Тот торжественно поставил его на ноги и проговорил со смехом:

— Немножко странное начало для новой, серьезной жизни. Как ты находишь?

Но Пильбери был так занят своей мыслью, что не обратил внимания на эту дружескую шутку. Ощупав свой ушибленный бок и удостоверясь, что решетка не причинила изъяна его костюму, он продолжал:

— Нет, серьезно, Кьюзек, давай сделаемся умницами хоть на полгода. Согласен?

— Это зависит от того, что ты называешь быть умницей. Если по-твоему это значит не уходить из школы без позволения и не списывать уроков, то я тебе не товарищ, — отвечал Кьюзек решительно.

— Нет, конечно не это; но, по крайней мере, не драться и не затрагивать другие отделения.

— Но что же мы тогда будем делать в свободные часы?

— Мало ли что! Читать, играть в домино. У меня дома есть домино. Я напишу, чтобы мне прислали.

— Нет, домино, лото и все эти игры — страшная скука. Уж лучше дневники писать или делать химические опыты, как Фильнот.

— А ведь это пресчастливая мысль! — воскликнул Пильбери в восторге. — Фильнот говорил мне, что умеет делать взрывы, фараоновых змей и еще много разных штук. Отчего бы и нам не попробовать? Разумеется, нужно сперва поучиться. Попросим Фильнота поучить нас. Наверное, он не откажет.

— Пожалуй.

— Только уж делать так делать. Идем к нему сейчас!

И, поглощенные своим новым планом, друзья пустились отыскивать Фильнота. Найти его было нетрудно. Всем было известно, что по окончании уроков Фильнот может быть только в двух местах: или в карцере за шалости во время уроков, или в лаборатории. Надо сказать, что в лабораторию воспитанники младших классов вообще не допускались без учителя; но Фильнот носил звание «второго помощника лаборанта» (то есть он помогал при опытах одному четверокласснику, помогавшему, в свою очередь, воспитаннику выпускного класса, который состоял лаборантом при учителе химии), а потому имел свободный доступ в лабораторию, где ему позволялось в известных пределах делать самостоятельные опыты и таким образом совершенствоваться в его любимой науке.

Вообще Фильнот, несмотря на то что часто сиживал в карцере, был мальчиком способным и учился хорошо; химию же он особенно любил и имел очень точное понятие о многих элементах и их свойствах. Прежде чем допустить его в лабораторию, учитель проэкзаменовал его и заставил сделать при себе несколько опытов, что Фильнот и выполнил с успехом. Впрочем, если на этот раз опыты его и удались, из этого еще не следует, что они удавались у него всегда, хотя он сам был вполне доволен своими успехами в химии.

Когда Кьюзек и Пильбери вошли в лабораторию, они застали Фильнота в пылу научного энтузиазма. Он сидел за столом, спиной к двери, и изо всех сил дул в стеклянную трубку, пропущенную в склянку с водой, так что из двери были видны только его надутые, как пузырь, щеки и красные уши. Поглощенный своим занятием, он не слыхал, как вошли мальчики, чем Кьюзек не преминул воспользоваться: подкравшись сзади, он слегка ударил его по щекам; послышался звук, напоминающий звук откупориваемой бутылки, склянка подпрыгнула в руках испуганного химика, и вода расплескалась по столу.

— Кто это? Что за глупые шутки! — крикнул Фильнот с сердцем, оборачиваясь к своим непрошеным посетителям. — Вы испортили мне опыт!

— Прости, дружище, право, я не мог удержаться: ты так славно надул щеки, — проговорил сконфуженный Кьюзек.

— Ну, хорошо! А теперь уходите, вы мне мешаете.

— Не кипятись, Филь, мы пришли по делу, — заговорил Пильбери примирительным тоном.

— Вы же знаете, что посторонние сюда не допускаются.

— Да ты только выслушай, в чем дело. Мы с Кьюзеком решили с этого года приняться за занятия и в особенности приналечь на химию. А какая же химия без опытов? Вот мы и пришли просить тебя, чтобы ты поучил нас делать опыты и вообще объяснил нам…

— Не надо даже и объяснять, — перебил Кьюзек своего друга. — Ты только позволь нам сидеть подле тебя и смотреть, что ты делаешь: уж мы сами поймем, что к чему.

