Горохов прибыл как раз тогда, когда Рахиль Абрамовна изучала витрину местного продмага. Пробежавшись по обозначенному Дашкиной мамой участку, Вадим Игоревич заглянул в дом, механически выключил плюющийся ярко-розовыми пузырями компот, придавил крышкой вылезшее из кастрюли тесто и, не обнаружив ничего похожего на Дашку или ее бабушку, вернулся к машине. Алиса требовала подождать. Но вот как раз этого-то Горохов и не мог, ибо последних полчаса отбивался от своей секретарши, которую в свою очередь осаждали ожидавшие его посетители. Оставить дочь в пустом доме Вадим Игоревич не рискнул и, чертыхаясь, отправился на поиски хозяев. Единственным, до кого он достучался, оказался плохо владеющий ситуацией муж Марьи Алексеевны. Едва ворочая языком, тот поведал, что Соломоновна съела всю соль и уехала в Москву за внучкой. Горохов усомнился было в его осведомленности, но упоминание о Дашке сыграло свою роль. Вадим Игоревич понял, что у Шляхманов, по дороге сюда, случилась какая-то крупная неприятность. Они каким-то образом сообщили об этом бабушке и та, забыв о включенной плите и пухнущем тесте, помчалась в Москву. В объяснение не вписывалась только соль, но ее Горохов списал на не совсем вменяемое состояние соседа.

Вадим Игоревич был человеком ответственным. Поняв, что Дашкина бабушка покинула поселок в сильном волнении, он вернулся на дачу, проверил газ, воду и свет, после чего запер дверь и положил ключ под коврик. С дочерью Горохов объяснялся уже по дороге. Алиса надулась и, свернувшись клубочком на заднем сиденье, притворилась спящей. Именно в этот момент им встретилась машина Шляхмана. Пока Алиса обижалась, а Вадим Игоревич в очередной раз ругался с секретаршей, черный «Бентли» Соломона Федоровича пропылил по проселочной дороге. Где-то в районе Внукова Горохов перестал, наконец, руководить по телефону и связался с Дашкиной мамой для выяснения обстоятельств. Шляхман-старшая, естественно, знать не знала ни о каких происшествиях и поэтому очень разволновалась. Беспокойство ее подогревалось тем, что мобильники дочери и мужа весь день хранили гордое молчание. Был, правда, еще телефон свекрови, но Елена Анатольевна его на память не знала, а домой отъехать не могла в связи с наплывом клиентов и отсутствием мужа. Горохов пообещал перезвонить и снова занялся делами, переложив заботы о Дашке, ее родителе и бабушке на хрупкие плечи хозяйки похоронной конторы.

Елена Анатольевна по долгу службы обладала железными нервами. Вывести ее из равновесия могли только обстоятельства экстраординарные, но в тот день именно они и сложились. Наплевав на чужих покойников, гос – пожа Шляхман приступила к поиску своих ближайших родственников. Отчаявшись дозвониться до аварийных служб и, господи помилуй, моргов, больниц и ГАИ, она отправилась домой, где и отыскала телефонный номер свекрови и трезвонящий без умолку Дашкин телефон.

С родственниками, тем временем, ничего особенного не происходило. Прибыв к запертому дому, Соломон Федорович немного удивился, но, обнаружив ключ под ковриком на крыльце, сразу сообразил, что мать наверняка, как обычно, забыла купить соль или сахар и искать ее нужно в ближайшем магазине. Дашка была немедленно мобилизована на поиски бабушки, а Соломон Федорович растянулся в гамаке у террасы, где, пользуясь случаем, немедленно задремал, стыдливо прикрыв лицо позавчерашней газетой. Какие-то птички весело посвистывали у него над головой, чей-то мобильный где-то вдалеке играл «Подмосковные вечера», за забором заливисто похрапывал соседкин муж. К тому моменту, когда Дашка и Рахиль Соломоновна вернулись из магазина с пачкой соли, соседи храпели уже дуэтом, высокохудожественно пересвистываясь через забор. Дашка обчистила грядку с клубникой и отправилась купаться. Бабушка, смирив разбежавшееся тесто, занялась пирогами. Телефон названивал у нее перед носом, но Рахиль Соломоновна звонки игнорировала – боялась испортить дорогую технику испачканными мукой руками, да и пироги не прощали недостатка внимания, получались клеклыми и невкусными.

До погрязшего в идиллии семейства Елена Анатольевна доколотилась уже вручную, ворвавшись на дачу, как стадо диких бизонов. Шляхман-старший чуть не присоединился к своим клиентам: разъяренная супруга, всю дорогу гадавшая повесился-утопился, в сердцах окатила его ведром воды из колодца, обнаружив мирно спящим в гамаке. Хорошо, сердце Соломон Федорович имел здоровое, так что водные процедуры обошлись без инфаркта. Рахиль Соломоновна, услышав разгоравшийся скандал, вовремя сориентировалась и безжалостно утопила свой драгоценный «эрикссон» в кастрюле с малосольными огурцами. Не звонил – и концы в воду, точнее, в рассол.

