Элиот хотел помочь больному, но тот резко оттолкнул его.

– Оставь меня! – выкрикнул мужчина, открывая дверь туалета.

Элиот решил подождать снаружи. Он чувствовал, что отвечает за этого странного человека, и был обеспокоен его состоянием.

Удивительно! Такое внешнее сходство, эти слова: «Я – это ты через тридцать лет», а теперь еще кровотечение и судороги…

«Ну и денек!» – подумал Элиот.

Он еще не догадывался, что его ждет впереди.

Через некоторое время он все-таки решил зайти в туалет, чтобы узнать, как чувствует себя его новый знакомый.

– Эй?..

У раковин, стоявших в ряд, никого не было. В туалете – ни окон, ни запасного выхода. «Значит, он в одной из кабинок», – решил Элиот.

– Вы здесь?.. – спросил он.

Ответа не последовало. Испугавшись, что незнакомец потерял сознание, Элиот стал открывать двери кабинок одну за другой.

В первой – никого.

Во второй – никого.

В третьей, четвертой… десятой – пусто.

Не понимая, куда мог деться этот странный человек, Элиот посмотрел на потолок: ни одна из панелей не была сдвинута.

Как бы это ни казалось невероятно, но факт оставался фактом: незнакомец исчез.

Сан-Франциско

Сентябрь 2006 года

Элиоту 60 лет

Элиот открыл глаза. Он лежал поперек кровати, сердце бешено колотилось, и он был весь в холодном поту.

Какой ужасный сон!

Обычно Элиот не помнил своих снов, но этот… Ему приснилось, что он бродил по аэропорту Сан-Франциско и увидел… своего двойника. Двойник был моложе и так же удивлен этой встречей. Во сне все было настолько реальным, словно он и вправду переместился на тридцать лет назад.

Элиот нажал кнопку пульта, чтобы открыть шторы, и встревоженно посмотрел на пузырек с маленькими золотыми таблетками, стоявший на ночном столике. Он открыл его. В нем было девять штук. Вчера перед сном он из чистого любопытства выпил одну таблетку. Может, этот кошмар приснился из-за нее? Старый камбоджиец ничего не ответил на его вопросы о том, как именно действуют таблетки. Только сказал: «Используйте строго по назначению».

Элиот с трудом встал и подошел к окну, из которого был виден парк «Марина Грин». Отсюда открывался прекрасный вид на океан, остров Алькатрас и мост «Голден Гейт»[4]. Утреннее солнце заливало город то желтым, то красным светом. Парусники и грузовые суда отплывали под звуки туманного горна[5]. Несмотря на ранний час, в «Марина Грин» несколько человек уже вышли на пробежку вдоль берега океана.

Знакомый вид из окна немного успокоил Элиота. Пройдет несколько дней, и страшный сон обязательно забудется. Но тут он увидел свое отражение в стекле: на вороте пижамы виднелось темное пятно. Элиот присмотрелся внимательно.

Кровь?

Его сердце тревожно забилось. Наверняка во сне у него пошла кровь из носа – это ему и приснилось. Так бывает. Не стоит переживать…

Снова обретя душевное равновесие, Элиот отправился в ванную, чтобы принять душ перед работой. Включив воду, он замер, углубившись в свои мысли. Комната наполнялась горячим паром. Что-то не давало Элиоту покоя. Он начал раздеваться и вдруг сунул руку в карман пижамы. Там лежала испачканная кровью салфетка с изображением самого известного моста Сан-Франциско. Внизу красовалась надпись: «Кафе «Голден Гейт» – аэропорт Сан-Франциско».

Сердце у Элиота екнуло, и на этот раз успокоился он не скоро.

Кто знает, может, причиной этих странных событий стала его болезнь?

