— А что за машина, миссис Салливан? — спросил Тоби.

Мартин затаил дыхание: вот оно, наконец! И когда услыхал ответ, сердце его будто оборвалось: так бывает, когда одновременно ждёшь и боишься чего-то.

— «Фольксваген». Зелёного цве… — она запнулась, поскольку вдруг поняла, что могут означать эти её слова.

— Зелёный «фольксваген»? Вы уверены?

— Я… — она, хмурясь, взглянула на Тоби. — Было темно, и я…

— Вспомните хорошенько, миссис Салливан, — потребовал Тоби очень решительно, с напряжением в голосе. Куда девалась его недавняя симпатия к Терезе как к женщине! Теперь перед ним был только свидетель, из которого надо вытянуть всё, что можно.

И под этим напором Тереза сдалась.

— Да, уверена…

Тоби быстро взглянул на Мартина.

— Я не знаю, чья это машина, — продолжала она. — Я определённо видела её раньше, потому и подумала, что она не чужая…

Зоя подала голос от двери:

— Это Ника машина. У него зелёный «фольксваген». Когда я просыпалась, его не было дома, наверно, он приехал, а потом опять уехал. Для чего?

— А вот мы его и спросим, правда, девочка? — подмигнул ей Тоби.

— Аккуратненько, Зоя. Она напилась молочка, и будет обидно, если срыгнёт на твой свитерок.

— Ну нет! — Зоя бережно обхватила спелёнатую малышку и неуклюже с серьёзным видом баюкала её. — Смотрите, ей нравится. Она хочет спать!

— Да, ей как раз пора спать, а ты её так хорошо укачала. Давай сюда, я положу её в кроватку.

Зоя отдала малышку и смотрела, как Тереза уносит её по коридору. Потом уселась на стул и обвела взглядом веранду. Странные в этом году каникулы!.. А куда девалась Берди? Они должны были вместе идти домой, но, как только полицейские ушли, она вдруг исчезла, и Зоя опять осталась с Терезой. Тереза очень хорошая, только забывчивая: уже и не помнит про обещанный кукольный домик, а напоминать неприлично. Зато как забавно Нел сосала молочко, уцепилась ручками за Терезину грудь, глазёнки вытаращила, а ножки в красном комбинезончике так и ходили ходуном. Зоя очень смеялась, глядя, как усердно трудится малышка: личико покраснело, на лбу появились капельки пота и даже пушистые рыженькие волосики взмокли. Смешные эти малыши. Вот бы мама завела себе ещё одного. Но папа почему-то сказал: «Только через мой труп, я одним ребёнком сыт по горло!» Вот если б он увидел, как Нел засыпала у неё на руках, наверняка бы передумал.

Зоины размышления прервал стук в дверь чёрного хода; она выглянула и увидела улыбающееся лицо отца. Девочка поспешно распахнула дверь.

— Ой, папочка, это ты! А я только что думала о тебе.

— Да ну?

— Правда-правда!

— Тогда, моя радость, садись в машину и по дороге мне расскажешь. А потом поедем на поезде, хочешь?

— Прямо через горы? Там ещё обязательно надо за что-нибудь держаться, а то упадёшь!

— Точно.

— Вот здорово! Я пойду Терезе скажу.

— Я сама ей скажу, не беспокойся. Она всё поймёт. — Из-за спины Джереми появилась Берди. — Ты иди с папой, а я поблагодарю Терезу за тебя и заодно выпью с ней чаю.

— Угу! — Зоя взяла Джереми за руку, и они вышли на улицу. — Пока, Берди! — весело окликнула она.

— Пока, Берди, — угрюмо повторил Джереми, направляясь по дорожке к выходу.

— Пап, а ты мне купишь вафли в «Парагоне»? — слышался голосок Зои.

Так, торговля начинается. Берди улыбнулась и закрыла дверь веранды. Как раз в тот момент Тереза на цыпочках вошла из коридора.

— Всё в порядке?

— Да. Джереми забрал её в Катумбу. А Кэт осталась с Джилл.

— Как нескладно всё… Я же… — Лицо у Терезы было бледное и расстроенное. Круги под глазами снова стали почти чёрными. — Я же не знала, что эта машина…

— Ника Бедфорда? Ну конечно, Тереза, откуда вам было это знать? А о том, что видели, вы просто обязаны были заявить.

— И что с ним?

— Они увезли его с собой, «до выяснения обстоятельств». Этого следовало ожидать.

— О господи! — Тереза тяжело опустилась на стул и подалась вперёд, зажав руки между коленями. — Как это всё ужасно!

