Вечером 7 декабря состоялся брифинг вице-премьера Анатолия Чубайса. Среди прочего, Чубайс заявил, что никаких официальных заявлений о своей отставке в случае неутверждения Гайдара премьером правительство не делало. Более того, по словам Чубайса, сотрудник правительственной пресс-службы, выступивший с подобным заявлением, был немедленно уволен. Причем уволен по предложению самого Гайдара. Тем не менее, как сказал Чубайс, «уход Гайдара будет сопровождаться уходом ключевых экономических министров», в том числе и самого Чубайса. Все члены правительства едины во мнении, что никто, кроме Гайдара, не может реально претендовать на пост премьера и что ни в коем случае он не должен быть вторым лицом в правительстве. Отставка Гайдара, заявил Чубайс, тяжело отразилась бы на всем ходе экономических реформ, остановила бы процесс разгосударствления крупных промышленных предприятий и существенно замедлила темпы малой приватизации. Выбор между Гайдаром и каким-то другим премьером означал бы выбор между Гайдаром и дестабилизацией.

Хотя многие противники реформ на съезде уверяли, что они вовсе не являются таковыми, для Чубайса очевидным признаком их обильного присутствия в зале заседаний стало голосование об отмене частной собственности (с таким «р-р-революционным» предложением выступил один из депутатов): за него отдали голоса около 300 депутатов. «Сопротивление есть, сопротивление жесточайшее, любыми формами и методами, допустимыми и недопустимыми», — сказал Чубайс.

Что касается съездовского постановления, выставившего правительству «неуд», вице-премьер Анатолий Чубайс твердо заявил, что кабинет министров будет работать «так же, как и раньше, поскольку постановление — постановлением, а жизнь — жизнью».

9 декабря Съезд принял поправку к Конституции, введя в нее статью 121-6, которая стала в его руках главным орудием давления на Ельцина и которая была пущена депутатами в ход в решающий момент бурных событий сентября — октября 1993 года. Согласно этой поправке, полномочия президента «прекращаются немедленно» в случае, если он вздумает изменить национально-государственное устройство России или, что было для той ситуации главным, — распустит или приостановит деятельность «любых законных органов власти» (прежде всего имелось в виду, разумеется, — Съезда и Верховного Совета).

В том, что Съезд принял все какие «нужно» решения и не принял какие «не нужно», главная заслуга опять-таки принадлежит, конечно, Хасбулатову. Он тонко дирижировал собранием нардепов, чутко улавливал настроения зала и управлял ими, вроде бы прямо и не затыкал рот своим противникам, до какого-то момента давал выговориться, акцентировал моменты, вызывающие неприятие аудитории, после чего приказывал отключить микрофон под предлогом истечения времени, отведенного для выступления (если же было нужно, он без труда, через голосование, предоставлял выступающему дополнительные минуты).

О стиле, в каком Хасбулатов вел съезд, дает представление хотя бы такой отрывок из съездовской стенограммы. Выступает координатор фракции «Радикальные демократы» Георгий Задонский, зачитывает заявление фракции:

— «VII съезд народных депутатов Российской Федерации привел страну к кризису власти. Нарушая Конституцию России, попирая основные принципы демократии, VII съезд принял поправку к Конституции, допускающую автоматическое отрешение от власти избираемого народом президента, отказался в нарушение закона рассмотреть вопрос о проведении референдума о земле, несмотря на собранные 350 подписей народных депутатов Российской Федерации и более двух миллионов подписей российских граждан, ограничил конституционное право народа на изъявление своей воли путем референдума. Съездом сделаны решающие шаги в сторону ликвидации последних признаков демократии в Верховном Совете. С этой целью предложено: провести чистку комитетов и комиссий Верховного Совета Российской Федерации…» (Шум в зале.)

Председательствующий:

— Уважаемые народные депутаты, будьте терпимы, выслушайте.

