— Не паникуй! — прикрикнул Эндрю, — Мы можем это сделать. Мы можем пройти до конца и победить. — «Только не спрашивай меня сейчас, как это сделать», — мысленно добавил он.

Оба некоторое время молчали. Пол прислонился к книжному шкафу, изнуренный своей внутренней борьбой. Эндрю напряженно размышлял.

— Нам нужно попробовать снова запустить игру, — наконец заключил он. — Возможно, тебе удастся вернуть пистолет на место. Как долго будет продолжаться мой так называемый тайм-аут?

— Все зависит от того, извинишься ты или нет. Если ты спустишься вниз и сделаешь вид, будто раскаиваешься, то, наверное, тебя могут отпустить прямо сейчас.

— Пожалуй, дело того стоит, — неохотно признал Эндрю. — Только не спрашивай меня, что я чувствую на самом деле.

Он обнаружил, что испытывает неожиданную симпатию к Полу.

— Не знаю, как тебе удавалось терпеть все эти годы, — тихо сказал он. — Неудивительно, что ты немного странный!

На короткое время ребят объединила общая неприязнь к непонятному и запутанному миру взрослых. Они молчали и смущенно улыбались друг другу.

— Ладно, пошли, — Эндрю встал с постели, — Покончим с этим делом. Но ты спускайся первым — я не хочу, чтобы ты столкнул меня с лестницы только потому, что ничего не можешь с собой поделать!

Кейт с восторгом принял извинения Эндрю и выразил свою радость по поводу того, что ребята наконец решили чем-то заняться вместе. Разумеется, они могут попользоваться компьютером.

Однако игра принесла сплошные расстройства. Когда они играли вместе, Пол в образе Бледного Стража против своей воли стрелял в Эндрю при любой удобной возможности. Играя в одиночку, он в конце концов добрался до грота, но не смог оставить там пистолет. Компьютер сообщил им бесстрастным тоном:

— Я подозревал что-то в этом роде, — вздохнул Эндрю, выключив компьютер и вынув диск. — Остается Элейн. Она единственная, кто играл в «Космических демонов» и не выбрал себе предмет в «Небесном лабиринте». Нужно как-то передать ей диск, чтобы она смогла поиграть.

— А что такое «Космические демоны»? — с любопытством спросил Пол.

— Это другая история, — ответил Эндрю, — О ней я расскажу тебе попозже, когда будет время. — Он начал размышлять вслух: — Вряд ли у приемных родителей Элейн есть компьютер, так что ей придется играть у Бена. А потом нам нужно собраться вместе и попасть в Небесный лабиринт.

«Но где? — мысленно добавил он. И как мы туда попадем? От кого мы будем убегать?»

Эндрю поднял голову и поймал взгляд Пола, в котором снова появилось странное сочетание недоброжелательности и беспомощности. Он поежился.

— Я мог бы передать диск, — предложил Пол. — Меня никто не станет удерживать дома.

Идея казалась разумной, однако Эндрю медлил с ответом. А вдруг Пол выбросит диск или уничтожит его? Было очевидно, что сейчас его сводный брат не в состоянии отвечать за свои поступки.

— Думаю, будет безопаснее послать диск по почте, — медленно ответил он. — Завтра же, после школы. Но я сейчас же позвоню Бену — объясню ему, что происходит, и познакомлю с нашим планом. А ты встань у двери и смотри, чтобы нам не помешали.

Началась следующая неделя, и дни опять лениво потащились за днями. Эндрю, терзаясь душевными сомнениями, отправил «Небесный лабиринт» бандеролью вместе с довольно бессвязным письмом, в котором он попытался объяснить Бену все то, что Пол рассказал ему об игре. Между тем он старался относиться к Полу как можно дружелюбнее и не подавать повода для ссоры, но беспокойство и неопределенность делали эту задачу почти невыполнимой. К вечеру вторника, когда Эндрю был уже близок к точке кипения, ему позвонил Бен с долгожданными новостями.

— Я получил твою бандероль, но не знаю, когда мы сможем поиграть, — сказал он. Всю неделю нам не разрешали встречаться друг с другом.

— Придумай что-нибудь, и побыстрее, — нетерпеливо отозвался Зндрю. Он огляделся по сторонам.

Убедившись, что его никто не подслушивает, зашептал в трубку: — Ты можешь завтра прогулять уроки?

