Она что-то пролепетала в ответ и отвернулась.

Какой-то момент Коул смотрел на нее, потом лег рядом. Скрестив руки за головой, он уставился в потолок. Сон долго не приходил к нему, и Коул знал, что Кристин тоже не спит.

Когда рассвело, он оделся и вышел.

А Кристин, наконец, заснула. Она с горечью сказала себе, что имеет право оставаться в постели хоть целый день. Она молодая жена, и наступало утро после ее первой брачной ночи.

Когда она поднялась, Коула в доме не было. Шеннон сказала, что он куда-то ушел с Малакаем.

Джейми остался в доме. Он рассказал Кристин, что у них кончается соль и необходимо иметь на зиму пару блоков, чтобы хватило скоту. Коул распорядился, чтобы, когда встанет, она съездила с Питом в город и купила соль.

Армия Союза контролировала большую часть приграничной территории; несмотря на спорадические набеги Куонтрилла, в городе было спокойнее, чем на ранчо Маккайи. Кристин обрадовалась, что можно уехать из дома.

Езды было часа три. Городок Литтл-Форд был маленький, но имел два салуна, один вполне приличный отель, двух врачей достаточно почтенного возраста, чтобы их освободили от военной службы, и три магазина с самыми разнообразными товарами; как раз в магазине она встретила Томми Норлея, журналиста и старого друга Пола еще со времен их службы на канзасской границе.

– Кристин! – Прихрамывая, он подошел к ней, приподнял шляпу в знак приветствия и взял ее руки в свои. – Кристин, как вы? Думаю, вам с Шеннон надо уехать отсюда. Или, может быть, переехать в город. Или даже в Калифорнию!

Она улыбнулась. Томми был стройным юношей с бледным лицом и темными живыми глазами, над верхней губой – тонкая полоска усов.

– Спасибо, Томми. У меня все хорошо. – Последний раз они виделись, когда хоронили ее отца. Он тогда написал острую статью о набегах партизан.

– Вы должны уехать, Кристин.

Она предпочла сменить тему:

– Томми, вы хромаете? Он горестно усмехнулся.

– Попал в капкан Куонтрилла.

У Кристин тревожно забилось сердце.

– Как это произошло?

– На прошлой неделе этот негодяй напал на Шонитаун. Я как раз сопровождал продовольственный поезд конфедератов. Его головорезы остановили поезд. – Томми замолчал и взглянул на нее, раздумывая, можно ли рассказывать леди обо всем, что с ним произошло.

– Томми, говорите! Я хочу знать!

Он вздохнул.

– Это было ужасно. Куонтрилл и его бандиты напали на нас, как стая индейцев, с криками, визгом, улюлюканьем. Они убили пятнадцать человек, машинистов и сопровождающих. Я скатился на обочину дороги в листву. Пуля задела мне икру, но я остался жив. Потом эти подонки вошли в город и расстреляли с десяток или больше ни в чем не по винных людей. А после, двигаясь дальше, они сожгли дотла деревню, что попалась им на пути.

– Господи! Как ужасно! – охнула Кристин.

– Уезжайте в Канзас. Я открываю офис в Лоренсе. Уверен, там вы будете в безопасности.

Она улыбнулась.

– Томми, мой дом – в Миссури.

– Но здесь вам грозит опасность.

– Я не могу бросить ранчо. – Кристин подумала, стоит ли ему говорить о своей не давней свадьбе, целью которой было спасти ранчо, и что ей, вероятно, будет действительно грозить опасность – только от ее мужа, если она оставит его и убежит в Канзас.

– Видели бы вы этих мерзавцев, – пробормотал Томми. – Кристин, это же не люди, это дикари…

Она подошла к прилавку магазина, внезапно почувствовав себя совсем разбитой. Томми продолжал что-то говорить, она кивала из вежливости. Кристин искренне переживала за Томми. Он был хорошим другом Пола. Не то чтобы она начала забывать Пола. Не то чтобы она перестала любить его. Нет… Но Коул был живой и сильный, и он был рядом с ней, сейчас.

Кристин поколебалась, затем все-таки спросила Томми, не может ли он передать Мэтью письмо от нее. Он согласился, и она, купив бумагу и конверт, быстро написала письмо брату. Ей нелегко было объяснить скоропалительное замужество, но она постаралась сделать это по возможности осторожно и деликатно.