Задонский:

— «…пересмотреть списки работающих на постоянной основе народных депутатов — не членов Верховного Совета, убрать из Президиума Верховного Совета председателей комитетов, позиции которых не всегда совпадают с мнением председателя парламента, упразднить Комитет Верховного Совета по средствам массовой информации, защищающий свободу слова и гласность. Одним из вдохновителей и наиболее последовательным проводником такой политической линии является председатель Верховного Совета Хасбулатов, практически узурпировавший власть в парламенте и на Съезде…».

Председательствующий:

— Георгий Иванович, время истекло. Отключите микрофон».

Заметьте: время истекло именно в тот момент, когда речь зашла о председателе Верховного Совета.

Как видим, на VII съезде посягательства депутатов на властные полномочия президента достигли своего апогея. В соответствии с Законом «О Совете Министров — Правительстве Российской Федерации», который был принят незадолго перед этим Верховным Советом, Съезд ввел в Конституцию положение о том, что правительство подотчетно не только президенту, но также Съезду и Верховному Совету. Более того, как уже было сказано, устанавливались, так сказать, «приоритеты» подотчетности: сначала — Съезду, потом — Верховному Совету и лишь в последнюю очередь — президенту. Кроме того, теперь требовалось согласие Верховного Совета на назначение и освобождение президентом не только председателя правительства, но и ряда ключевых министров — иностранных дел, обороны, безопасности, внутренних дел. То есть тех, которые именуются силовыми. От того, на чьей они стороне, решающим образом зависит, у кого больше шансов на победу в случае заговора или открытого конфликта. Верховному Совету предоставлялось также право назначать председателя Центробанка — право очень важное, позволяющее в значительной мере контролировать и определять финансово-экономическую политику. Далее, ВС получал право приостанавливать действие указов и распоряжений президента до разрешения Конституционным Судом вопроса об их конституционности, а затем, если КС признает их неконституционными, — отменять президентские нормативные акты. Наконец, той самой статьей 121-6 ужесточалось положение о том, что президент не имеет права ни распускать, ни приостанавливать деятельность любых «законно избранных органов государственной власти»: в случае, если он это сделает, полномочия президента «немедленно прекращаются». Как известно, эту норму депутаты применили в сентябре 1993-го, «низложив» Ельцина и посадив на его место Руцкого.

Одним словом, законодатели явно нацелились на то, чтобы забрать себе как можно больше реальной «конституционной» власти, а президенту в конечном итоге оставить роль английской королевы. С легкостью необыкновенной, чувствуя себя полновластными хозяевами Конституции, депутаты перекраивали и переделывали ее как им заблагорассудится. Это ощущение безграничного упоительного всевластия выразил Хасбулатов в одной из статей, опубликованных в то время: «…Положения основ конституционного устройства, как и сами нормы Конституции, имеет право толковать только Съезд народных депутатов и никакой иной орган или общественная организация».

9 декабря Ельцин наконец выдвинул кандидатуру Егора Гайдара на пост премьера. Как и ожидалось, он не набрал нужного числа голосов: за него проголосовали лишь 467 депутатов (требовался, повторяю, 521 голос).

Реакция Ельцина была бурной: он терпел поражение по всем направлениям. На следующее утро, 10 декабря президент выступил на съезде с краткой и резкой речью. Пожалуй, такой степени резкости не было ни в одном из его выступлений ни до, ни после.

«Граждане России! Народные депутаты! — сказал Ельцин. — Развитие событий на VII съезде народных депутатов заставляет меня обратиться напрямую к народу. Реформы, которые уже в течение года проводятся в России, находятся в серьезной опасности. На съезде развернуто мощное наступление на курс, проводимый Президентом и правительством, на те реальные преобразования, которые удерживали страну все последние месяцы от экономической катастрофы. То, что не удалось сделать в августе 1991 года, решили повторить сейчас и осуществить ползучий переворот. Цепь действий уже выстроена. Вот она.