Он улыбнулся Каролине, которая снова покраснела и улыбнулась ему в ответ.

– Я рад слышать, что вы произвели настоящий фурор среди молодых кавалеров, мисс Хаддерсфилд, – сказал Джек. – Вы уже успели побывать в театре?

– О да! – воскликнула Каролина, сразу оживившись. – Мы ходили на прошлой неделе вместе с дядей Недом и тетей Гасси и смотрели «Макбета». Прошлым летом папа возил нас в Бат на постановку бродячих артистов, но это, конечно, не идет ни в какое сравнение!

– Не тараторь, дорогая! – одернула ее леди Хаддерсфилд. – Запомни, моя любовь, джентльменам не нравится, когда женщина слишком много болтает, и еще джентльмены терпеть не могут слишком активных мисс.

Каролина с испугом посмотрела на Джека и смущенно опустила глаза. Ему было жаль бедную девушку.

– Может быть, если вы свободны в среду вечером, миледи, – неожиданно для себя сказал Джек, – вы позволите мне сопровождать вас и мисс Хаддерсфилд в театр на комедию Шекспира?

Леди Хаддерсфилд вся затрепетала от восторга.

– Вы так любезны, майор Хемптон, и это огромная честь, что вы согласились нас сопровождать. Каролина, моя дорогая, скажи майору, как ты счастлива, и поблагодари его за доброту.

Джек видел, что мисс Хаддерсфилд отнюдь не восхищена перспективой провести целый вечер в компании мужчины почти вдвое старше ее, хотя, безусловно, очень завидного холостяка. У него было сильное подозрение, что отсутствие интереса к нему со стороны Каролины, наметившееся еще с прошлого лета, связано с теми знаками внимания, которые оказывает девушке сэр Ричард Данстон, недавно вернувшийся со службы у Веллингтона из Испании, капитан Данстон был на десять лет моложе майора и очень нравился молоденьким девушкам.

Джек подумал, знает ли почтенная леди Хаддерсфилд о романе капитана и ее младшей дочери? Естественно, что леди метила выше и не делала секрета из того, что очень хотела бы добавить майора Хемптона к списку ее зятьев.

Его, конечно, не интересовала Каролитна. «Нет, – думал он, – меня интересует та женщина, которая меньше чем через месяц должна стать женой другого».

Мысль о том, что Джорджину может обнимать тот самый денди, которого он встретил прошлым летом в Мелтон-Хаусе, заставила Джека даже перекоситься.

Оставалось так мало времени, чтобы еще успеть поправить то зло, которое он причинил герцогине – если действительно тетя Хестер и Летти были правы и он был виноват в том, что Джорджина не по своей воле выходит замуж. А что если все-таки тетя Хестер ошибается и герцогиня вполне довольна женихом?

Вынесет ли он тогда ее насмешки по поводу нелепой заботы деревенского мужика о будущем счастье герцогини?

Мысли Джека так далеко унеслись от настоящей ситуации, что он едва ли слышал болтовню леди Хаддерсфилд.

А леди говорила в это время о том внимании, которое оказывают Каролине многие титулованные джентльмены с первого дня ее появления в Лондоне. Джеку были незнакомы почти все имена, называемые этой леди. А судя по тем именам, которые он знал, было похоже, что Каролиной заинтересовались охотники за ее внушительным приданым. Очевидно, Хаддерсфилды вращались не в самых изысканных кругах, и потому ничего удивительного не было в том, что Каролина не получила предложения в Альмак и ее не приняли в свет, где она могла найти более достойного кавалера.

Эти размышления были прерваны, когда леди Хаддерсфилд неожиданно сильно двинула его локтем под ребра.

– А вот и она сама собственной персоной, эта хитрюга! – воскликнула леди Хаддерсфилд. – И кто бы мог подумать, что наша мисс Беннет окажется такой важной птицей? Теперь-то она ведет себя совсем по-другому, конечно! Ох и отбрила она меня две недели тому назад, когда я случайно встретилась с ней у Хатчарда. Притворилась, что не заметила меня, вот так! И не приняла, когда я пришла нанести ей визит на следующее утро. Все вежливые люди делают друг другу визиты, если встречаются в городе. Я хотела просто пожелать ей счастья. Она ведь в июне выходит замуж на маркиза.

