После того, как я сказал ему, что Бог никого не устрашает и не карает врожденным изъяном ребенка, он немного успокоился. Тем не менее, пославший записку не должен был узнать, что адресат обращался к психологу. Ибо: «настоящий христианин не нуждается в психологах. У него есть Иисус». Но такое поведение противоречит Библии, которая видит во враче орудие Бога (Ис. Сир. 38), а в роли врача может выступить любой обученный этому человек.
Подобный набожный тип стремится делать все правильно. При этом он критикует других, перенося на них собственное беспокойство и пытаясь их исправить. Он часто афиширует свою набожность, чтобы не быть вынужденным признаться себе, что на самом-то деле не такой уж он верующий и ищет в вере лишь свое собственное оправдание и успокоение. Его склонность к фанатизму подозрительна. Неуверенность для него – невыносимое душевное состояние, поэтому он прибегает к догматизму. Подлинно духовному человеку свойственны сомнения. Тут остается лишь надеяться, что Бог приведет его к нулевой точке; ибо лишь осознание собственной несостоятельности открывает человеку путь к милости Господней. Носители бюрократической набожности, такие люди главным образом выступают ПРОТИВ чего-нибудь и редко борются ЗА что-либо. Такая воинственная мнительность действует на окружающих удручающе и отвращает от них людей.
Терапия возможна только в том случае, когда человек сам признает неправильность своего поведения.
Депрессивный характер
Как-то раз один невропатолог сказал мне, что он с легкостью распознает среди своих пациентов-католиков так называемых «добрых христиан». Они более других склонны к депрессии, потому что постоянно отчаянно заботятся о совершенстве. Я склонен отдать ему справедливость. Всякая попытка стать святым своими собственными силами ведет к разочарованию или депрессии. И главной причиной этого оказывается тот факт, что пациент не смеет выражать свободно свои чувства гнева, страха или вины, а сексуальные потребности считает чем-то отрицательным, которые необходимо сдерживать. И хорошо еще, если только сдерживать! Чаще всего речь идет о подавлении – да еще во имя Бога! Там, где импрессия не находит экспрессии следует депрессия – другими словами, где наши чувства не изливаются, наступает депрессия; но если человек не дает своим чувствам и потребностям никакого выхода, то речь идет уже просто-напросто о подавлении. И это не может быть волей Господней.
И в самом деле, невыраженные сильные желания склонных к депрессии людей ведут к утрате способности саморазвития и самобытности и в религиозной сфере. За большой готовностью к самопожертвованию и самоотречению нередко скрывается боязнь риска: а вдруг сделаешь со своей жизнью не то? И многие депрессивные люди, не желая постоянно испытывать чувство вины, делают все, чего от них требуют другие. Тем самым они оказываются виновны в том, что не могут устроить свою собственную жизнь. И случается, что в конце концов человек направляет оттесненную в подсознание агрессивность против самого себя, а в худшем случае может даже покончить с собой, то есть отрекается от данной ему жизни.
Здоровый верующий научился защищаться и умеет противостоять своей собственной тени. Он знает о милости Господней, которая простит ему все упущения и грехи, как только он покается. Человек трусливый и сомневающийся в себе не может поверить, что Бог и люди принимают его таким, каков он есть. Он постоянно хочет быть лучше, приспособленнее и беззаветнее, чтобы заслужить любовь. При такой борьбе за признание и за право на жизнь у человека редко остается еще энергия для самой жизни. Тот, кто постоянно себя умаляет или очерняет, подсознательно будет ждать от окружающих расплаты за это. И если она не последует, он сочтет свою отверженность подтвержденной.
«Я не могу без тебя жить!» – уверяет он партнера. Но на самом деле такой человек любит потому, что для того, чтобы выжить, ему нужен другой человек. Как же велик должен быть страх перед Божьим отвержением, если человек в самом деле провинится! И если за этим последуют удары судьбы, они будут ложно истолкованы им, как Божья кара. «Так мне и надо, я другого и недостоин», – часто слышим мы из уст людей, которые пытаются перевести свое постоянное чувство вины в (само) наказание. Они ищут ошибки только в своем собственном поведении и постоянно заняты только собой. В прошлом они, вероятно, были лишены возможности практиковать чувство благодарности – из-за отсутствия одного из родителей или, напротив, из-за удушающей родительской заботы. Благодарность – очень хорошее защитное средство от депрессии, если, конечно, речь не идет о заболевании органическом.
Депрессия многолика: она может выразиться в бесцельной беготне и постоянных жалобах (возбужденная депрессия) или просто в понижении тонуса после чрезвычайно болезненных для человека событий (реактивная депрессия); может проявиться в несамостоятельности, в тоске по покровительству и привязанности (невротическая депрессия). Она может вылиться в различные физические заболевания, смешанные с ипохондрией и болезненным самонаблюдением (соматическая депрессия), или оказаться следствием гормональных изменений во время беременности, после рождения ребенка, либо в переходном возрасте (гормональная депрессия). Наконец, мы очень часто можем встретить ее у людей измученных, переутомленных (депрессия истощения). Депрессия может быть совсем незаметной, даже маскироваться веселостью, иногда преувеличенной (маскированная или скрытая депрессия). Хроническая неподвижность, паралич чувств, без каких-либо признаков органического заболевания, также часто причисляется к эндогенным депрессиям. Но симптомы могут вводить в заблуждение, и диагноз зачастую никуда не годен. За многими из этих форм скрыта деланная беспомощность, которая часто поддерживается так называемой «помощью» родственников и друзей. Ибо настоящая помощь состоит в том, чтобы привести пациента к умению принять необходимое решение самостоятельно, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он должен выработать в себе сознание, что он имеет право быть больным. Никакие призывы к воле тут не помогут. Говорить бодрящие слова о милости Господней, надеясь, что они помогут покончить с депрессией, – значит запретить больному его самочувствие. Зато всякое ободрение и любое упражнение в доверии помогают. Этот длительный процесс, сопровождаемый лечением с помощью лекарств, выполнением больным нетрудных заданий, и повторные успехи могут его ускорить.
Я говорю сейчас об очень распространенных невротических депрессиях. Пациент должен понять, что ни обстоятельства, ни окружающие не виновны в его бедственном состоянии; виноват он сам, тот, кто переживает это состояние, а не другие – может быть, и те, которые подавляют его. Он достоин жизни и любви не из-за того, что делает то или иное; он достоин любви потому, что Бог сотворил его одаренным и искупленным человеком. Поэтому ему необходимо вновь пробудить свои заглушенные способности и интересы, необходимо вступать в контакт с людьми – даже и тогда, когда он не знает, о чем с ними говорит.
Помимо всего этого в духовной сфере может возникнуть что-то вроде «душевного затмения», которое нужно строго отличать от депрессии; его называют иногда «душевной засухой'1, которая на поверхности проявляется в тех же симптомах, что и депрессия. Тереза из Лизье страдала этим до самой своей смерти. Тут могут возникать мысли о самоубийстве, неспособность молиться и плакать, чувства безнадежности и покинутости. Бог, который не обращается плохо ни с одним человеком на свете, повергает в такие временные состояния тех, кто Ему особенно близок. Можно объяснить это и так: чем ты ближе к Богу, тем больше ослеплен Его светом. Игнатий Лойола называет нам три причины, по которым верующий переживает такие периоды затмения:
1. Чтобы проверить свою верность Богу. Как долго вынесем мы чувство богопокинутости, продолжая восхвалять Его и доверяться Ему?
2. Чтобы нам стало ясно, что не нам дано пробуждать благочестивые чувства, сильную любовь или слезы: все это зависит от Бога.
