Молитвы Андрея редко когда были книжными. Молитвослов он купил сразу после крещения, и заглядывал в него обыкновенно по утрам. Память никак не желала запоминать молитвы «Богородице» и «Ангелу хранителю». Приходилось прочитывать их по книжке. После официальной части всегда следовали личные просьбы Андрея к Богу. Вот и сейчас он, посматривая в зеркало заднего вида на Настю и Катю, выстраивал в голове мысли – молитвы – вопросы.

Господи, ну, неужели этот чайник так важен для них? Ведь дома у них есть уже два чайника. Извечный русский поиск халявы? А слова Кати, что после того как она отделится от них…

Как часто это стало проскальзывать в её разговорах. «Я отделюсь», «когда я наконец-то перееду от вас»… Множество самых различных словосочетаний, смысл у которых один: когда я наконец-то избавлюсь от вас.

Господи, дай любви мне к дочери, даже если она будет против меня… Дай Бог такого не случится. Хоть Анастасия последнее время твердит о переходном возрасте. Моя Катька не такая… Впрочем, Господи, какая она моя? Какая она наша с Настей? Она твоя, Господи, как и мы все!

Из динамиков доносились тихие звуки «ретро фм». Анастасия с Катей сидели на заднем сидении, взявшись за руки, и при свете проносившихся мимо уличных фонарей читали информацию на коробке с чайником. Катя не удержалась и распаковала коробку, зашуршав обёрточной бумагой.

– Не терпится? – спросил Андрей.

– Настоящий чайник! – восхитилась Катя.

– Чайник и чайник. Что в нём может быть хорошего? – пробурчал Андрей.

– А что с кнопкой? – голос Кати встревожился.

Анастасия взяла из рук дочки чайник и постучала по нему костяшками пальцев, приложила к уху, засунула руку внутрь и поскребла ногтем якобы позолоченную поверхность.

– Это муляж, – сказала она, и вытащила сложенную вдвое бумагу, – Записка. Буквы большие, а всё равно ничего не вижу. Кать прочитай, пожалуйста.

Катя взяла листок бумаги и прочитала

– Уважаемые конкурсанты, все призы являются муляжами в натуральную их величину. Для вас мы постарались сделать их максимально приближенными к реальности. Ждём вас в наших фирменных салонах.

– Вот так-то вот вам, – прошептал Андрей и подумал: «Спасибо, Господи, за сотрудничество!»

Они подъехали к дому.

– Папа ведь предупреждал нас, – усмехнулась Анастасия.

– Надоело всё, – вырвалось у Кати. – Мы ездим в «Кибер Сити», как на праздник. Можно подумать, это событие какое-то! Уик-энд! Это они именно нам только вручили макет!

– Не понял? – нахмурился Андрей. Он остановил хрустнувшую шипами по ледяной корке машину. В посёлке кто-то топил баню, и запах угля щекотал ноздри. Андрей обернулся к дочери. – Почему ты думаешь, что только нам?

– Потому что мы как из деревни! – сказала Катя. – И правда скоро молиться перед едой будем! Каменный век! Шаманизм какой-то! Когда я выйду замуж…

– Перестань, Катя! – повысил голос Андрей

Дочка замолчала.

– Ну и что, Кать? – спросила Анастасия. – Кто-то мечтает о таких возможностях, какие есть у нас.

Катя убежала в дом. Андрей с Анастасией какое-то время сидели, слушая, как вздыхает остывающая на холоде машина.

– Кажется, мы избаловали дочку, – пробормотал Андрей, вылезая.

– Это нормально, – Анастасия зашла под козырёк веранды, вытянула руку и поймала пушистую снежинку.

– Нет, не нормально. Она нисколько не ценит того, что мы даём ей! Что Бог даёт ей через нас, – проворчал Андрей.

Он закрыл гаражные ворота. Палец замер над кнопкой сигнализации автомобиля. Иногда ему хотелось, чтобы машину угнали. Не потому, что в сберегательном банке лежали деньги, отложенные на новый автомобиль, а чтобы жену с дочкой немного встряхнуло что ли…

– Кате пятнадцать. Всем известно, что этот возраст переходный, – сказала Анастасия. – И зачем тебе, чтобы она ценила всё? Хочешь, чтобы она с утра пораньше нам поклоны земные била?

– Не было у меня никакого переходного возраста. Его психологи придумали, – Андрей нажал кнопку на брелке сигнализации.

– Андрей, я подумала, что нужно менять машину. Подержанный «Лексус» был бы в самый раз. «Дэу» нам не подходит для твоего статуса… – сказала Анастасия

– Статус, – проворчал Андрей и взял у жены деревянную лопату. – Наш статус рабы Божьи.

