— Он устроил этот прием ради тебя, — Фенелла постаралась уклониться от обсуждения этой темы.

— Очень мило с его стороны, — жеманно проговорила Хетти, рассматривая свое отражение в зеркале. То, что она там увидела, ей очень понравилось.

Внезапно поддавшись какому-то порыву, Фенелла сказала:

— Будь с ним помягче, Хетти. Уголки прекрасных губ Хетти приподнялись в удовлетворенной улыбке.

— Я и так добра к нему, — ответила она, — я отношусь к нему лучше, чем к кому-либо другому.

— Он ведь очень любит тебя, — настаивала Фенелла. — Я очень хотела бы, чтобы он был счастлив.

Действительно, подумала Фенелла, если она и будет способствовать тому, чтобы Хетти вышла замуж за Периквина, то только потому, что он убежден, будто именно в этом и заключается его счастье.

— Неужели ты можешь предположить, — сказала Хетти, — что я соглашусь жить в этом безвкусном и неудобном доме?

— Ты права, дом в плохом состоянии, — согласилась Фенелла. — Но если бы ты на самом деле любила Периквина, деньги не имели бы для тебя значения.

Хетти снисходительно улыбнулась.

— Моя дорогая Фенелла, ты, наверное, начиталась этих вздорных романов для горничных. Уверяю тебя, для счастья деньги значат очень много. Если ты предполагаешь, что только из любви к Периквину я соглашусь, как ты, иметь лишь одно платье или в течение многих лет безвылазно сидеть в Прайори, не имея ни пенса для поездки в Лондон или для путешествия, то ты наверняка повредилась в рассудке.

— Но ты была бы с Периквином, — пробормотала Фенелла.

— Мне очень нравится быть с Периквином. — Глаза Хетти сузились, от чего она сделалась похожей на кошку. — Но вот интересно, доставит ли мне такое же удовольствие сознавать, что он мой муж? Изо дня в день он будет мозолить мне глаза. Ты знаешь, Фенелла, я всегда любила разнообразие, особенно когда дело касалось мужчин.

Фенелла хотела что-то возразить, но, передумав, проговорила:

— Периквин может получить наследство от дяди, полковника Александера Мессингбург-Корбери! Он не раз давал понять, что сделает Периквина своим наследником.

— Когда я в последний раз видела полковника, он, обгоняя остальных участников, во весь опор скакал по охотничьим угодьям, а потом взломал ворота с кучей замков с легкостью двадцатилетнего юноши, — ответила Хетти. — Ему не более пятидесяти двух — кто же захочет так долго ждать наследства?

На это ответить было нечего. Фенелла понимала, что хотя она и сделала все возможное ради успеха будущего сватовства Периквина, Хетти не допустит, чтобы ее чувства возобладали над разумом.

— Ты собираешься выйти замуж за сэра Николаса? — тихо спросила Фенелла. — Периквин будет сильно переживать.

— Очень может быть, — ответила Хетти. — Я еще не решила.

Хетти еще не успела договорить, как Фенелла поняла, что сэр Николас так и не сделал ей предложения. Но это только вопрос времени — ведь Хетти такая красавица.

Встав позади Хетти, Фенелла увидела свое отражение. Она сама в давно вышедшем из моды, перешитом из старого, платье — а рядом сверкающий и искрящийся туалет Хетти, которая была так прекрасна, что больше походила на произведение искусства, чем на живое существо.

Не в силах видеть свое убожество, Фенелла подошла к туалетному столику и стала раскладывать разбросанные щетки и гребни.

— Дело в том, — сообщила Хетти, при этом в ее голосе слышалось удовлетворение, — что у меня ужасно много кавалеров! С начала года мне сделали уже четыре предложения о замужестве, но папа все отклонил, так как он считает, будто они недостаточно богаты или занимают недостаточно высокое положение. — Она перевела дух и возбужденно продолжила:

— Как бы там ни было, Фенелла, я убеждена, что мужчины будут всегда любить меня, сколько бы лет мне ни было.

— Ты очень красивая, Хетти, — выдавила из себя Фенелла.

— Я знаю, — согласилась Хетти. — Я рассказывала тебе, как отозвался о моей внешности его высочество принц-регент, когда впервые увидел меня?