Поцеловав Томми на прощание, она вы шла из магазина. Пит купил блоки соли и за полнил оставшееся в повозке место мешками с люцерной. По дороге домой Кристин рассказала ему, что случилось в Шонитауне. Новости, услышанные от давнего друга, необычайно взволновали ее.

Когда они приехали на ранчо, Кристин все еще чувствовала себя неважно. Она отправилась на семейное кладбище и постояла у могил родителей. Продрогшая, она пыталась молиться, но мысли в голове путались. Внезапно Кристин почувствовала, что сзади нее кто-то стоит, и в тот же миг поняла, что это Коул. Она разозлилась, сама не зная почему, – быть может, потому, что догадывалась: Коул не испытывает к ней никаких чувств. А вот она, похоже, любит его. Конечно, его влекло к ней, быть может, он даже нуждался в ней, но не любил ее.

Она резко обернулась, готовая к сражению.

– Куонтрилл и его зверье на прошлой неделе напали на Шонитаун. Они убили людей, сопровождавших поезд с продовольствием, вошли в городок и расстреляли несколько человек, потом сожгли близлежащую деревню дотла.

Глаза Коула сузились. Он искоса взглянул на нее, но ничего не сказал. Кристин подошла к нему и уперлась кулачками в его грудь.

– Ведь он капитан! Конфедераты сделали его капитаном!

Он сжал кисти ее рук.

– Я не одобряю действия Куонтрилла, и ты знаешь это. Губернатор Миссури смотрит на все, что он вытворяет, сквозь пальцы.

– Пусти меня! – сердито проговорила она.

– Нет, послушайте меня минутку, леди. Куонтрилл не один такой жестокий. Он появился после подобных действий других. Лейна и Дженнисона. Юнионисты, Кристин! Джейхокеры! Хочешь узнать о некоторых их делах? Они нападали на фермы, вытаскивали из домов людей и убивали их – муж чин и женщин! Они их пытали, мучили, насиловали точно так же, как это делает Куонтрилл! Запомни это, Кристин! Хорошо запомни это!

Он оттолкнул ее от себя и зашагал к дому.

Немного подождав после того, как за ним захлопнулась дверь, Кристин пошла следом. Она уже не знала, хочется ли ей продолжать борьбу или как-то поладить с ним.

Но это уже не имело значения. Этой ночью он не ночевал дома.

Где Коул провел ночь, неизвестно, но за завтраком он сел за стол вместе со всеми. Кристин злилась. Что могут подумать другие? Он уходил и приходил, как ветер, не считаясь с ее чувствами. На вопросы Коула Кристин отвечала резко. Когда он попросил ее передать ему молоко, ей вдруг захотелось плеснуть им ему в лицо. Словно догадавшись, он поймал ее руку раньше, чем она успела это сделать. Он сверлил ее взглядом, и она отвела глаза в сторону.

Ей не нравилось, что Коул так холодно держится с ней. А так хотелось сделать все, чтобы он снова был рядом!

Коул весь день пребывал в скверном на строении. Надо было успеть переделать массу дел до прихода зимы. Коул волновался, что может не успеть всего до того, как уедет на восток, а Малакай и Джейми вернутся в свои воинские части. Они провели день, собирая скот, чтобы Пит смог перегнать его на рынок. Кристин удивилась, узнав, что Коул собирался позволить ей продать скот на территории юнионистов, но он напомнил ей, что ранчо принадлежит ее брату Мэтью, который сражается на стороне юнионистов. Коул сам не мог двинуться на север, но Питу ничто не препятствовало отправиться туда со скотом. Малакай и Джейми останутся на ранчо до конца недели, пока он не вернется.

К ужину настроение Коула немного улучшилось, но Кристин старалась держаться от него на расстоянии. В этот вечер Коул, Джейми и Малакай сели за стол вместе с Кристин и Шеннон, только Далила отказалась – она прислуживала за ужином. Джейми всех весе лил. Он рассказал сестрам историю о паре молотков, которые его мать купила для Коула и Малакая, когда они были еще маленькими. Мальчишки, разумеется, использовали их по назначению – набросились с ними друг на друга. Даже Шеннон смеялась и на время оставила словесную войну, которую беспрестанно вела с Малакаем. Коул с улыбкой слушал эту историю и, когда в какой-то момент его глаза встретились с глазами Кристин, одарил ее чарующей улыбкой и застенчиво пожал плечами.