Незадолго до своего отъезда сорокатрехлетний Беркли женился на Анне Форстер «Я избрал ее, — писал он Персивалю 3 сентября 1728 года, — за ее умственные достоинства и за ее стихийное влечение к книгам». Свадебным подарком, преподнесенным Беркли Анне, была прялка. Семейная жизнь их оказалась счастливой. «Как все мыслители, — пишет биограф Беркли, — он ценил блаженство одиночества», наслаждаясь семейным уютом. Как и в семье его отца, у Беркли было семеро детей, к которым он относился с большой любовью и заботой.

В сентябре 1728 года Беркли с женой и несколькими друзьями, наняв 250-тонное судно и нагрузив его бесчисленными книгами, отправились в дальний путь, но не на Бермудские острова, а на Род-Айленд. Четыре месяца спустя, в конце января 1729 года, Беркли сошел на берег Род-Айленда в Нью-Порте. «Это — господин среднего роста, приятной, привлекательной и импонирующей внешности», — писала на следующий день местная газета.

Почти три года прожил Беркли обособленной, замкнутой жизнью в доме, построенном на купленной им ферме в предместье этого городка, отстоявшего около 70 миль от Бостона, в тщетном ожидании ассигнованных правительством средств на постройку колледжа. Из-за политических интриг и столкновения противоречивых интересов ассигнования все откладывались. Уединение изредка нарушалось встречами с местной «элитой».

В 1730 году было организовано Литературно-философское общество. В Нью-Порте было около пяти тысяч жителей, в подавляющем большинстве белых (около 650 негров и 250 индейцев). В последствии, вернувшись в Лондон, Беркли в одной из своих проповедей рассказывал о том, что среди белых на острове преобладают сектанты, что индейцы гибнут от оспы и вырождаются от пьянства, что негры, будучи рабами, считаются недостойными крещения.

Безотрадная картина. А денег на постройку колледжа все нет и нет. Так и не дождавшись, не достигнув поставленной цели, Беркли отправляется осенью 1731 года в обратный путь в Лондон. «Его пребывание в Америке было трагичной потерей времени. Он ничего не делал, и ждал, ждал в надежде на обещанные ассигнования».

Находясь в Америке, Беркли обрел, однако, своего первого ученика и последователя Сэмюеля Джонсона, впоследствии президента Королевского колледжа, занятия в котором велись по планам, намеченным Беркли в письме к Джонсону. Этот колледж послужил основой будущего Колумбийского университета. Свой труд «Elementa philosophica» (1752) Джонсон посвятил своему учителю А учеником самого Джонсона был Джонатан Эдварде — самый влиятельный американский теолог и философ-идеалист первой половины XVIII века, утвердивший в этой стране берклианскую линию в философии.

В память о неосуществленных замыслах ирландского философа-миссионера его имя носит американский приморский город, где расположен Калифорнийский университет. Не трудно представить, какое чувство горечи и разочарования испытывал Беркли, возвращаясь из-за океана. Мечта оказалась несбыточной Беркли не был тщеславен, не гонялся за славой, карьерой и богатством. «Он — абсолютный философ в том, что касается денег, титулов и властолюбия», — писал о нем Свифт. Беркли верил в свое дело.

Сразу же после приезда в Лондон Беркли публикует свою наиболее пространную работу «Алсифрон», написанную в форме диалогов в томительные годы род-айлендского уединения. «Алсифрон» отстаивает христианское вероучение и религиозную мораль от свободомыслящих, обрушиваясь на их этические учения.

«Предписания и изречения неба, — проповедует Беркли, — несравненно более доступны народу и более пригодны для блага общества, чем рассуждения философов, и мы в соответствии с этим ни в одной стране не находим, чтобы естественная или рациональная религия, как таковая, стала народной и национальной религией». Этот довод в высшей степени характерен для консервативного склада ума. «Так есть, стало быть, так должно быть».

За «Алсифроном» последовало полемическое сочинение против критиков первой работы Беркли — «Новой теории зрения» и философско-математическое произведение «Аналитик», в котором борьба в обычном для Беркли направлении ведется на математической арене.

«Это произведение, — гласит подзаголовок, — в котором исследуется, являются ли предмет, принципы и выводы современного анализа более отчетливо понятыми или более достоверно доказанными, чем религиозные таинства и верования».

Поворотным пунктом в биографии Беркли, определившим весь его дальнейший образ жизни, было посвящение его в мае 1734 года в духовный сан епископа Клойнского Сорокадевятилетний Беркли вернулся в Ирландию и поселился в небольшом южном местечке Клойн, в двадцати милях от Корка. В этой бедной, отсталой епархии он провел восемнадцать лет, практически всю свою дальнейшую жизнь.

«Я, — писал Беркли 8 марта 1751 года Прайору, — стал человеком, чуждым политических развлечений визитов и всего того, что в свете называют наслаждениями». «Вечер своей жизни, — писал он за год до смерти (письмо к Джорвейсу от 6 апреля 1752 году), — я предпочел провести в спокойном уединении. Прежде меня забавляли честолюбивые проекты, интриги и политические столкновения, теперь же они представляются мне пустым, мимолетным видением».

Последним произведением Беркли, очень странным и тем не менее приобретшим популярность и переведенным на французский, немецкий, голландский и португальский языки, был изданный в 1744 году «Сейрис» (от древнегреческого — цепь) — «цепь философских размышлений и исследований». Его содержание — причудливая смесь терапии, философии и мистики. Своим успехам «Сейрис» обязан главным образом пропаганде раствора дегтярной воды как панацеи от всех болезней.

Применение дегтярной воды как лечебного средства Беркли наблюдал у американских индейцев и испытал на себе. Рецепты Беркли были широко разрекламированы. Для фармацевтов разных стран они оказались безусловно полезными. По поводу дискуссии о дегтярной воде, возникшей в медицинской прессе, его преосвященство сложил даже шутливое стихотворение, начинающееся словами «Пить или не пить вот в чем вопрос».

В той же работе мы находим такую версию философского идеализма, совместимость которой с прежними философскими принципами Беркли и поныне вызывает оживленные споры среди историков философии. Связующим звеном между медициной и философией служит в «Сейрисе» алхимия и магия — учение об «огненном начале», исходящем из «мировой души». Нельзя не согласиться с тем, что «Сейрис» — «одна из самых причудливых книг, когда-либо написанных философом».

В августе 1752 года епископ Клойнский покинул свою епархию и переехал в Оксфорд, где поступил в университет его второй сын Джордж. Пребывание в Оксфорде продолжалось недолго 14 января 1753 года совершенно неожиданно, сидя за чайным столом в кругу своей семьи, когда дочь наливала отцу чашку чая, шестидесятивосьмилетний Джордж Беркли мгновенно скончался от апоплексии. В своем завещании, написанном незадолго до смерти, он выразил желание, чтобы его похороны не были пышными и дорогостоящими («не дороже 20 фунтов») и чтобы тело его было погребено не ранее пяти дней после его кончины. Воззрения Беркли критиковались во все времена и со всех сторон представителями различных философских направлений.