— А вы ведь не привыкли жить на улице.

— Верно. Я работаю с состоятельными купцами и знатью, миссис Уилтон. Но с тех пор как убили Уилла Краунса…

Оуэн подался вперед, вперившись единственным зрячим глазом в Мартина.

— Если вас встревожило убийство Уилла, вы почувствовали угрозу, то зачем остались в Йорке?

Мартин потер глаза, вздохнул.

— По многим причинам.

— И каковы же эти причины?

Мартин оглядел своих слушателей, убедился, что полностью владеет их вниманием, и продолжил:

— Я могу все объяснить. В Йорк я приехал, как вам известно, незадолго до праздника Тела Христова. Я был близок ко двору, а потом узнал, что некое семейство, отличающееся особой жестокостью, вдруг начало пользоваться благосклонностью короля. У этой семейки не было причин любить Гилберта Ридли и меня, поэтому я сразу отправился сюда предупредить Гилберта. А заодно сообщить Уиллу Краунсу, что из-за связи с Гилбертом и мной он может оказаться в опасности.

— Выходит, Уилл знал, что ему грозит опасность? — спросила Люси.

— Да… Хотя ничего хорошего это знание ему не дало.

— Отрубленная правая рука обычно означает расправу с вором, — заметил Оуэн.

Мартин уставился в пол.

— Когда добиваешься успехов в торговле, кто-то обязательно назовет тебя вором.

Люси взглянула на мужа и сразу поняла, что такой ответ его не удовлетворил. Ее тоже.

Оуэн пожал плечами.

— Вы все еще не доверяете мне. Не знаю, чем доказать, что нас не стоит бояться. Я потому только заинтересовался вашими делами, что исполняю поручение архиепископа — разузнать, почему был убит Ридли. И я не собираюсь использовать эти сведения для любой другой цели — разве что если понадобится защитить Джаспера и моих домочадцев, которые тоже оказались втянуты в эту историю. И искал я вас только для того, чтобы предупредить об опасности.

Мартин резко поднял голову.

— Тот факт, что я чужеземец, делает меня здесь изгоем. Да и другие стороны моей жизни тому способствуют. И все же вы искали меня, чтобы предупредить. Зачем вам это?

Оуэн улыбнулся.

— Признаюсь, что я таким образом надеялся узнать больше о ваших связях с Ридли и Краунсом. Любые сведения, которые помогли бы мне понять, почему они были убиты, да еще таким образом. Мне показалось, это будет справедливая сделка.

Мартин пожал плечами.

— Спасибо за откровенность. — Он потянулся и зевнул. — Сказывается усталость.

— Мы все устали, — заметил Оуэн. — Вы ездили в Риддлторп после смерти Краунса?

— Ездил. Потихоньку. В Беверли есть одна гостиница, где я остановился и послал записку Гилберту. Он не хотел, чтобы его семья что-то знала обо мне. Для их безопасности. Учитывая все случившееся, я теперь понимаю, как мудро он поступил.

— А вы не заметили, как отощал Ридли?

Мартин удивился.

— Ридли? Отощал? Да он обожал поесть.

— Только не в последнее время, по мнению самого архиепископа Торсби.

Мартин задумчиво уставился в чашку.

— Помню, что выглядел он усталым и обеспокоенным, но это все. В тот вечер он ел за двоих. А что такое? Разве он был болен?

— Его медленно травили ядом, — ответил Оуэн.

Люси принялась внимательно разглядывать пол, не желая при Мартине открывать секрет, который узнала в монастыре Святого Клемента.

— Проклятье! — Мартин был явно потрясен. — Как такое могло произойти? Гилберт жил в Риддлторпе. Наверняка питался почти все время дома.

— Виновато одно лекарство, которое он принимал, — сказал Оуэн.

— Ужасно. — Мартин перекрестился. — Нет. Ничего подобного я тогда не заметил.

— Сколько времени прошло после смерти Краунса, когда вы поехали к Ридли?

— Около недели. Я не стал долго ждать. Так кто же травил Гилберта?

Люси задержала дыхание.

— Мы не знаем, — сказал Оуэн. — А вы?

— Я ни разу не видел никого из его домочадцев, как уже говорил, поэтому не представляю, какие у него могли быть враги среди родственников.

Оуэн кивнул.

— Итак, вы предупредили Ридли, вернулись в Йорк и остались в городе. Не очень разумно.

