Холод и законченность этих слов заставили Джека содрогнуться.

– Почему вы так уверены? – спросил Джек. Герцог с жалостью посмотрел на него.

– А что может этому помешать? Или кто?

Его тонкие брови высокомерно взметнулись над стальными голубыми глазами, и губы снова скривились в легкой усмешке.

Эта его улыбочка уже начинала действовать Джеку на нервы.

– Уж не вообразили ли вы хоть на секунду, мой дорогой мальчик, что можете что-то изменить? Уверен, что вы не такой дурак. Моя дочь сказала мне, конечно, о вас, но она не может быть действительно серьезно увлечена перспективой жить тут в деревенском доме. Странно даже ожидать от нее, вы со мной согласны?

Джек не сомневался, что вопрос чисто риторический, поэтому и не потрудился отвечать.

В самом деле, какие аргументы он мог привести, если герцог уже решил судьбу своей дочери? От всего этого притворства Джек чувствовал себя больным, и неожиданно ему захотелось выйти на свежий воздух, прочь из этого голубого салона, где в изобилии, похоже, были только обман и унижение.

Джек заметил, что герцог смотрит на него вопросительно и слегка улыбается.

– Я рад, что вы меня понимаете, майор, – сказал он, хотя Джек не произнес ни слова. – Вы избавите нас таким образом от многих неприятностей. Я просто не могу допустить, чтобы моя дочь из-за одной ее неосторожной связи попала в сомнительную ситуацию. К. сожалению, я не смог найти ей другого герцога. Но и маркиз тоже очень хорош. Учитывая то, что она уже не первой юности.

Он засмеялся, как будто сказал какую-то замечательную шутку, но Джек в этой лавине слов выхватил нечто, сразившее его наповал.

– Другой герцог? – повторил он. Глаза Эттлбриджа сразу хитро блеснули.

– О да, – сказал он небрежно. – Она вам и это, значит, не сказала? Ну и ну! Вот уж действительно кокетка моя дочь, это точно.

Он помолчал, как будто уже заранее наслаждаясь эффектом тех слов, которые собирался произнести.

– Моей дорогой дочери не впервой выходить замуж, майор. Она десять лет была замужем за Джорджем Беннетом герцогом Вэа. Так что в действительности она сейчас вдова. Ужасное слово, мне всегда так казалось. Да, вдова герцогиня, если быть более точным. Скоро она станет маркизой Портлендской, но я ведь уже говорил об этом!

Джек стоял как громом пораженный и едва ли слышал, что герцог предложил выпить по рюмочке шерри за будущее счастье Джорджины.

Так, значит, вот она какая, недотрога мисс Беннет! – подумал Джек. И его грудь распирал столь сильный гнев, что он боялся взорваться.

А он-то думал, что нашел женщину, которая сможет заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Мэри. Но можно было подозревать, что если леди бежит по какой-то непонятной причине из Лондона в Девон, то, наверное, это неспроста. И он поверил ей!

Да, он хотел верить, что она отказалась от маркиза и приняла любовь простого деревенского джентльмена. Теперь, когда он знал все, сама мысль казалась ему смешной. Мисс Беннет обманула его легко и просто. Таким разбитым и злым Джек не чувствовал себя уже давно.

Не зная, что Джек Хемптон решил нанести визит раньше намеченного времени, Джорджина приняла приглашение маркиза прогуляться немного по живописным окрестностям вокруг Мелтон-Хауса.

Это было как раз после великолепного ланча.

Правда, Джорджина почти не притронулась к еде, как и прошлым вечером за ужином. Присутствие ее отца сковывало беседу за столом, которую отец как всегда монополизировал полностью. Они вынуждены были слушать его бесконечные рассуждения о том, как лучше построить хозяйство здесь, в Мелтон-Хаусе, о новых методах культивации и выращивании пшеницы.

Джорджина помнила его таким с детства. Слово отца всегда считалось непререкаемым.

Ее мать, красавица из великолепной семьи, никогда, насколько помнила себя Джорджина, никогда не перечила ему и не вступала с ним в дискуссию. Кстати, герцогиня очень расстраивалась, что ее дочь во время последнего сезона в Лондоне проявляется все признаки непослушания.