— Это не так-то просто, — тоже шепотом пожаловался Бен. — Ты не представляешь себе, какими подозрительными стали родители! За мной все время наблюдают. Еще одна оплошность, и мне конец.

— Если ты этого не сделаешь, нам всем придет конец! — Эндрю постарался вложить в яростный шепот всю свою силу убеждения, — Разве ты не прочел мое письмо? Элейн должна как можно скорее попасть в грот и выбрать там «истинное чувство направления». Насколько я понимаю, оно выглядит как компас.

— О'кей, — со вздохом согласился Бен. — Сыграем завтра… как-нибудь. Но что потом? Если мы активируем лабиринт, то как мы попадем туда?

— У меня есть план, — сказал Эндрю. — Правда, он довольно рискованный. Ты знаешь любимый конек Кейта — мол, все мы должны учиться ответственности и тому подобное?

— Еще бы не знать! — с жаром отозвался Бен. — С прошлой субботы родители только и делают, что твердят об этом.

— Твой отец тоже ходил на курсы психотерапии, верно? Ты сам рассказывал об этом.

— Да. Он по-прежнему посещает их.

— Плавание под парусом — отличный способ учиться ответственности и сотрудничеству, согласен?

— О чем ты? — удивился Бен.

— Я собираюсь предложить Кейту устроить в субботу массовый выезд за город и захватить вас с Элейн. Кейт обожает ходить под парусом и учить подрастающее поколение. В этом случае мы, по крайней мере, сможем собраться вместе.

— Это идея, — согласился Бен. Затем в трубке послышался его стон. — Слушай, мне пора. Мама кричит, чтобы я отошел от телефона. Поговорим завтра, ладно?

Бен собирался встретиться с Элейн по дороге в школу. Он заметил ее на перекрестке, она шла вместе с Джоном Ферроне, Обычно жизнерадостное лицо Джона побледнело, под глазами залегли темные круги.

— Есть какие-нибудь новости? — поинтересовался Бен.

Джон покачал головой.

— Все без изменений. Мама пришла домой вчера ночью, а Фрэнк отправился посидеть с Марсом на тот случай, если он придет в себя. Мы пытались уговорить маму немного отдохнуть, но она говорит, что все равно не сможет заснуть. Я вот думаю… они всегда вели себя так, словно им на него наплевать. Потом случается несчастье, и они вдруг начинают безумно любить его. А что, если он никогда не проснется и не узнает об этом? Как мне хочется, чтобы он знал!

— Не беспокойся. — Элейн сжала его руку. — По крайней мере, он все еще жив.

Джон вздохнул и не ответил. Бен не знал, как прервать разговор, чтобы не расстраивать Джона еще больше. Но ему было необходимо поговорить с Элейн наедине.

— Джонни, ты не возражаешь, если мы с Элейн пройдемся немного вдвоем? Я должен сказать ей одну важную вещь.

Джон промолчал. Он сгорбил плечи под паркой — жест до боли напоминал Марио — и медленно отошел от них.

— Ты не должен был так поступать! — сердито прошептала Элейн, — Разве ты не видишь, что ему и без того плохо?

— Вижу, — ответил Бен, — Но мне обязательно нужно поговорить с тобой. Мы сегодня же должны встретиться и сыграть в «Небесный лабиринт». Придется прогулять школу и пойти ко мне домой.

— Не дури! — фыркнула Элейн. — Эту неделю мы должны быть тише воды ниже травы. У меня жуткие неприятности… — Она собиралась сказать «дома», но место, где она жила, почему-то перестало казаться домом. — …У Филдсов, — неуклюже закончила она. — Они предоставили мне так называемый «последний шанс». Если я сделаю еще какую-нибудь глупость, они запретят мне посещать студию Шез.

— Они не могут так поступить! Не имеют права! — Бен хорошо понимал, как много значили для Элейн занятия с Шез.

Элейн пожала плечами.

— Не знаю. Тетя Джейн говорит, что, если я буду вести себя хорошо, она подумает и, возможно, отпустит меня на следующую репетицию в пятницу. Но она хочет поехать со мной и наблюдать за занятиями. Попытайся представить себе, как я смогу проделать все то, что мы пробовали в прошлый раз, в ее присутствии! Да это просто невозможно! Меня поднимут на смех — как же, пришла со своей приемной мамочкой! Мне кажется, она думает, что я исчезну, если она не будет постоянно присматривать за мной. Только в школе я могу отделаться от нее.