— Когда я уехал из Риддлторпа, то узнал, что Джаспер де Мелтон остался без крова, бродит по улицам. В ночь перед праздником Тела Христова мы с Уиллом пообедали вместе, а затем прошлись до места, где собирались актерские фургоны. Он тогда с гордостью указал мне на Джаспера и сказал, что надеется стать для него отцом. Мальчику как раз показывали, как пользоваться масленкой, поэтому меня не представили, но я сразу увидел, что это живой, смышленый ребенок. Я порадовался за Уилла. Он был чувствительный человек. Без жены ему жилось несладко, а я знал, хотя пока не сказал ему, что Гилберт вернулся домой навсегда. Значит, он теперь лишится Сесилии Ридли.

— Выходит, вы знали об их привязанности, — сказала Люси.

— Знал.

Оуэн сложил руки.

— Что еще вы можете нам рассказать?

Мартин пожал плечами.

— Очень немного. Я старался присматривать за Джаспером, показывал ему места, где можно раздобыть еды. Он один вроде бы неплохо справлялся. Потом я уехал ненадолго. — Мартин сделал глоток вина, взгляд его стал грустным. — Помню, моей первой мыслью, после того как я услышал об убийстве Уилла, было, что это Гилберт его убил, а руку отсек за то, что Уилл украл у него Сесилию. Не то чтобы я действительно верил, будто Гилберт на такое способен, просто Уилл не имел совершенно никакого отношения к нашим тайным делам. — Мартин отставил чашку, потер глаза. — Мое подозрение сразу улетучилось. Слишком ужасным было преступление. А любой, кто знал Уилла, не мог не заметить, какой это был мягкий человек. Он бы никогда не внушил такую ненависть своему другу.

Оуэн подавил зевок. Час был поздний.

— Складывается такое впечатление, что Уилла Краунса любили все, кто его знал.

Мартин кивнул.

— А что вы имели в виду под «тайными делами»? — поинтересовалась Люси.

— Мы с Гилбертом иногда пускались в авантюры.

— И однажды это дело коснулось семейства, пользующегося благосклонностью при дворе?

— Это была в основном моя недальновидность. Моя жадность. Позже Гилберт споткнулся на этом. Но Краунс ничего не знал.

— О каком семействе идет речь? — спросила Люси.

— Вам безопаснее не знать этого.

Люси выгнула бровь.

— События повернулись так, что мы уже сейчас в опасности.

— Я пока не стану называть их имен. А теперь настала моя очередь задать вам вопрос. Вы знаете, кто совершил эти убийства?

Оуэн покачал головой.

— Нет.

Мартин вздохнул и поднялся, чтобы уйти.

— Вы устали. Я тоже. Пора и честь знать.

— Мы вас еще увидим? — спросила Люси.

— Конечно. Мне захочется узнать у вас новости, учитывая, что именно я, скорее всего, стану следующей жертвой.

Наверху Люси свернулась калачиком рядом с мужем и закрыла глаза. Оуэн потряс ее за плечо.

— Думаешь, я позволю тебе заснуть, прежде чем ты расскажешь мне о том, что узнала в монастыре?

Люси сонно подняла голову.

— Ты заметил, что раны Джаспера все нанесены справа?

Оуэн испугался, что у нее уже путаются мысли.

— Какое это имеет отношение к Сесилии Ридли?

— Сесилия говорит, что Кейт Купер левша. Стоя лицом к Джасперу, она, конечно, наносила удары в правый бок.

Оуэн заулыбался.

— Полезная деталь. Что еще рассказала тебе Сесилия Ридли?

— О Кейт — почти ничего.

Так мало новостей. А он весь вечер места себе не находил из-за беспокойства.

— О чем же вы тогда проговорили столько времени?

Сердитые нотки в голосе мужа заставили Люси встрепенуться, и она села в постели опершись на локоть.

— Ты сам просил меня сходить к ней и поговорить, а теперь сердишься?

— Я сержусь из-за того, что ты осталась там на ужин и даже не подумала предупредить нас.

Люси дотронулась до щеки Оуэна, заставляя его взглянуть на себя. Он был зол. Тогда она потянулась и поцеловала его.

— Прости меня, любовь моя. Прошу тебя, прости. Я была так горда собой, когда добилась от нее признания, что совсем потеряла голову.