— А что, я могу! — Сравнение пришлось Пересмешнику по душе. — Такая задача мне по плечу! Всех уморю!

Хеймдалль провел ладонью по лицу, стирая гримасу досады:

— Не стоит бросать мне вызов и искушать судьбу. Я и так вас выдернул с того света. Легко могу и обратно отправить… Приказываю обоим оставаться на местах! Только здесь вы станете теми, кто сможет изменить свою судьбу и историю мира. Ослушаетесь — сдохнете, как и ваши приятели. Обещаю!

— Что-о ты там бормочешь! Ах, ты тва-а-рюга! А-а-а! — Райх двумя ударами когтей разворотил панель экрана. Он прекратил бесноваться только когда раскромсал экран на мелкие кусочки.

После этого Райх успокоился. Переход от приступа бешенства к ледяной невозмутимости был стремителен. Пересмешник быстро учился управлять своими возможностями.

— А боли я не чувствую. — Райх потрогал губу. Прокушенная насквозь, она уже не кровоточила, а ранка затянулась без следа. Лишь на подбородке осталось размазанное пятно крови. — Шикарно! — Он с силой провел когтями по стене. На пол посыпалась каменная крошка. На камне остались глубокие параллельные борозды.

— У тебя хвост вырос, — дрогнувшим голосом сообщил Алешкин.

Райх завел руку за спину и с опаской ощупал себя ниже спины. Все было в порядке, ничего лишнего не отросло.

— И копыта, — не унимался командир.

— Про рога забыл! Два раза подряд не куплюсь, — ответил Райх, но на всякий случай незаметно скосил глаза вниз. Во всяком случае, ему так хотелось думать. — Шутишь, это радует.

Оба разведчика весело заржали. Выплеск эмоций обычно заканчивается смехом или слезами. Лучше смехом.

— С вещами на выход! — резко оборвал смех Пересмешник и одним неуловимым движением переместился на пару метров.

— Пора уходить, — согласился Алешкин, не меняя выражения лица. Отдавать конкретные и четкие приказы он не спешил. Неизвестно, как на них отреагирует Райх. Мнить себя командиром боевой разведывательно-диверсионной группы КСпН мог бы только неисправимый оптимист. Себя Ингвар считал реалистом. — Они знают, где мы находимся.

Райх в знак согласия кивнул:

— Покажем им, кто здесь офицер, а кто смазка для штыка.

Выбравшись из инкубатора, разведчики, не сговариваясь, двинулись по коридорам в ту сторону, откуда стартовала разведгруппа. Единственный вход, через который они проникли на объект, мог стать для них выходом. О других возможных путях отступления они не знали.

Райх мчался впереди, изредка останавливаясь и принюхиваясь. Алешкин еле-еле поспевал за ним. Пересмешник, когда слишком далеко вырывался вперед, делал остановки, дожидаясь напарника. Ингвару не требовались понукания, он и так бежал на пределе сил. Надо было соблюдать осторожность. Неизвестно, какие сюрпризы могли таить в себе каменные катакомбы. В голове безостановочно крутилась мысль: «Бежать! Бежать отсюда, пока не поздно! Перед КСпН у нас теперь нет никаких обязательств. Когда условия договора не соблюдаются, он считается расторгнутым. На роль подопытных крыс, даже очень продвинутых, мы не подписывались».

Но оставалось еще кое-что, что необходимо было сделать. Надо было нанести приверженцам ускорения эволюции человечества максимальный урон. При идеальном раскладе — выжечь подземную базу дотла, сбросить погоню с хвоста и, по возможности, замести следы, чтобы об их существовании навсегда забыли. А быстрее всего забывают о мертвых.

Пока Алешкину и Райху везло. Молниеносным броском они прорвались в пещеру, забитую техникой. Пересмешник несся впереди, подобно одному из спешившихся всадников Апокалипсиса. По пути они походя снесли пару наспех выставленных заслонов на перекрестках тоннелей и уничтожили одну засаду, затаившуюся среди платформ поезда на монорельсе. Врагов выдал запах. Легкий сквозняк принес аромат оружейной смазки и пота. Райх долго не размышлял. Он по-обезьяньи прополз по кабелю, змеившемуся под потолком тоннеля, и, достигнув поезда, спрыгнул вниз, сея вокруг себя молниеносную смерть. Алешкину, притаившемуся за поворотом тоннеля, оставалось лишь прикрывать напарнику спину от возможных неожиданностей. Но свой посильный вклад в прорыв-зачистку он все-таки внес — снял короткой очередью рослого монаха с пулеметом «Аид» наперевес, неожиданно выскочившего из бокового прохода. Перешагивая через тело, перерубленное очередью в упор, разведчик автоматически отметил, что красные кляксы попаданий практически не видны на черной ткани рясы.

