ментальные блоки, серебристыми нитями-паутинками коконом охватившие сознание.
