Надо было вернуться и повесить халат на место. Тогда кто проверит колёсико у кресла в боксе номер семь? Понадеются на неё и посадят бедного больного в сломанное кресло. Пойти признаться доктору? С этой занозой в мозгу Аня поднялась обратно. В онкологическое отделение. Замедлила шаги возле седьмого бокса и прильнула к окошку. Юноша спал, на этот раз повернувшись в её сторону. Лицо его, бледное и измождённое, нервно дёргалось во сне. Мимика жила своей, отдельной от неподвижного тела жизнью. Вот брови дрогнули, сломались, но вместо страдальческой гримасы рот исказила улыбка. Причем улыбалась лишь верхняя часть лица, а нижняя оскалилась в неведомом противоборстве. Аня как завороженная неотрывно следила глазами за слезой, оставившей влажную бороздку на его щеке. Слеза катилась параллельно прямому тонкому носу. Вдруг, изменив траекторию, она обогнула трепещущую ноздрю и оросила губы…

Лена с Марком набрали целую тележку продуктов, одну треть которых, правда, занимал кошачий корм. Долго не сходились во мнении, чем порадовать Аню на ужин. Лена утверждала, что подруга очень любит варёную курицу с рисом и курагой. Марк же прекрасно помнил, как Аннушка соскабливала рис с тарелки в мусорное ведро. Она не раз говорила ему, что обожает питаться так называемой нездоровой пищей. Когда Елена отсутствует. И раздельное питание, и диеты, и даже голодание способна вынести только ради спокойствия любимой подруги. Чтобы не задеть Ленино самолюбие, он предложил изобразить на ужин шведский стол: райское изобилие всего и понемногу: "Фрукты. Два-три вида салата, сыр, колбаса, а к варёной курице — парочку гарниров. Пусть сама выберет, что понравится." Лена с восторгом оценила гений Аниного возлюбленного. Даже чуточку позавидовала. Общение с Марком было удивительно лёгким и приятным. Рассудительный и в то же время деликатный, он совершенно не был похож на нынешних ловеласов, кичливых и самоуверенных. Пьющих из горла и сплёвывающих сквозь зубы… Как повезло Аньке влюбиться в такого парня впервые и надолго! Награда за двадцать один год ожидания.

Аня в этот момент растерянно наблюдала идиллию переходящих через дорогу двух молодых людей, взявшихся за ручки огромной продуктовой авоськи. Каждый из них был очень ей дорог. Но по отдельности… Высокие, красивые, будто сошедшие с рекламного щита, пропагандирующего здоровый образ жизни, они так заразительно смеялись над чем-то…

Домой идти расхотелось. Окольными путями Анна добралась до полуподвального кафеюшника и забилась там в самый тёмный угол. Сегодня на неё столько всего свалилось! Психика не выдерживала. Хотелось плакать горько и навзрыд. Хорошо что Ленка приехала, она выслушает. С Марком Аня не могла поделиться своим открытием, потому что оно касалось его напрямую. Идея выпить винчика была не из лучших: грозила спустить эмоции на тормозах. А делать этого не следовало. Скорей бы Марк ушёл… Она заказала кофе и стала ждать.

— Странно, это так на неё не похоже. Поликлиника уже давно закрылась, где она может быть?

Ни Лена, ни Марк не притронулись к еде, решив терпеть до Аниного прихода. Стол выглядел аппетитно благодаря их совместным стараниям. Букетик цветных ромашек венчал разнообразие тарелочек, розеток и вазочек. Из салфеток Лена соорудила три пирамидки и укрепила каждую подле набора вилка-ложка-нож. Мясо томилось в духовке, издавая аромат, выкуривший из корзины даже Моню.

— Мы как семейная пара двух пенсионеров в ожидании детей и внуков!

Марк улыбнулся её сравнению:

— На пенсию так не питаются. Разве что на генеральскую…

А про себя подумал: "Я и Лена — пара избалованных детей больших начальников, не знающих нужды. Аня не пошла бы в такой разнос, ценя каждую заработанную копейку, всё время помня о матери с братом и куче племянников. Именно поэтому так хочется её побаловать и удивить.

Щелкнул замок входной двери. Вот и она, усталая и измученная. Лена, как курица-наседка, прижала подругу к груди и чмокнула в макушку. Аня слабо улыбнулась им обоим, окинула взглядом роскошный стол и пошла в комнату:

— Вы ещё не ели?

— Мы ждали тебя!