– Андрей, я иногда боюсь твоих слов, – покачала головой Настя и спросила вдруг. – А я толстая?

– Жир не на теле, а в душе, – Андрей разбежался и, как снегоуборочная машина, сгрёб снег.

– Значит толстая, – Анастасия вошла в дом.

Андрей забросил лопату в снег и вошёл вслед за женой. Катя вертела в руках муляж чайника. Она задумчиво произнесла

– Пап, а Бог смог бы сделать из этого муляжа настоящий чайник?

– Ты думаешь, что Бог существует для таких глупостей? – спросил Андрей.

– Андрей, спокойно, – Анастасия обняла мужа и погладила его бородку клинышком. – Катя только хочет сказать этим, что порой женщинам не хватает чудес. Скучно нам порой, понимаешь?

– Скучно вам, – пробормотал Андрей и пошёл в ванную мыть руки с дороги. Пока он шёл, всё время бубнил. – Скучно им, понимаешь. Ишь ты, скучающие дамочки…

Когда он открывал дверь ванной комнаты, до него долетел крик Кати

– Если бы Бог сделал этот чайник настоящим, я бы поверила в него, пап…

Воскресенье выдалось пасмурным. По радио так и сказали: двадцать третье ноября лучше провести в кругу близких и друзей, потому что на улице минус пять, дождь и ветер с порывами до десяти метров в секунду. Возможны обильные снегопады. Автомобилистам лучше воздержаться от поездок.

Андрей под навесом гаража пилил ДСП электрическим лобзиком. Визг полотна заглушал хриплые звуки радио «Маяк». Андрей мастерил полочки для инструментов в гараж.

Анастасия уехала заниматься фитнесом в недавно открывшийся клуб, который, заманивая клиентов, первый месяц проводил занятия за половину стоимости. Катя гуляла с подружками недалеко от дома. До Андрея долетал смех и запах табачного дыма.

Андрей отложил электрический лобзик в сторону и услышал гудок за воротами. Он отряхнулся от мелкой стружки, похожей на рыжую пыль, и вышел помочь Анастасии загнать машину в гараж. Жена наездила меньше года водительского стажа, и широкий гараж по-прежнему казался ей узким. Иногда она с пятой попытки загоняла машину, но чаще всего, как сегодня, вылезала со смущённым видом, улыбалась Андрею, и тот сам загонял «Дэу».

Они вошли в дом. Андрей залюбовался фигуркой жены. Занятия фитнесом давали свои результаты. Ни за что не дашь ей тридцать пять, – подумал он.

– Банькой пахнет, – улыбнулась Анастасия

– Иди, парься. Температура девяносто – самый раз, – Андрей обнял жену.

– С тобой хочу. Пойдём, – Настя прижалась к нему. – От тебя так вкусно деревяшками пахнет.

– Я к Кате хотел выйти. Посмотреть…

– Не курит она. Успокойся, – Анастасия улыбнулась. – Мы недавно с ней откровенничали. Не беспокойся. Всё в норме.

– Если бы был сын, то я бы с ним откровенничал… – усмехнулся Андрей.

– У тебя же младший брат есть. Зачем тебе сын? – спросила Настя.

– Перестань, – Андрей отстранился от жены. – Это некрасиво.

– А что ты так за Аркашу переживаешь? – спросила Анастасия, когда они прошли в спальню. Она взяла из шкафа купе с зеркальными дверцами халат и полотенца. – Он взрослый мужчина, а ты носишься с ним, как с девочкой.

– Девочкой? Так теперь забота о младшем брате называется? – спросил Андрей. У зеркальных дверок шкафа купе был небольшой дефект. Когда их раскрывали, то отражение растягивалось. Лицо Анастасии сузилось посередине.

– Это ненормально, что он к тебе так привязан, – настаивала Анастасия.

– Помнишь, как ты рыдала, когда твоего брата привезли в цинке из Афгана?

– Но Аркаша-то ведь жив? У вас какой-то симбиоз получился. Ты дерево. А он гриб на тебе. Иногда Аркаша так смотрит на меня…

– Как смотрит? – спросил Андрей

Вот они звоночки. Вот те слова, которые превращают душу в пылающий костёр ненависти и алчбы. Ох, женщины! Неужели, неужели бы я не заметил за столько лет косые взгляды младшего брата на свою жену? – думал Андрей и припомнил даже по случаю торжественную фразу, – О, женщины. Имя вам вероломство.