— И что же привело вас в этот забытый богами городишко?

— Пустая формальность, желание моих родственников, — ответил барон Нозель.

— И в чем же оно заключалось?

— Им вздумалось женить меня.

— И они послали Вас сюда искать невесту? Странно, странно… Я Вам не верю.

— Пока речь идёт лишь о помолвке, — поправил друга Маран. — Дело в том, что здесь, так сказать вдали от мира, живёт девушка с приданым в сто тысяч.

— И милейшего барона, разумеется, интересует приданое? Что ж, практично при условии, что он так много тратит на лошадей.

— Кстати о лошадях: как поживает Ферсидар?

— С ним все в порядке. Вы, наверное, слышали о его успехе в Елизе?

— Так это был он? Поздравляю, искренне поздравляю, Ваше высочество! Я же говорил, что это моя лучшая лошадь. — Глаза Женина довольно блестели.

— Сеньоры, располагаете ли вы свободным временем для того, чтобы развлечь даму?

— Если прекрасная дама — Вы, мы всегда к Вашим услугам.

— Прекрасно! Тогда мы едем смотреть на Вашу невесту, барон Нозель, а после вы оба попытаетесь убедить меня, что Гирлян стоит того, чтобы остановиться в нём на день.

— Так Вы уезжаете? — разочарованно протянул Маран.

— Увы, уже завтра.

Да, приданое в сто тысяч просто так не дают. Девица оказалась бесцветной и скучной, под стать своей матери. Принцесса рассоветовала Женину жениться на ней.

— Знаю, такие деньги на дороге не валяются, но их можно подобрать в более приятном месте, — заметила она,

С ней согласились, но как-то вяло.

Принцессе казалось, что она им мешает, что её сопровождают лишь из вежливости. Так как Стелла во всём любила ясность, то напрямую спросила:

— Сеньоры, ваши постные лица наводят меня на мысль, что я здесь лишняя. Если это так, скажите, я не обижусь.

— Что Вы, Ваше высочество, как Вы могли подумать такое! — Миссию миротворца, вопреки здравому смыслу, взял на себя не дамский угодник Женин, а Маран.

— Не надо, Маран, я же чувствую! Одним из Ваших достоинств была честность, неужели теперь эта добродетель не в почёте?

— Хорошо, Ваше высочество, я буду с Вами откровенен. У моего друга были определённые планы, и Вы нечаянно им помешали.

— Эти планы связаны с женщинами и выпивкой? — улыбнулась принцесса. — Небогатый же у вас досуг, господа! Поберегите здоровье и съездите с дамой за город. Поверьте, я не задержу Вас надолго. Обед назначен на пять часов, я обязана вернуться к этому времени, так что вам придётся развлекать меня не более часа. По-моему, этот час вполне можно посвятить прогулке на свежем воздухе.

— Как пожелаете, Ваше высочество, но смотреть здесь нечего.

— А мы это сейчас проверим.

Она вернулась в город раскрасневшаяся, довольная и со зверским аппетитом, который из приличия пришлось скрывать за обедом. Но дядя всё-таки заметил, как блестят глаза племянницы. После, когда они остались одни (послеобеденные часы Наваэль неизменно посвящал ей), он поинтересовался причиной её приподнятого настроения. Стелла с радостью рассказала ему о встрече со старыми знакомыми.

— Я смотрю, тебе дорог этот барон Остекзан. Уж не влюбилась ли ты? — с лукавой улыбкой спросил король.

Они сидели на выходящем в сад балконе и не спеша опустошали блюда с фруктами — приятное лёгкое дополнение к трапезе.

— Дядя! Чтобы я — и влюбилась? Да еще в барона? Как ты мог такое подумать! — возмутилась принцесса. — Я не склонна к романтическим отношениям, а уж с Мараном подавно.

— Уже с Мараном? Смотри, будь осторожнее!

— Ещё раз повторяю, тебе не о чем беспокоиться. Барон Остекзан может быть другом, но не возлюбленным. Я прекрасно знаю, что мне положено влюбляться только в принцев.

— Просто молодость, Стелла, об этом не думает. Ты сейчас в самом опасном возрасте, поэтому еще раз повторяю: будь осмотрительна.

— Я всегда осмотрительна.

— Всегда ли?

