— Разве для этого обязательно нужен повод? — поинтересовался сэр Николас.

Фенелла бросила на него быстрый взгляд. Ей трудно было поверить, что он приехал ради нее самой.

Она знала, ему нравится беседовать с ней о своем увлечении генеалогией, но ей казалось, это только потому, что ему было больше не с кем поговорить на эту тему.

Тем не менее он был поклонником Хетти, и тот факт, что он задержался в гостях у ее родителей дольше, чем предполагалось, несомненно, говорил о том, что рано или поздно он собирается объясниться. И, без сомнения, сэр Вирджил примет его с распростертыми объятиями в качестве будущего зятя.

Фенелла не ответила на вопрос. Она положила галстуки в холле на кресло, чтобы позже отнести их в спальню к Периквину, и пригласила сэра Николаса пройти в гостиную.

— Мне следовало бы предложить вам что-нибудь выпить, — сказала она. — Как это ни странно, в доме есть вино, Периквин купил его по случаю сегодняшнего приема.

— Вы хотите сказать, что погреб в Прайори пуст? — По тону сэра Николаса можно было понять, что он считает такое положение дел немыслимым.

— Абсолютно, — заверила его она. — Только не говорите об этом Огасгесу, не то он тут же примется жаловаться, что портвейн недостаточно выдержан, и Периквин разозлится.

Огастес Болдуин, брат Хетти, вызывал у Фенеллы самую живую неприязнь. Еще ребенком он был на редкость отвратителен, а теперь, когда вырос, принялся волочиться за всеми женщинами моложе сорока лет и громко хвастал своими победами перед всеми, кто готов был его слушать.

— Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы огорчить вас, — сказал сэр Николас. — И поверьте, Фенелла, мне очень жаль, что этот злосчастный прием причинил вам столько неудобств. Когда я обратился к Хетти с этим предложением, я и не предполагал, к чему это приведет.

Фенелла не стала говорить, что Хетти, вероятно, с готовностью ухватилась за эту идею, так как это давало ей возможность увидеться с Периквином.

С момента приезда сэра Николаса Хетти не могла так часто посещать Прайори, даже если допустить, что ей этого очень хотелось.

В результате с каждым днем Периквин мрачнел все больше и больше.

— Не стоит извиняться, — ответила Фенелла. — Вы же не виноваты в том, что дела обстоят именно так. Но, пожалуйста, не забывайте, что Периквин совершенно на мели, и если это возможно, постараетесь избежать карточных игр после обеда. Вы же знаете, как этот гнусный Огастес всегда старается обыграть тех, кто не может себе этого позволить.

— Меня он никогда не обыгрывал.

— Рада слышать, что вы оказались слишком умны для него, — сказала Фенелла. — Он постоянно хвастает, что выигрывает тысячи фунтов в год. И хотя я не очень-то ему верю, меня раздражают его самодовольные разглагольствования.

— Может быть, мне стоит попытаться помешать ему приехать сегодня вечером? — широко улыбнувшись, спросил сэр Николас.

— Если бы это было возможно! — вздохнула Фенелла. — Но Хетти не может ехать без сопровождающего. Честолюбивые замыслы сэра Вирджила станут слишком очевидны, если он позволит вам путешествовать с ней наедине в закрытой карете после наступления темноты.

Она спохватилась и быстро добавила:

— О, мне очень жаль, сэр Николас, я не должна была так говорить!

— Можете говорить все, что вам заблагорассудится, — ответил он. — Именно это мне больше всего в вас нравится. Вы никогда не притворяетесь и всегда говорите правду.

— Боюсь, не всегда, — улыбнулась Фенелла.

— Мне кажется, с такими глазами, как у вас, совершенно невозможно лгать, — неожиданно сказал сэр Николас.

Она подняла глаза и увидела у него на лице выражение, которое смутило ее, как будто она случайно прикоснулась к чужой тайне. Но прежде чем Фенелла или сэр Николас успели что-либо сказать, дверь распахнулась и в комнату ворвался лорд Корбери.

— Ты только посмотри, Фенелла, — закричал он, — какого черта мне…

Фенелла увидела, что в руке он держит письмо. Внезапно сообразив, что она не одна в комнате, он замолчал. С видимым усилием он взял себя в руки и холодно произнес:

— Доброе утро, Уорингэм. Я вас не ждал.

