Как же мне справиться с ней? Я не мог придумать ничего другого, как схватить ее руками и задушить. Для этого надо схватить ее так, чтобы мои пальцы пришлись как раз вокруг ее горла, чтоб она не могла вонзить мне зубы в руку. Остальное легко. Но главная трудность заключалась в том, что все это надо было проделать в темноте, наугад, и крыса, конечно, могла воспользоваться преимуществом своего положения. Больше того: большой палец был в таком состоянии, что я вряд ли мог бы удержать крысу правой рукой, не то что задушить ее насмерть. Как защитить пальцы? Только с помощью толстых перчаток, но об этом нечего и думать.

Однако нет! Неудачная мысль навела меня на другую. Я мог заменить перчатки, и как вы думаете чем? Башмаками! Надо было всунуть кисти рук в башмаки и, таким образом предохранив себя от острых зубов крысы, давить ее между подошвами, пока она не испустит дух. Идея была прекрасная, и я немедленно приступил к ее осуществлению.

Я приготовил башмаки и принялся сторожить щель, через которую могла войти крыса. Я уже говорил, что все другие щели я тщательно заткнул и твердо решил, пропустив крысу внутрь моей кабины, заткнуть курткой и последнюю. Таким образом, крыса оказалась бы в моей власти. Тогда мне оставалось только надеть «перчатки» и приниматься за дело.

Странное дело: крыса как будто сознательно поспешила принять мой вызов.

Едва успел я приготовиться к встрече гостя, как раздались шорох и писк. Я понял, что крыса прошла через щель. Я слышал, как она бегала кругом, пока я забивал отверстие курткой. Дважды она пробегала у меня по ногам. Но я не обращал на нее никакого внимания, пока не закупорил отверстие. Затем я всунул руки в башмаки и начал разыскивать врага.

Я так хорошо изучил свою каморку, что мне не пришлось долго искать. Я поднимал башмаки и колотил ими по полу, все время меняя место. По плану я должен был приплюснуть крысу подошвой одного из башмаков, придавить ее другим и жать ее изо всех сил до тех пор, пока она не испустит дух. Но этот план не был выполнен.

Дело кончилось совсем по-другому. Я придавил зверька одним башмаком, но мягкая материя, на которой все это происходило поддалась под нажимом, прогнулась, и крыса выскользнула с визгом. В следующее мгновение я почувствовал, как она карабкается мне на ногу и забирается под штанину!

Я похолодел. Но теперь нельзя было медлить. Я отбросил башмаки, которые были мне больше не нужны, и схватил крысу руками в ту минуту, когда она подобралась к моему колену. Я держал ее крепко, хотя она отчаянно барахталась, обнаружив поистине удивительную силу. Страшно было слышать ее дикий визг. Я сжимал ее изо всех сил, несмотря на боль в большом пальце. Материя штанины предохраняла от укусов мои пальцы, но нога была не защищена, и гнусное существо вгрызлось мне в мясо и до тех пор меня терзало, пока не потеряло способность двигаться. Только тогда мне удалось схватить его за горло и окончательно задушить. Я почувствовал, как челюсти зверька медленно разжимаются, и понял, что противник мертв.

Я отпустил крысу и вытряхнул ее из штанов. Вынув куртку из отверстия, я выбросил мертвое животное туда, откуда оно пришло.

Я почувствовал громадное облегчение. Теперь я был уверен, что «госпожа крыса» больше не будет меня беспокоить.

И я лег спать с твердым решением отоспаться за все время, которое я потерял в течение беспокойной ночи.

Напрасно я думал, что нахожусь в полной безопасности. Не успел я проспать и четверти часа, как был разбужен. Что-то пробежало у меня по груди.

Что это? Другая крыса?

Если и нет, то, во всяком случае, нечто весьма на нее похожее.

Несколько минут я лежал без движения и внимательно прислушивался. Ничего не было слышно.

Неужели мне это приснилось? Нет! Только я подумал об этом, как снова услышал топанье маленьких лапок по шерстяному покрову.

Я не ошибся. Через секунду я почувствовал эти лапки у себя на бедре.