Джорджина была уверена, что родители не смогут понять, почему она не хочет пойти за маркиза так же покорно, как она вышла замуж за герцога Вэа. Джорджина сама много раз спрашивала себя, разумно ли она поступила, сбежав из Лондона. Но после того, как ее поцеловал Джек Хемптон, все вопросы и сомнения для нее больше не существовали.

А прошлым вечером она осмелилась заявить своему отцу, что не может принять предложение Берти, потому что влюблена в другого мужчину.

Ее отец лишь снисходительно улыбнулся и сказал, чтобы она не очень забивала этим свою прелестную головку, а также пообещал сам поговорить с майором Хемптоном и выяснить ситуацию.

Слова отца, произнесенные прошлым вечером, хоть и не очень обнадеживали, но по крайней мере они успокоили ее на время. Джорджина легла спать с мыслью, что отец наконец-то стал уважать ее желания.

Однако уже этим утром она проснулась с ясным ощущением того, что отец ничего конкретного ей не обещал.

Она очень хотела оседлать Моргану, помчаться в Хемптон-Холл и признаться Джеку во всем. Джорджина верила, что его чувства к ней настолько сильны, что он обязательно простит ее обман.

Но затем она решила, что такая поспешность ей не к лицу, и не поехала. В конце концов, подумала Джорджина, ей уже не семнадцать лет. И она не та девчонка, которая когда-то с радостью приняла предложение великого герцога. Теперь ей двадцать восемь лет, она сама себе хозяйка и ждет своего мужчину.

Она посмотрела на джентльмена, идущего рядом с ней. При других обстоятельствах Бертрам Рассел мог бы вполне стать ее вторым мужем, подумала она. Джорджина знала Берти так давно, как и Джорджа Беннета, то есть практически всю свою жизнь. И она чувствовала себя очень уютно в компании маркиза.

Хотя именно в этом были одновременно и плюс, и минус, думала Джорджина, когда Берти вел ее по тропинке обратно к дому.

Конечно, с Берти у нее не будет никаких неприятных сюрпризов, как уверял ее отец. Маркиз совершенно не изменился за те годы, пока он навещал ее в доме родителей в Норфолке.

С другой стороны, он слишком уж напоминал ей Джорджа, и еще на один такой брак она не могла согласиться…

Особенно теперь, когда стремительный майор Хемптон ворвался в ее жизнь!

Она вздрогнула при воспоминании о их последней встрече.

– Холодно, моя дорогая? – спросил Бертрам и похлопал ее по ладони, которая пассивно лежала на его руке.

– Нет, совсем нет, – быстро ответила Джорджина, ее щеки покраснели от того, о чем она только что подумала. – Я удивилась, откуда это папа узнал, где меня искать? Ведь я уезжала по Северной дороге, чтобы все решили, будто я направляюсь домой, в Норфолк. Как отец догадался, что я здесь, Берти?

Маркиз посмотрел на нее с нежностью. Джорджина даже почувствовала легкий укол совести за свое поведение с человеком, дружбу которого она всегда ценила.

– Твой отец получил довольно странное письмо от одной женщины из этих мест. Она, кажется, жена здешнего барона…

– Амелия? Леди Хаддерсфилд, насколько я понимаю?

– Вполне возможно, что у нее такое имя, моя дорогая. Она имела смелость сказать его светлости, что ты тут изображаешь из себя дурочку и гоняешься за одним местным пустозвоном…

– Майор Хемптон не пустозвон, должна тебе заметить, и я не позволю, чтобы его так называли. Ты говоришь совсем как мой отец, Берти, высокомерно и зло! Я терпеть не могу, когда ты начинаешь попугайничать вслед за ним.

– Прошу прощения, моя любовь, – ответил маркиз. – Но, если честно, Джорджина, ты ведь сама должна признаться, что этот джентльмен далеко не первого сорта. Возможно, ты не подумала хорошенько, к каким последствиям приведет связь с подобным типом, моя дорогая. Ты привыкла жить в роскоши, которую вряд ли предоставит тебе сей майор.

– И которую мне предоставишь ты, я не сомневаюсь! – съязвила Джорджина.

Маркиз посмотрел на нее с беспокойством, и в его блеклых серых глазах мелькнул тревожный огонек.