Берди задумчиво глядела на неё, не двигаясь с места.

— Они его выпустят, — проговорила она наконец. — У них ещё нет результатов вскрытия. Да не переживайте вы так! Конечно, Джилл и Кэт в растрёпанных чувствах, но им и в голову не приходит винить вас. Нику следовало с самого начала рассказать всю правду.

— А в чём правда? Проходите, садитесь. Я поставлю чай.

— Спасибо. — Берди чуть повысила голос, чтобы Терезе было слышно в кухне. — Я вам могу только повторить слова Ника. Он уехал вечером из дома почти в невменяемом состоянии. А потом заявил полицейским, что вернулся только утром. Теперь он признаёт, что поездил немного по округе, остыл и вернулся к дому. Он действительно выключил мотор, чтобы не привлекать внимания, машина бесшумно скатилась под гору, и где-нибудь около половины третьего, в точности как вы сказали, он остановился возле вашего дома. Потом увидел, что огни в доме погашены, значит, все уже улеглись, и решил, что дверь чёрного хода наверняка заперта. Он-то надеялся, что сможет тихонько проскользнуть в дом и без свидетелей объясниться с Джилл, но ничего не вышло. Короче, он посидел в машине минут пять или около того, а после, не заводя, покатил дальше под гору и, лишь доехав до поворота, включил мотор. Остановился он возле какого-то обрыва, несколько часов поспал, хотя было ужасно неудобно, а на рассвете поехал купить газету в киоске и выпить кофе. Выждав, пока, по его представлениям, в доме встанут, он вернулся и застал полицию.

— Почему же он сразу не сказал правду? — Тереза стояла в дверях кухни, держа в каждой руке по чашке чаю, высокая, прямая в своём немыслимом чёрно-голубом наряде.

— Он испугался, почувствовав, что его подозревают. — Берди помолчала и сухо добавила: — В общем, его можно понять.

Поставив чашки на стол, Тереза села рядом с Берди, глядя на неё с любопытством.

— Скажите честно, вы не верите, что он мог… что он убил того человека? Вы ведь с ним дружны, не так ли?

— Нет. Он друг Джереми и Кэт. Вопрос в том, действительно ли он не выходил из машины или всё-таки вышел, убил Трелора или по крайней мере позаботился о том, чтобы Трелор умер этой ночью, и незаметно уехал. Ни того, ни другого никто подтвердить не может. Разве что вы…

Тереза покачала головой.

— Так я же ничего не видела, кроме машины. Я напилась чаю, легла в постель и проспала до утра.

Берди устроилась поудобнее и потянулась за чашкой.

— Наверно, малышка иногда не даёт вам спать? — сочувственно спросила она.

— Ну что вы! — Тереза улыбнулась. — Она у меня просто ангел. И спит, и ест строго по часам. Так что я прекрасно высыпаюсь.

— Но вы же сказали, что прошлой ночью…

— Да, прошлой ночью мне почему-то не спалось. Я обычно ложусь ещё после обеда — Алиса знает, — вот примерно в это время. А вчера, видимо, проспала слишком долго. И потому ночью не могла уснуть: всё думала, строила какие-то планы… Пустяки, конечно, но ведь это так хлопотно — держать собственное дело. — Она откинула с лица прядь, глаза из-под густых бровей спокойно, с достоинством глядели на Берди. — К тому же ребёнок на руках, надо как-то обеспечить её будущее. Так что есть о чём подумать.

— Ребёнку здесь должно быть очень хорошо, — заметила Берди и дружески улыбнулась. — А вы из Сиднея сюда переехали?

— Нет… Я почти всю жизнь прожила в горах. Правда, десять лет назад я работала в Сиднее, но недолго. После смерти матери вернулась: надо было ухаживать за отцом. А когда и он умер, так и осела здесь. Они мне оставили магазин, слава богу, есть чем прокормиться.

— Вы торгуете антиквариатом?

— Да нет, я, когда переехала сюда перед самым рождением Нел, тот магазин продала и купила другой, поменьше. Теперь я в основном торгую сувенирами, вышивками и тому подобным. И затраты не такие, и мне это как-то больше по душе. Есть, конечно, кое-что из старинных вещей, для разнообразия. Люди охотно берут. Я предлагала Алисе продать всё, что она хочет, через мой магазин. Мне кажется, ей нужны наличные. Ей и Бетси… миссис Тендер в прошлом году об этом говорила. У её зятя… Алиса его всегда недолюбливала… Боже мой, зять — это же он!