— Кстати и для тебя будет практика на тот случай, если бы тебе пришлось читать лекции по химии, — заметил Пильбери в виде заключительного довода.

Фильнот поглядел на своих будущих учеников с некоторым сомнением, но, видимо, смягчился.

— Пожалуй, оставайтесь, — сказал он наконец. — Только вы должны обещать, что ничего не тронете здесь без моего согласия, потому что если узнают, что вы ходите сюда, нам всем достанется.

— Увидишь, какие мы будем послушные ученики, — сказали мальчики в один голос. — Какой ты добрый, Филь!

Фильнот принял этот комплимент весьма благосклонно, и все трое уселись за стол — учитель посредине, а ученики по бокам. Фильнот раскрыл было рот, чтобы начать объяснения, но Кьюзек перебил его:

— Вот что, Филь, брось ты эту канитель: начнем лучше прямо с опытов — этак понятнее будет. Что, если б для начала ты угостил нас маленькой иллюминацией?

— Извольте.

Фильнот теперь окончательно развеселился и был даже доволен своей ролью наставника. Он достал с полки большое блюдо с водой, в котором лежал какой-то цилиндрический предмет, очень похожий на воск; потом взял ножницы и начал ловить ими неизвестный предмет, который никак не давался ему, что очень забавляло зрителей.

— Что это ты делаешь? — спросил его Кьюзек.

— Хочу отрезать кусочек, — отвечал Фильнот и, вооружась еще длинной палочкой, стал действовать ею, стараясь удержать на месте непослушное вещество.

— Так ты ничего не сделаешь. Дай я тебе помогу, — сказал Пильбери и протянул руку к блюду.

— Что же ты сделаешь?

— Выну эту штуку из воды, а ты отрежешь от нее кусок.

— Не советую тебе трогать ее — это фосфор.

— Ну, так что ж? Что он мне сделает?

— Сожжет руки. Его нельзя держать иначе как в воде… А, попался наконец!

С этими словами Фильнот проткнул фосфор палочкой и отрезал от него маленький кусочек.

— Иллюминация бывает от фосфора? — спросил Кьюзек.

— Да.

— А скоро она будет?

— Погоди, надо достать склянку.

— Вот склянка, — сказал услужливый Пильбери и взялся было за склянку, стоявшую на столе и накрытую стеклянной пластинкой.

— Не трогай! Здесь мой кислород. Я целый час возился, пока добыл его! — закричал Фильнот в страшном волнении и, взяв у Пильбери драгоценную склянку, осторожно переставил ее на другой конец стола, стараясь не сдвинуть накрывавшую ее пластинку.

— Какой же в ней кислород, когда она пустая? — засмеялись на это оба ученика.

— Нет, не пустая, а полная, — проговорил учитель спокойным тоном человека, который знает, что правда на его стороне.

— Ну что ты нас морочишь! Точно мы не видим, что склянка пустая! — продолжали те смеяться.

— Говорят вам, что она полная: в ней газ, поняли теперь? Если не знаете, так молчите!

После этого замечания ученики притихли, хотя продолжали смотреть на склянку с недоверием и даже с некоторым презрением. Между тем Фильнот из ящика под полкой вытащил какое-то приспособление, состоящее из пробки, сквозь которую была пропущена проволока с маленькой металлической чашечкой на конце.

— Теперь смотрите, — сказал он и, вынув из воды отрезанный кусочек фосфора, положил его в чашечку и поднес к нему зажженную спичку.

Фосфор вспыхнул. Быстро сдернув пластинку, покрывавшую склянку с кислородом, Фильнот заткнул ее пробкой, так что чашечка с горевшим в ней фосфором оказалась внутри склянки. Эффект вышел поразительный. Как только фосфор очутился в кислороде, он запылал так ярко, что склянка превратилась в сплошную массу света. Зрители были в восторге. «Профессор» снисходительно улыбался, как вдруг послышался громкий выстрел. Иллюминация внезапно прекратилась, и склянка разлетелась вдребезги. Пильбери и Кьюзек, отскочившие в первую минуту к двери, теперь вернулись, убедившись, что опасность миновала, и рассыпались в похвалах и опыту и экспериментатору.

— Ах, какая прелесть! Как ты это ловко устроил!

— Ужасно, однако, досадно, что эта банка разбилась, — пробормотал Фильнот с беспокойством.