Эльфийка не подавала признаков жизни, и Нарнел испугался, что опоздал. Склонился над девушкой и не удержался от ругательства. Смуглая кожа посерела, глаза — два мутных озера боли, крепко сжатые губы. Видимо, увидев эльфа, Иллаэль ушла в спасительное забвение.

"Мда, говорят, что я красавчик. А тут девушки в обморок от одного моего вида падают. Может, это ее так сразила на повал моя неземная красота?" как-то совсем не к месту пошутил Советник над собой.

Она очнулась от смутного осознания, что кто-то рядом очень внимательно смотрит на нее. Долго лежала, пытаясь вспомнить, где она и как здесь оказалась. Вспомнила и не сдержала горестного стона. Так, наверное, сказал тот, кто наблюдал за мной.

На самом деле я проснулась от дикой головной боли с отвратительным настроением. Что произошло со мной, я не забывала, поэтому мысленно себя проклинала. Из-за своей сердечной боли я стремилась покинуть Коту в кратчайшие сроки и совсем не понимала, чем мне это грозит. Я заявила Советникам, что еду на переговоры в Тиору и в спутники беру своих телохранителей. Последних я отправила в принудительный отдых на острова, заявив, что в столице мне ничего не угрожает. И вот самостоятельно отправилась в Нуи. Я не собиралась умирать. Как бы сильно мне не было больно, я желала просто уйти. Даже приметила стабильный канал-переход в неплохой мирок, но сначала хотела обезопасить будущее правление своего сына. Я была слишком самонадеянна. Считала, что в этом мире нет тех, кто смог бы меня одолеть. Как же я ошибалась.

Меня повязали, когда я пыталась попасть во дворец. До этого видимо выследили. Повязали меня грамотно. Без шума и спешки. Последнее, что я запомнила, прежде чем меня вырубили, это абсолютно черные глаза на бледном лице. Вампир.

Я наконец-то решилась открыть глаза. Оббежала взглядом комнату, скорее камеру, и остановилась на высоком красивом мужчине в черных одеждах. Как это банально. Некромант в черном.

Темный маг внимательно разглядывал меня, а потом улыбнулся. Дружелюбно, открыто, но мне почему-то стало холодно. Тварь! Он пьет мои силы. Я попыталась сопротивляться, но мои попытки были тщетны. Я задохнулась от боли. Мне поставили ограничитель. Амулет не позволяющий использовать магию использовали редко, в самых крайних случаях. Обычно магию просто замыкали в теле пленного, но это не было гарантией неприятных сюрпризов. Ведь и в собственном теле можно магию. Например, для лечения или создания мысле-щитов. Ограничитель же не позволял использовать магию совсем. То есть при попытке тело пронзала боль, а тут уж не волошбы.

Тварь! Когда же это прекратиться? У меня было ощущение, что я превратилась в ледышку. Если некромант не прекратит в ближайшее время, я просто умру от магического истощения.

Мужчина словно прочитав мои мысли, хищно улыбнулся и оборвал контакт. Медленным текучим движением он приблизился и коснулся пальцами моей щеки. По телу прошла дрожь. Он был теплым, а я так замерзла. Я потянулась к нему и потерлась щекой о длинные изящные пальцы мага, но тут же отстранилась. До меня дошло, что я позорно сдалась на волю победителя. Мужчина рассмеялся и навис надо мной.

— Вот уж не думал, что атланты пошлют ко мне такой лакомый кусочек, — его шепот сошел бы за интимный, если бы не взгляд черных глаз.

Маг оказался так близко, что я чувствовала его тепло сквозь одежду. Аккуратно и нежно некромант коснулся моих губ своими, а потом тяжело навалился всем телом при этом углубляя поцелуй. Я затряслась в паническом ужасе, но не сопротивлялась. Он выпил у меня столько сил, что я с трудом могла поднять руку. Да и к чему скрывать, тепло, исходящее от мужчины меня радовало. Только вот этот поцелуй. Не люблю, когда меня заставляют.

Мне было бы легче, если бы некромант оказался маленьким лысым слюнтяем. Подсознательно все сопоставляют оболочку с внутренним миром. От некрасивых ждешь гадостей.