Уже с дивана донеслось:

— Поужинайте без меня, пожалуйста… Я капельку вздремну, ужасно болит голова.

Лена и Марк переглянулись. Выходит, старались зря. Сели за стол и молча уставились в тарелки.

— У меня кусок в горло не лезет, — Лена вернула ложку в салатницу, — порадовали девочку ужином!

— Думаю, я тоже лишний на этом празднике жизни… — Марк поднялся. — Пойду попрощаюсь.

Он присел на корточки перед лежащей Аней и положил голову ей на живот. Она обняла его крепко-крепко:

— Ты прости меня, ладно?

Марк взял её руку в свою и стал целовать каждый пальчик. Затем погладил маленькой ладошкой себя по волосам, лицу и прошептал:

— Я исчезну всего на недельку. Оставляю тебя в надёжных руках. Поправляйся.

После его ухода Лена убрала со стола и прилегла рядом с подругой. На кухне по радио нежно и грустно пела Мирей Матье.

— Что бы ни случилось, всё будет хорошо…

— Я так его люблю, Лена… Больше жизни. Как плакать хочется!

— Поплачь, маленькая моя… Я очень по тебе соскучилась!

— Я тоже по тебе. Вот ни за что обидела Марка…

— Он поймет. Анюта, какие у него грустные глаза…

— Ты заметила?

— Да. Скорей почувствовала…

Аня уткнулась в Ленино плечо:

— Как раз об этом мне надо с тобой поговорить. Сегодня я видела его брата в больнице.

— Его брат лежит в больнице? Он ничего не говорил об этом…

— У него страшный диагноз… Рак крови. Марк не любит говорить на эту тему. Я сегодня случайно забрела в онкологию, этажи перепутала, и в одной из палат увидела мальчика… Он лежал такой беспомощный, бледный. Мне повезло — врач принял за новенькую санитарку и не прогнал. Он спросил ещё: вы к Роману? Потом, позже, я догадалась, что речь идёт о Ромке, брате Марка. Мне дорого всё, что касается Марка и я вернулась посмотреть на него… — Аня хрипло вздохнула, собираясь с силами сказать самое важное. — Это лицо… Лен, ты не подумай, я не сошла с ума! Но я видела его раньше…

Елена погладила Аню по голове:

— Почему я должна так думать? Мир тесен, мало ли где пересеклись! Мы ни где не пересекались. Я уверена, что никогда не встречала Ромку до сегодняшнего дня.

— Не понимаю. Откуда же ты можешь знать его лицо?

— В этом-то всё и дело! Лицо! Я видела его своём кошмаре… Помнишь сон, который я рассказывала тебе месяца два назад? Ну, про женщину?

Лена приподнялась на локте:

— Твой кошмар я помню. Ты ещё с кровати брякнулась… Но при чем здесь брат Марка?

— Лицо той женщины — один в один похоже на его…

— Мистика какая-то. Ты слишком впечатлительна, Анна!

— Я знаю, в это трудно поверить. Но мне необходимо, чтоб ты поверила. Иначе я тронусь!

— Хорошо, допустим, это так. И что из этого следует?

— Ты не поняла?! Значит я нашла её сына!

— Ничего это ещё не значит… Мало ли на свете похожих людей! Но не все же они родственники.

— Лена, он в опасности… Смертельной.

— Верю. Мне очень жаль. Аня, девочка, рак — страшная болезнь, и ты не в силах изменить его участь… — Лена нежно коснулась губами Аниной переносицы.

В комнате воцарилась тишина. Только радио за стеной пело уже голосом Джо Дассена.

— Представляешь, — Лена первой нарушила паузу, — я тоже приехала к тебе за помощью. Эмма совсем плоха. Не знаем, сколько ей осталось, бедненькой… Она хочет видеть перед смертью старшую дочь. Папа ездил в Варварин скит, но привезти её с собой не смог. Не уговорил. Если Эмма умрёт, не простившись с тётей Варей, он всю жизнь будет винить себя в этом…

Аня задумчиво разглядывала орнамент на старинных часах. Внимательно и пристально изучала каждую деталь, словно некую тайнопись. Манускрипт с ответами на неожиданно возникшие вопросы.

— Сколько времени ты можешь здесь пробыть?

— Дня три-четыре, максимум. Каждая минута дорога.

— Тогда потерпи, сегодняшнюю ночь я должна переспать со воей проблемой. И найти выход. А потом подумаю, как помочь тебе и твоему папе.