Сбив последний заслон, разведчики добрались наконец до огромной пещеры, заставленной боевой техникой и штабелями контейнеров. Рев сирен подстегивал и гнал вперед не хуже кнута.

Нужно было найти операторскую, где, возможно, находится пульт управления подъемной платформой и шлюзом, открывающим выход из подземелья. Пароль «Сезам, откройся» здесь не сработает.

Не сговариваясь, разведчики рванули к пескоходу, на котором прибыли сюда. На минуту, показавшуюся вечностью, они задержались у «Жнецов». По пути Райх раскурочил один контейнер со знакомой маркировкой. Он попросту несколькими ударами выбил пластиковый борт. Снять крышку было невозможно — верхние контейнеры своим весом плотно прижимали нижние. Даже Пересмешнику с его вновь приобретенными возможностями такое было не под силу. Маркировка на боковой стенке не обманула. Он вытащил изнутри плоский восьмигранник стандартной мины направленного действия. Эта мина использовалась в инженерно-саперных подразделениях для расчистки завалов и проделывания проходов в бункерах оборонительных опорных пунктов. Идеальное средство для его задумки.

На вопросительный взгляд Алешкина Райх ответил, подцепив когтем предохранительную крышку подрывного заряда:

— Всегда мечтал рвануть что-нибудь мощное. Жаль, нет Сикиса.

На памяти Ингвара он впервые назвал Сапера по имени.

Пересмешник установил реле детонатора мины на двадцатиминутную задержку. Воровато оглянувшись, он засунул смертоносный многогранник между ракетой и одной из подставок, на которых она величаво покоилась. Теперь пора было делать ноги или рвать когти. У кого что есть.

Расстояние между заминированной боеголовкой и разведчиками росло, и наоборот — до пескохода сокращалось.

Мчавшийся впереди Райх резко остановился, словно с размаха налетел на невидимую преграду. Он поднял руку в предупреждающем жесте.

— Что? Кто? — выпалил Алешкин, догнав его. Диверсант не успел ничего объяснить. Из-за стальной громады «Миротворца» вышли две фигуры. «Измененные» в анатомических костюмах, облегавших тела, молча заступили им дорогу. Нападать они не спешили, но и без слов было ясно: им предлагают остановиться и сдаться. Более чем щедрое предложение, если учитывать, что они успели натворить после бесполезных увещеваний и запоздалых угроз Хеймдалля.

Райх перехватил руку Алешкина, готовую нажать на спусковой крючок автомата:

— Не спеши.

Сзади раздался глухой шлепок. Разведчики оглянулись. Там появилась вторая пара «измененных». Один спрыгнул с корпуса танковоза. Второй остался стоять на машине. Он молниеносно перепрыгнул на кабину соседней машины и, возвышаясь над всеми, смотрел сверху вниз на замерших разведчиков. Из-за угловатого тягача разминирования вышла еще одна двойка и остановилась в ожидании команды. Пауза затягивалась.

«Измененный» на кабине поманил разведчиков рукой, словно приглашая подойти поближе. Не дождавшись ответной реакции, «измененные» неторопливой походкой двинулись к Алешкину и Райху. Путь к платформе с пескоходом был отрезан. Диверсанты протиснулись между бортами «Рапторов», стоявших почти впритирку друг к другу. Но и в следующем проходе между рядами их ждали все те же фигуры, затянутые в облегающие костюмы. У них не было при себе оружия. Хотя зачем им оно? Они и так были живыми боевыми механизмами. Вот только какую программу сейчас выполняли «измененные»?

Они постоянно опережали разведчиков. За каждым следующим рядом техники они оказывались все ближе и ближе. Приближение «измененных» напоминало поведение загонщиков. Растянувшись редкой цепью, вражеские двойки гнали разведчиков по рядам бронетехники. Они отжимали их к стене гигантской пещеры, где мчалась река, зажатая между отвесной скалой и рукотворной дамбой из циклопических каменных блоков. Кольцо сжималось, словно из ниоткуда появлялись новые двойки врагов. Вот и последний ряд боевых машин остался за спиной.