Последнюю сцену Алисе, давясь от смеха, рассказала Дашка после состоявшегося между подругами примирения. Примирение же между супругами Шляхман состоялось много позже. Елена Анатольевна не могла простить мужу свои потрепанные нервы, Соломон Федорович надолго запомнил колодезный душ…

…«А ведь все было бы иначе, если б Горохова не остановил в тот день гаишник, – карабкаясь на плато, размышляла Алиса. – Стечение обстоятельств… Одна малюсенькая случайность, и вполне нормальные люди начинают совершать самые невероятные поступки. Может, и в Сан Палисс затесалась такая случайность? Мирна как сумасшедшая, Катарина эта тоже не в себе. Ин-силай вышвырнул всех, но зачем-то оставил рядом с собой Варвару. Хочет отомстить ей за проклятье, нуждается в ее помощи, или тоже стал жертвой обстоятельств? Зачем он сам-то остался в крепости? А, нуда, для встречи с Локи. Черт возьми, как все запущено!»

Клетчатые Варварины ноги мелькали в самом конце коридора. Инсилай, хоть и прибавил шагу, едва успевал за ней. «Надо ж так нарядиться, – злился Волшебник, – осталось только мишень на заднице нарисовать, и полный порядок. Впрочем, я бы и без мишени не промахнулся. Очень аппетитная попка. Так, к черту чужую попку, выбираться отсюда надо, пока собственную не покалечили. Ну, подруга втопила, не догнать. Как черти за ней гонятся. Хоть огляделась бы для порядка, несется, как оглашенная. О как Локи увидеть приспичило, позавидуешь! Стоп. А вдруг у них свидание запланированное в квадрате В-Х? А тут я под ногами путаюсь со своей заботой о ближнем! Как там Локи-то учил? Забота не должна быть навязчивой. Они, между прочим, так друг на друга смотрели, когда меня из полусмерти выдергивали – любо дорого… Ну, точно. В их отработанной телеге я – шестым колесом со спицами дыбом. Только мешаюсь. Она ж меня специально из себя вывела, чтоб я ее к чертовой бабушке послал. Что тут скажешь? Молодец! Доби – лась своего. Мне уже глубоко плевать, куда она скачет. Собственно, я и без ее фокусов не очень-то настаивал. Сказала б открытым текстом: „Свободен“. Я б даже не обиделся. А то: „Локи пропал, бежать, искать!“. Тьфу, попался, как последний идиот, а ведь ученый уже! Ну вот куда тебя черт понес? – по подсчетам Илая, к саквояжу с термосом было направо. Варвара же, не задумываясь, повернула налево. – Точно, они договорились. Шла-шла, как по компасу, а тут вдруг топографическое затмение. Я уже поверил. На место встречи торопится подруга. Очень хорошо. Сдам ее с рук на руки Локи, и привет родителям. Свободу несчастному волшебнику! – Инсилай одним прыжком достиг поворота. Варвары в коридоре не было. – Или они встретились, или я ее потерял, – Волшебник в недоумении уставился в пустоту лабиринта. – Куда ж она подевалась? Сумасшедший дом, засекретились, как федеральные агенты. Ну, ладно, у тех ума с воробьиный клюв, а Локи-то… На молодильные яблочки на старости лет потянуло? Совсем спятил? „Плюх в котел, и там сварился“ – классику жанра нужно уважать! Другого-то не будет, к бабке не ходи. Нашел время играть в шпионов! У меня карката, как дамоклов меч над головой, а они войну себе придумали на две персоны. Замечательно!!! Может, вы дальше без меня управитесь? Или я вам для поддержания романтики нужен? – Илай медленно пошел налево. – Довести – доведу, а там, пусть делают, что хотят. Я со своим клеймом сейчас им, и правда, гирей на ногах. Сам справлюсь. Пусть живут в радости». Он сделал еще несколько шагов и полетел куда-то вниз. Опасности ничто не предвещало, он просто ступил на камни пола, а они растаяли у него под ногами, открыв дорогу в пустоту. Инстинкт самосохранения сработал в автономном режиме, преобразив свободное падение в планирование уже на второй секунде полета. Приземлился Волшебник легко и беззаботно, как бабочка на цветок. Сообразил запоздало, что с головой выдал себя непроизвольным колдовством, чертыхнулся и увидел Варвару. Полет Волшебницы был наверняка менее удачным. Девушка, согнувшись в три погибели, сидела на полу, двумя руками держась за щиколотку.