Первый, массивный гонщик держался уверенно и легко, второй же — чья маленькая хрупкая фигурка льнула к рулю, едва не распластался на массивной Ямахе. Однако малый почти невесомый вес, придавали мощной машине маневренность, позволяя ловко лавировать и ускоряться. Мигающие впереди порталы сворачивали пространство и укорачивали дорогу, приближая гонщиков к цели.

Мотоциклисты нос к носу, не уступая друг другу ни на дюйм, съехали с эстакады и помчались по растянувшейся на километры пустыне. Пыль из-под колес растянулась на сотни метров и на фоне чернильного неба казалась белым свадебным шлейфом.

Конец пути.

Взвизгнув тормозами, массивные машины наискось проехались, прочертив борозды в земле и замерли на краю каньона, обрывом протянувшегося на сотни километров вниз и по обе стороны горизонта.

Огромное пространство Большого Каньона, заполненное беспорядочными скоплениями утесов-останцев, имеющих самую причудливую форму казалось сказочным застывшим королевством: пагоды, пирамиды, башни и крепостные стены из чередующихся желтых, розовых, красных и коричневых полосок. А далеко-далеко внизу мчатся красно-коричневые воды Колорадо.

Девушка первой выскочила из седла и "осалив" железную лошадку мужа, на пару секунд задержалась, поджидая любимого.

У края пропасти они оказались одновременно. Вместе расправили крылья в восхитительном, будоражащем кровь падении.

Крылья расправились: серебристые и чернильные и две фигурки взлетели в небо, сплетаясь в извечном танце единения двух стихий.

Это было только их время.

Час перед рассветом, когда одна половина неба уже розовая, а вторая еще чернильно-синяя, когда до восхода солнца остаются еще восхитительные полчаса свободы.