Стремительно приподнявшись, я протянул руку, и снова ужас объял меня. Огромная крыса в один прыжок исчезла между бочками, как только я прикоснулся к ней.

Трудно поверить, что это та же самая. Говорят, что кошки часто оживают даже после того, как их закапывают в землю, но я никогда не слышал, чтобы крысы обладали такой исключительной живучестью. Кроме того, я душил мою крысу с такой силой, что она была бы мертва, даже если бы у нее было еще девять жизней. Когда я ее выбрасывал в щель, она была мертва, как гвоздь.

Убежавшая сейчас крыса несомненно была другая.

Но, несмотря на всю нелепость иного предположения, я в полусонном состоянии все продолжал думать, что это та же самая крыса. Она пришла мстить. Однако, проснувшись окончательно, я сделал более разумное допущение: это сожительница убитой крысы.

Сна опять как не бывало. Как мог я спать, зная, что рядом разгуливает отвратительное животное, которое пришло с намерением напасть на меня?

При всей моей усталости я не мог позволить себе улечься спать, пока не разделаюсь с новым врагом.

Я был уверен, что крыса скоро вернется. Я не схватил ее рукой, когда проснулся, а только дотронулся пальцем. Должно быть, она не очень испугалась и скоро вернется обратно.

Снова я встал над отверстием с курткой в руках и прислушался.

Через несколько минут я явственно услышал писк и поскребывание, правда, слишком громкие для крысы. Мне пришло в голову, что этот звук производит какая-нибудь доска, трущаяся о пустой ящик. Шум продолжался. Мне показалось, что крыса уже вошла, но так как шум доносился снаружи, то я продолжал стоять наготове.

Снова мне показалось, что мимо меня пробежала крыса, но в эту минуту я опять услышал писк за бочкой.

Я стоял с курткой неподвижно, с трудом доверяя самому себе: мне казалось, что крыса несколько раз проскочила в мою каморку.

Наконец резкий писк раздался справа от меня, и я понял, что крыса здесь, Я моментально засунул куртку в отверстие.

Затем я надел башмаки на руки, предварительно привязав обе штанины к лодыжкам шнурками, чтобы крыса не могла опять забраться ко мне под штаны, и приступил к действиям.

У меня не было ни малейшего желания сражаться, но я должен был обеспечить себе покой и сон, и у меня не было выбора: я должен был убить и эту крысу.

Итак, я перешел в наступление.

Тут все прежние ужасы побледнели. Вообразите себе мой страх и отчаяние, когда вместо одной крысы я обнаружил в кабине целую стаю омерзительных врагов! Здесь было не меньше десятка! Они кишели повсюду, я не мог опустить башмак, чтоб не ударить по одной из них. Они бегали вокруг меня, проносились по ногам, прыгали на руки, испуская свирепый писк, как бы угрожая мне!

По правде сказать, я потерял всякую способность действовать. Я уже не думал убивать их. Я толком не знал даже, что делаю. Припоминаю только, что у меня хватило благоразумия выхватить куртку из дыры и я принялся размахивать ею по всем направлениям, крича изо всех сил.

Мои крики и отчаянные движения подействовали на них: я слышал, как они бежали через щель, и когда я через несколько минут ощупал пол моей каюты руками, я убедился, что она пуста. Все крысы ушли.

Если одна крыса могла причинить мне столько мучений, то можете себе представить, как приятно сознавать, что их здесь, по соседству, целая банда. По всей вероятности, их было еще больше, чем то количество, с которым я имел дело, потому что, затыкая курткой отверстие, я слышал еще писк и шорох за бочкой. Наверняка здесь жили десятки крыс. Я слышал, что эти дармоеды в огромных количествах живут на кораблях, в бесчисленных щелях между балками. Я слышал также, что корабельные крысы — самые свирепые и часто, понуждаемые голодом, нападают на живые существа, не боясь ни кошек, ни собак. Они наносят большие повреждения грузам и причиняют много беспокойства на судах, особенно если корабль не был достаточно хорошо осмотрен, заделан и очищен перед рейсом.