Некромант целовал меня завораживающе нежно, что я в конце концов стала отвечать ему. Если не можешь сопротивляться, расслабься и получай удовольствие. Вполне здравая мысль. Особенно в данной ситуации.

Когда мужчина отстранился, я не сдержала стона разочарования, чем вызвала новую волну смеха. Гад! Это что новый способ пыток? Я покраснела, но не от смущения, как подумал маг, а от злости. Я не игрушка. Хочет пытать, пусть пытает, но не издевается.

Больше ничего не сказав, некромант ушел. А через некоторое время пришли другие, и повели меня в пыточную. Тьма! Похоже, этот гад читал мои мысли. И все-таки лучше бы меня целовал некромант. Вот она переменчивая женская натура, но ведь пытки это чертовски больно.

***

Нарнел просидел рядом с дроу всю ночь. Под утро девушке стало лучше, и Советник решил немного отдохнуть. Он устроился рядом, чтобы в любой момент иметь возможность помочь Иллаэль. Осложнения при отравлении ядом мертвой лианы были весьма вероятны.

Принцесса проснулась поздно. Солнце уже жарило во всю, и даже морской ветерок не освежал. Безудержно ломило все тело, перед глазами стояла мутная пелена. Проморгавшись, Иллаэль разглядела спящего Советника. Эльф подложил руки под голову и сладко посапывал. Светлые волосы разметались по песку, одежда была порвана в самых неожиданных местах. Нарнел представлял собой жалкое зрелище, но принцесса поймала себя на мысли, что эльф кажется ей милым и трогательным.

Видимо, почувствовав чужой изучающий взгляд, Нарнел открыл глаза. Пронзительно синие в обрамлении густых почему-то темных ресниц.

— Как ты? — спросил эльф.

— Хорошо, Расскажешь, что произошло?

Нарнел выдал произошедшее сухо и четко, как государственный доклад.

— Спасибо, — поблагодарить Советника оказалось не так уж и сложно, как Иллаэль себе представляла.

На языке вертелось "Ты спас мне жизнь. За мной долг", но этих слов принцесса так и не произнесла. Не настолько сильна была благодарность девушки. Для эльфа признаться в таком равносильно добровольному рабству. Нарнел все понял и улыбнулся. Не так как обычно, насмешливо и чуточку зло, а по-простому, от всей души. Или что там вместо нее у императорского Советника. Эльфийский змей, так звали его, не скрывая некоторого восхищения, в Тиоре. Дроу, как никто другой, ценили силу и ум. Дядя Иллаэль неплохо относился к Нарнелу, только одна принцесса его ненавидела. Темноэльфийская гордость не давала ей признаться даже самой себе в том, что силь Советник достоин хотя бы толики уважения.

***

Взбешенный Нарк ворвался к архимагу, требуя немедленного разговора. Эрвин бросил взгляд на распахнутые двери, в которых виновато застыл помощник. Мужчина ободряюще улыбнулся. Он прекрасно понимал, что остановить разъяренного Правителя Тиоры мальчишка не мог.

— Что же нам делать? — пробормотал Нарк через несколько минут, как только страсти улеглись и мужчины объяснились.

— Так говоришь, Налия уехала к нам?

— Да. Соврала. Меня это тревожит. Она что-то задумала. А насчет Иллаэль не волнуйся. Наши некроманты узнали, что с ней все хорошо. Жива, здорова, а место нахождение ее выясним. Это дело времени.

— Как же у вас это вышло? Мои маги ничего не узнали, — излишне равнодушно поинтересовался Правитель.

— Есть у нас один умелец, — неопределенно махнул рукой Эрв.

— Кто?

Ответ архимага потонул в оглушительном треске. Дверь снова распахнулась и сиротливо повисла на одной петле. Удар был невероятно силен, почти на столько же насколько и злость Императора.

— Где прячется эта тварь? — от этого голоса вздрогнул даже Нарк.

Эрвин же остался невозмутим. Он привык видеть эльфа разным и давно перестал удивляться. Налия ведь тоже не всегда носит маску Королевы и разъяренная фурия в ее исполнении весьма пугающая.

— Я не понимаю о ком ты?

— Не понимаешь? Она… — тут взгляд Келлиндила наткнулся на Правителя Тиоры.