— Я как раз собирался уходить, — с преувеличенной любезностью ответил сэр Николас. — Я заехал повидать мисс Ламберт. Боюсь, что и так отнял у нее много времени.

Сказав это, он чопорно поклонился, поднес руку Фенеллы к губам, а затем неспешно вышел из комнаты.

Лорд Корбери не сделал даже попытки проводить его. Вместо этого он повернулся к Фенелле, протянув ей письмо, и на его красивом лице появилось почти страдальческое выражение.

— Прочти это, — сказал он, — прочти и посоветуй, ради Бога, что мне теперь делать!

Фенелла взяла у него письмо. Оно было написано по-французски изящным женским почерком, и от него исходил сильный аромат гардений. Фенелла втайне порадовалась, что свободно владеет французским.

Она повернулась к окну, ближе к свету, а лорд Корбери направился в глубь комнаты и с удрученным видом уставился на потухший камин.

Моn cher,

Хочу сообщить Вам хорошие новости, которые, я уверена, чрезвычайно обрадуют и Вас. Я овдовела! Мой бедный муж умер два месяца назад. Я не написала Вам сразу, так как нужно было привести в порядок дела.

Несмотря на войну и лишения, которые выпали на нашу долю, мой муж был очень богат, и его заморские владения не пострадали и приносят хороший доход.

Все дела наконец улажены, к моему полному удовлетворению. Поэтому могу с восторгом сообщить, что я выезжаю к Вам, и мы можем пожениться сразу же.

Я намерена пересечь Ла-Манш во вторник, 27 мая, и буду у Вас на следующий день. Я точно не знаю, в какое время мой корабль прибудет в Дувр, но я сразу же найму почтовую карету и четверку хороших лошадей чтобы скорее увидеть Вас и Ваш прелестный дом, о котором Вы мне столько рассказывали. Я мечтаю очутиться в Ваших объятиях и надеюсь что теперь, когда мы сможем быть вместе, все наши проблемы будут разрешены.

Мое сердце и моя любовь всегда с Вами. Остаюсь Вашей преданной и обожающей

Эмелин.

По мере того как Фенелла читала это письмо, ее глаза становились все шире и шире от изумления. Дойдя до конца, она взглянула на Периквина и еле слышно прошептала:

— Кто она такая?

— Мадам д'Арблей, — ответил он. — Я познакомился с ней, когда был во Франции.

— Ты — , любишь ее?

— В свое время я был очень увлечен ею, — признался он, — но я никак не ожидал, что ее муж так скоро умрет.

— Надо полагать, ты сказал ей, — окрепшим голосом произнесла Фенелла, — что, если бы она была свободна, ты женился бы на ней?

Лорд Корбери почувствовал себя неловко.

— При определенных обстоятельствах мужчина может наговорить уйму всяких глупостей, — пробормотал он.

— Ты хочешь сказать, что она… была твоей… любовницей?

— Черт побери, Фенелла, — вырвалось у него, — ну а чего ты от меня ждала? Единственное место, где можно было весело провести время в перерывах между военными действиями, был замок д'Арблей. Они отличались исключительным гостеприимством. Офицеры готовы были драться за счастье получить приглашение от очаровательной Эмелин.

— А она влюбилась в тебя? — спросила Фенелла.

— Мы оба немного потеряли голову, — честно признался лорд Корбери. — Но я даже не предполагал, что она когда-нибудь будет свободна или примет мои слова всерьез. Проклятье, да я не слышал об этой женщине с тех пор, как покинул Францию!

— Ты был в Бельгии после Ватерлоо.

— А Эмелин была в пятидесяти милях оттуда. Фенелла снова взглянула на письмо.

— Похоже, она настроена… решительно, — неловко пробормотала она.

— Еще бы! — воскликнул лорд Корбери. — Французы обожают громкие титулы, а Эмелин к тому же частенько откровенно сетовала на то, что ее муж не слишком знатен.

— Ну и что же ты собираешься делать? — спросила Фенелла.

— Именно это я хотел спросить у тебя, — ответил лорд Корбери. — Когда она должна приехать?

— В среду, двадцать восьмого.. Она остановилась.