— Кровь Господня, — сказал он. — Я не хотел ехать сюда, и единственная причина, заставившая меня сделать это, заключается в том, чтобы разыскать священника. Не надо рассказывать мне сказки об интригах Кристиана. По крайней мере, имей честность признать свои грехи. Одним больше, одним меньше, все равно ничто не заставит меня простить то, что ты сделала.

Приподняв бровь, Пэн оставалась неподвижной, хотя ветер усилился и играл её волосами.

— Видимо, я должна кое-что тебе объяснить. Несмотря на то, что ты считаешь себя даром божьим для любой женщины, ты ошибаешься, если думаешь, что я все ещё числюсь среди твоих воздыхательниц.

Он потерял всякую надежду справиться со своим гневом, но как раз когда он почувствовал, что гнев его готов вырваться наружу, его тело начало предавать его. Её груди поднимались и опускались в такт участившемуся дыханию, и его пристальный взгляд переместился на них. Он сделал шаг, что позволило ему вплотную приблизиться к ней. Он послал ей зловещую улыбку, в которой смешались гнев и страсть, а она продолжала стоять на месте, вместо того чтобы бежать прочь. Он не позволит ей оставаться равнодушной. Он понизил голос, зная, что его дыхание касается её щеки.

— Ты мечтала обо мне, как и я о тебе? — Она не смотрела на него, трусиха, но он заставил её покраснеть. — Сейчас я так хорошо помню, как ты дрожала, когда я целовал твои бёдра, и как твой рот прикасался ко мне.

Тут она быстро отступила на несколько шагов, и он усмехнулся, услышав её сдавленное дыхание.

— Я помню, — сказал он, — как ты просила меня простить тебя и быть с тобой.

— Хорошенько запомни это, — ответила Пэн, поднимая голову. — Поскольку я сомневаюсь, что ты когда-либо ещё услышишь эти слова, во всяком случае, не от меня. Мне жаль, милорд. Здесь нет никого, кто желал бы упасть к вашим ногам. Возвращайся на свой корабль. Если бы я чувствовала к тебе хоть что-то, то пожелала бы тебе упасть за борт и пойти ко дну.

Затем она повернулась, и не оглядываясь прошла между двумя скалами к утесам. Морган смотрел ей в след. Его обманул Кристиан, или Пэн? Иисусе, временами эти двое были так похожи.

Он услышал сдавленный смех и поднял глаза на утес. На утесе, хихикая и перешептываясь, расположились почти все жители Хайклифа. Морган бросил на них полный отвращения взгляд. Она позволила им смотреть, как отсылает его прочь, как жалкого труса, не достойного целовать её ноги. Его пристальный взгляд вернулся к удаляющейся спине Пэн. Наблюдая за ней, он забыл о шуме, доносящемся с утесов, пытаясь побороть невыносимую смесь ярости и желания. Он и не предполагал, что Пэн будет не единственной, кто уступит желанию при их встрече.

Пристальный взгляд Моргана ни на миг не оставлял стройную фигуру Пэн. Она заслужила, чтобы он оставил её одну, а Жан-Поль действительно вернулся бы на Покаяние. Кровь Господня, сейчас он хотел оказаться как можно дальше отсюда, а еще ему хотелось бросить Пенелопу Фэйрфакс в море и наблюдать, как она начнет ругаться и отплевывать морскую воду.

Он отвернулся от удаляющейся фигуры Пэн, но остановился. Он должен обшарить остров в поисках Жан-Поля, даже если Пэн сказала правду. Кроме того, оставшись, он мог бы убить сразу двух зайцев… убедиться, что священника здесь нет, и испить из чаши, наполненной местью. Он некоторое время обдумывал, как лучше сделать это, и на его лице вновь появилась улыбка, улыбка, которую Дерри часто сравнивал с улыбкой дьявола, подсчитывающего грехи.

Он мог слышать, как наверху Твисл насмехается над его людьми. Сзади донесся приглушенный звук. Он развернулся и увидел своего сержанта, грозящего повару кулаком. Затем он бросил взгляд на Пэн, поднимающуюся по террасной лестнице. Для того, что он задумал с ней сделать, ему не нужны были свидетели. Его люди могут подождать в другом месте до тех пор, пока не понадобятся ему.

— Сержант, переправьте людей обратно на судно.

Затем он повернулся и побежал по пляжу за Пэн.