Фенелла уже раз десять слышала эту историю, но, сделав вид, будто слушает очень внимательно, вернулась к своим размышлениям о Периквине, Фенелла почувствовала, что она не вынесет, если его сердце разобьется из-за Хетти.

Так как девушки были знакомы с детства, Фенелла прекрасно знала, насколько Хетти жестока и эгоистична. Несмотря на то что Периквин был первым мужчиной, который вызвал в душе Хетти какие-то чувства, и, возможно, оказался единственным, кто волновал ее, она никогда не согласится пожертвовать хоть какой-нибудь мелочью ради него.

Она ни за что не расстанется ни с одним платьем, ни с одним бриллиантом и не пропустит ни одного приема ради того, чтобы сделать его счастливым!

» Возможно, — подумала Фенелла, вспоминая мадам д'Арблей, — рано или поздно мне удастся спасти Периквина от Хетти!«

» Как во сне, «— подумала Фенелла. Лодка мягко скользила по воде, вокруг стояла полная тишина, которую нарушал скрип уключин и шумное дыхание гребцов.

Фенелле с трудом верилось, что Периквину удалось организовать все в столь короткий срок — и вот они уже в открытом море.

Но ведь именно она свела Периквина с нужным человеком! Стоило ей только назвать Периквину его имя, как ее тут же охватил страх, что тем самым она втягивает его в опасную авантюру.

Но ей было хорошо известно, что Периквин не отступится от своего намерения добыть деньги контрабандой.

Уже с того самого момента, когда она увидела, как загорелись его глаза во время разговоров о нелегальной торговле, и услышала прозвучавшее в его голосе нетерпение, когда он начал более подробно расспрашивать Огастеса о деятельности его приятелей-контрабандистов, ничто нельзя было изменить.

Должно быть, эта идея занимала мысли лорда Корбери весь вечер.

Как только гости разъехались, и Хетти, мягко проворковав слова прощания, бросила на него взгляд, против которого не смог бы устоять ни один мужчина, Периквина словно прорвало.

— Контрабанда! Фенелла, ты слышала, что рассказывал Огастес? Вот каким способом мы добудем деньги!

— Это очень опасно, — попыталась отговорить его Фенелла.

— Все, что мы делали до сих пор, было не менее опасным, но нас еще не поймали! — возразил лорд Корбери. — Теперь я вспоминаю, что, будучи в Лондоне, я слышал, как там говорили, будто с окончания войны контрабандные перевозки через Ла-Манш еще не были столь интенсивны, как в последнее время.

— Правильно, — согласилась Фенелла. — Именно это и послужило причиной того, что в январе, когда ты был за границей, сюда назначили генерал-инспектора Службы береговой охраны. Его зовут капитан Хатчард, он служил в Королевском флоте.

— Не понимаю, почему ты считаешь, что нас ждет неудача — ведь другим-то удается, — продолжал отстаивать свою идею лорд Корбери.

— Я слышала, как папа говорил, что ежегодно около двадцати тысяч человек занимаются нелегальной торговлей, — ответила Фенелла. — И в то же время суды переполнены делами, возбужденными против тех, кого задержали за контрабанду, да и в Австралию сейчас отправляется невиданное количество заключенных.

— Что с тобой? — сердито спросил лорд Корбери. — Все эти дни ты пытаешься отбить у меня охоту ко всему на свете!

— Отнюдь, Периквин, вовсе нет, — ответила Фенелла. — Дело только в том, что я боюсь… за тебя.

Она понимала, что именно ее любовь к нему вызывает это чувство страха. Ей было невыносимо больно при мысли, что у него могут возникнуть серьезные неприятности с властями, или ему придется отвечать за свое преступление перед судом, что повлечет за собой самые тяжелые последствия.

— В общем так с тобой или без тебя, — резко сказал лорд Корбери, — но я все равно попробую провезти сюда какой-нибудь товар. Это не может быть таким уж сложным делом, если оно удается толпам болванов!

Фенелла молчала.

— Да, вспомнил, что хотел спросить, — вдруг проговорил лорд Корбери, — кто это прислуживал нам весь вечер? Кажется, я никогда не видел этих людей.