Джек ухватил только фрагменты ее гневной тирады. При первом упоминании имени Джорджины он обвел толпу горящим взором и теперь стоял, глядя на блестящий фаэтон, медленной катившийся по дорожке в их направлении.

Но не роскошная карета привлекла его внимание, не пара великолепных гнедых и не впечатляющей внешности джентльмен, небрежно развалившийся на сиденье рядом с кучером.

Глаза Джека были устремлены на золотоволосую красавицу, которая держала в руках поводья, легко управляя лошадьми и не глядя на прогуливающихся джентльменов, которые бросали на нее восхищенные взгляды.

Казалось, Джек стоял и молча смотрел на это видение в элегантной открытой карете целую вечность.

На красавице было изумительное зеленое муслиновое платье, и широкополая шляпа очень шла ей к лицу, которое он так старался забыть все эти восемь месяцев.

Слава Богу, она не увидела его, подумал он, сожалея о своем неосторожном поведении.

Он оторвал свой взгляд от проехавшего мимо фаэтона и повернулся снова к дамам, ища предлог, чтобы извиниться и уйти.

Это неожиданное появление сбежавшей герцогини решительно повлияло на то, что Джек захотел немедленно найти способ выяснить их отношения. Даже если это будет означать, что он потеряет ее навсегда.

После того, как ландо покинуло Гайд-Парк, Джорджина правила норовистыми гнедыми, проезжая по заполненным улицам, словно в тумане. Она едва не налетела на ярко-желтое тильбюри, переезжавшее дорогу, и напугала двух пожилых леди на углу, где старушки остановились, чтобы отдохнуть.

Все-таки она была права. Джек действительно здесь, в Лондоне.

Но Джорджина была не готова к такому удару, увидев его неожиданно снова. Все, что она могла сделать, это попытаться сохранять спокойствие, когда ее случайный взгляд вдруг упал на его высокую широкоплечую фигуру. Джек беседовал с миссис Хаддерсфилд и ее дочерью.

– Может быть я возьму поводья, дорогая? – заботливо предложил маркиз, возвращая Джорджину к реальности. – Ты правишь очень опасно, должен тебе сказать. И ты не должна переутомляться, потому что вечером мы идем на бал к леди Честертон. Она, кажется, собирается объявить о помолвке своей дочери с молодым Уэлдоном. Старший сын графа Дэнфорта, ты знаешь. Мы встретили его недавно на вечере у леди Джерси.

Джорджина вздохнула. Она немного успокоилась и, передав Берти поводья, откинулась на мягкую кожаную спинку сиденья, довольная тем, что можно почти не слушать его разглагольствования о светских вечерах. Рядом с Берти можно было не заботиться ни о чем.

Казалось, что Берти не требовал от нее ничего, лишь бы она все время находилась у него под боком.

Никогда, за все эти годы, что она его знала, маркиз не возбуждал в ней такую же бурю эмоций, как единственный взгляд на широкие плечи Джека Хемптона.

И туманное ощущение дежавю охватило ее. Как и Джордж Беннет до него, ее новый будущий муж видел в ней только драгоценную куклу, которая могла разбиться на тысячи осколков при малейшем неосторожном движении. Он был очень заботливый, ласковый и совершенно нетребовательный. По крайней мере, Джорджина должна быть ему благодарна. И она часто почему-то считала себя виноватой.

День свадьбы приближался. Но маркиз не выказывал никаких знаков нетерпения, обычных для жениха. И у Джорджины появилось сомнение. Действительно ли он жаждет поскорее обвенчаться? Конечно, в пятьдесят два года у маркиза могли быть тревожные мысли по поводу того, как изменится его спокойная размеренная жизнь, если он возьмет себе молодую жену.

Какое счастье, что Джек ее не видел, подумала она.

Ландо остановилось у дверей дома, и маркиз бросил поводья груму.

Джорджине требовалось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она будет готова посмотреть Джеку Хемптону прямо в лицо после стольких месяцев разлуки.

Разумеется, она с ним еще не раз случайно встретится! Совершенно неправдоподобно, чтобы этот красавец-мужчина, внук лорда Хатерлея, мог долго скрываться от взволнованных мамаш, озабоченных тем, как бы устроить своих дочерей уже под конец сезона.