Несколько месяцев назад, пройдя фиброскопию, Элиот узнал, что у него рак легких. По правде говоря, его это не удивило: он знал, что если сорок лет курить по пачке в день, то это не сойдет ему с рук просто так. Он понимал, какой опасности себя подвергает, и смирился с возможным исходом. Он никогда не хотел и не пытался оградить себя от тех неприятностей, с которыми человек сталкивается на жизненном пути. Кроме того, Элиот верил – если что-то должно случиться, оно случится. Человек не властен над судьбой.

У него оказалась самая опасная разновидность рака – та, которая развивается быстро и почти не поддается лечению. В последнее время медицина сделала важные открытия в этой области, появились лекарства, которые позволяли продлить жизнь больных. Но в его случае было слишком поздно что-либо делать. Опухоль вовремя не обнаружили, и исследования показали, что метастазы уже затронули многие органы.

Элиоту предложили обычный курс лечения – химио- и радиотерапию, но он отказался. На этой стадии уже ничего не изменить. Через несколько месяцев он умрет.

До сих пор он от всех скрывал свою болезнь, но понимал, что рано или поздно придется все рассказать близким. Кашель все чаще донимал его, боли в области ребер и плеч становились все сильнее; иногда совершенно неожиданно наваливалась усталость, несмотря на то что он имел репутацию человека с железным здоровьем.

Элиот боялся не боли, а реакции близких, в первую очередь двадцатилетней дочери Энджи и лучшего друга Мэта, с которым всегда делился и радостями, и горестями.

Элиот вышел из ванной, быстро вытерся и открыл шкаф. Сегодня он выбирал одежду особенно тщательно: хлопковая рубашка с короткими рукавами, которую он привез из Египта, и итальянский костюм. В зеркале он увидел мужественного, хорошо выглядевшего для своих лет человека, на лице которого не было и тени болезни. До недавнего времени Элиот крутил романы с женщинами вдвое моложе его. Но эти отношения всегда быстро обрывались. Все, кто был близко знаком с Элиотом, знали, что для него существуют только две женщины: Илена и его дочь Энджи.

Илена умерла тридцать лет назад.

Элиот вышел из дома. Воздух был пропитан солнцем, солеными волнами и ветром. Элиот остановился, восхищенный красотой нового дня, потом открыл гараж и сел в старый оранжевый «Фольксваген»-«жук» – привет из времен хиппи. Завел мотор и осторожно выехал на бульвар, поднялся по Филмор к викторианским домам Пасифик-Хайтс[6]. Крутые улицы Сан-Франциско представляли собой некое подобие американских горок, тут многим нравилось лихачить. Но Элиот ехал осторожно: он был уже не в том возрасте, чтобы закладывать виражи. Перед выездом на Калифорния-стрит он повернул налево. Навстречу ехал автобус, который вез в Чайнатаун первых туристов. Не доезжая до китайского квартала, за собором Божественной Благодати Элиот спустился на подземную стоянку больницы «Ленокс», где он работал уже тридцать лет.

Элиот руководил отделением детской хирургии и пользовался в больнице большим уважением. Эту должность он получил недавно, уже на склоне лет. Элиот отдавал работе все свое время и старался видеть в пациентах живых людей. Слава не соблазняла его, и он никогда не стремился завязывать выгодные знакомства, играя с пациентами или коллегами в гольф или проводя с ними выходные на озере Тахо. Ему это было просто не нужно. Когда дети других врачей нуждались в операции, коллеги обращались именно к Элиоту – и это было главным доказательством доверия и уважения.

– Ты не мог бы проанализировать состав? – Элиот протянул Сэмюэлю Белову, руководителю больничной лаборатории, пакетик с крошками, которые вытряхнул из пузырька с таблетками.

– Что это такое?

– Вот это ты мне и скажешь.

Элиот забежал в кафе за первой дозой кофеина, поднялся наверх, чтобы переодеться, и присоединился к своей бригаде: анестезиологу, медсестре и студентке-практикантке из Индии. Их пациенту всего семь месяцев, у маленького Жака обнаружили цианоз. Из-за болезни сердца, которая препятствовала обогащению крови кислородом, лицо у мальчика отливало синевой, а пальцы были неестественно напряжены.