Жан-Поль отпустил слугу и натянул на плечи широкие складки шелка. Человек принес известия, что госпожа Фэйрфакс вернулась. Госпожа Фэйрфакс… Dieu, как он желал придушить её за её вмешательство.

Он поздно проснулся, изнурённый своим поспешным бегством. Приступ сильного гнева на госпожу Фэйрфакс и Моргана Сент-Джона разбудил его. Ночь была наполнена кошмарами крушения одной из его самых грандиозных интриг. С вершины стены Бомарис он наблюдал за поражением Дансер. Какая утрата.

Тихим шагом обойдя спальню, он сел за стол, вынул листок бумаги и нашел перо. Кончики пальцев соскользнули с пера, когда он в размышлении выглянул из окна. Он не мог решить, кого он ненавидел больше всего, Сент-Джона или его безумную суку.

Их имена присоединились к нескольким другим в списке, который он, наконец, решил записать. Он пошлет его к Мазарини вместе с новостями о поимке своей сводной сестры. Мазарини будет безутешен и придет в ярость от новостей.

От этой мысли слабая, отвратительная улыбка коснулась губ Жан-Поля. Он в состоянии использовать эту катастрофу в своих интересах, ведь Мазарини был возлюбленным его сестры и будет жаждать мести тем, кто плохо обращался с нею. Сейчас он был в Нидерландах, ослабляя могущественного Короля Испании.

Однако Жан-Поль был уверен, что после этой последней неудачи, кардинал согласится отозвать Мазарини и отправит его в Англию. Некоторые другие его планы были более удачными. Он не хотел, чтобы Монфор или кто-то из его шайки вмешались в них, как им удавалось это делать все последние месяцы.

Он провел мягкой частью пера по своей ладони, затем опустил его в чернильницу и начал писать Монсеньору де Мазарини. Он начал с печального известия и окончил описанием ранения Дансер и её пленением. Жан-Поль вздохнул, Дансер, которую на самом деле нужно было бы называть Danseuse,[86] если бы не потребность в тайне, была очень полезна. Без сомнения к настоящему времени она была на пути к Лондонскому Тауэру, где её ради получения информации подвергнут пыткам и казнят. Его перо легло на список ответственных за ее гибель.

Здесь Жан-Поль заколебался. Было бы хорошо внести в список всех. Раз он всё равно приедет, Мазарини мог бы проявить внимание ко всем.

Он начал с Сесила и лорда Монфора. Затем последовали Блэйд Фитцстивен и этот ублюдок, Лорд Дерри. Нет, сейчас Дерри стал Виконтом Морефилдом. Жан-Поль аккуратно вывел буквы титула своим подчерком в итальянском стиле прежде, чем внести в список имя Моргана. Он добавил еще имя Пенелопы Фэйрфакс, подул на влажные чернила и довершил, написав внизу имя Барона Рошфора.

Уже закончив, он запечатал письмо. Как только он прижал свое кольцо с печаткой к восковой печати, он снова выглянул из окна, поскольку небо внезапно потемнело. Через следующие друг за другом внутренние дворы, по вершинам лесных деревьев грохочущая масса облаков двигалась по направлению к нему. Стекла окна задрожали от раската грома. Ветер влетел в комнату, поднял легкий шелк его халата и заставил его раздуваться за его спиной.

Жан-Поль поднялся и закрыл окно. Задержавшись, он увидел как внизу Пондер Кутвелл, ворча, стремительно бежит по вымощенной плитами дороге по направлению к загону Марджери. Жан-Поль задумчиво постучал письмом о ладонь.

Дурак обеспечил полезное убежище ещё тогда, когда он впервые покинул Францию по специальному поручению. Если бы Мач Кутвелл не был поставлен под угрозу, то он позволил бы Пондеру остаться в живых, но теперь… теперь болван представлял опасность. Его надо отправить на тот свет. Но не сейчас.

Обратив внимание на то, что грозовые тучи затмили весь солнечный свет, Жан-Поль вздохнул и вернулся к кровати. Ему необходимо было достать пакет из потайного места прежде, чем он займется Госпожой Фэйрфакс и покинет остров. Когда он впервые появился здесь, он сокрыл определенные ценности от любопытного взгляда Пондера. Пора извлечь их. Но если ему предстоит переждать шторм, он переждет его в постели.