— В подобных вопросах — да. Я твердо отдаю себе отчет в том, что и к кому чувствую. Любовь — это ведь что-то особенное, не могу же я этого не заметить.

— Надеюсь. Но все же не стоит так открыто проявлять свою симпатию к представителям противоположного пола — даже если ты ничего к нему не испытываешь, барон может истолковать твое поведение иначе. И не только он.

— Не может. Он в меня не влюблен, и не спрашивай, почему я так в этом уверена — такие вещи я чувствую.

— Рамки протокола еще никто не отменял.

— Дядя, перестань, должна же я с кем-то общаться? Кстати, давно хотела тебя спросить: почему ты до сих пор не женат? Ты торопишь нас, боишься упустить какое-то время, а сам почиваешь на лаврах свободы. Это нечестно!

— Не беспокойся, я скоро женюсь, — улыбнулся Наваэль — Думаю, года через два. Просто это не так просто — выбрать достойную супругу. Кажется, ты видела грандванских королев… Как они тебе?

— Если ты женишься на одной из них, я решу, что ты сошёл с ума. Они же круглые дуры!

— А моя жена должна быть умной?

— Обязательно! Если уж жениться по расчету, то на женщине, с которой можно о чем-то поговорить. Или тебе всё равно, главное, чтобы принцесса и с приданным? Или со связями, не знаю уж, что в таких делах больше ценится.

— Да много чего ценится. Не бойся, я не женюсь на «круглой дуре». Если хочешь, перед помолвкой я спрошу твоего согласия, — шутя, предложил он.

— Боюсь, тогда ты никогда не женишься. Я очень придирчива! — рассмеялась девушка. — Скажи, — Стелла покраснела, — твоя мать любила дедушку?

— А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, просто так… Мне хотелось знать, правда ли, что королевские браки заключаются только по расчёту, что это сделка, где невеста и жених — всего лишь товар?

— Чаще всего, да. У каждого свой долг и свои обязательства.

— И Старле тоже придётся продать свою свободу?

— Скорее всего. Любовь хороша для тех, кто может себе её позволить.

— Но это чудовищно! — В волнении принцесса встала и заходила взад-вперед по комнате. — Старла не может… Ведь это человеческая жизнь, а не мешок с картошкой! Как же можно ее продавать? Это же на всю жизнь!

— Она королева, — пожал плечами Наваэль.

— А раз она королева, то не заслуживает счастья?

— Почему ты убеждена, что она будет несчастлива в браке?

— Потому что это брак по расчету. Потому что её согласия никто не спросит!

— Поверь мне, иногда брак по расчету намного счастливее брака по любви; он надежнее, стабильнее, долговечнее…

— Тогда почему же люди им не рады? Я встретила девушку, которая сбежала из дома, потому что отец принуждал её к замужеству с выгодным женихом, видела другую, которую украли и хотели силой принудить к браку. Её жених купил её у отца за баронский титул. Ты говоришь о счастливых браках… Видела я эти счастливые браки! Видела мужа, расплачивающегося за минутную ошибку молодости, видела женщину, которая боялась сказать слово в присутствие супруга. Счастья нигде не было, потому что в брачный договор забыли вписать один единственный пункт — пункт о радости и согласии. А теперь скажи, можно ли заставлять нас с сестрой жертвовать собой только ради того, чтобы не прослыть старыми девами?

— Не суди обо всём сгоряча. Да, не все браки удачны, но из этого вовсе не следует, что брак — тяжкое наказание, — нерешительно возразил Наваэль, обескураженный обвинительной тирадой племянницы. — Пусть ты не признаешь браков по расчёту, но есть браки по любви… Придёт день, когда ты встретишь человека, который…

— Который что? Полюбит меня, и кому я отвечу взаимностью? Сомневаюсь. Если хочешь знать, мне не раз признавались в любви, даже целовали, а я ничего не испытывала. Абсолютно ничего!

— Целовали? — нахмурился король. — И кто же?

— Это моё дело. Ты не мой отец, чтобы меня контролировать! Я почти совершеннолетняя.

— Вот именно, почти.

— Не имеет значения. Это было всего один раз. Ничего серьёзного.

— Ещё не хватало, чтобы это было серьёзно! Не забывай, что ты принцесса, и у тебя есть определённые обязательства перед государством.