Тут, пожалуй, стоит напомнить некоторые, основные, вехи этой работы. Конституционная комиссия РФ во главе с Ельциным была образована на I съезде народных депутатов 16 июня 1990 года. Ей поручили подготовить проект новой конституции РСФСР. Дальше работа проходила в такой последовательности. В августе Комиссия представила концепцию проекта, а к началу октября — рабочую основу новой конституции. Первый ее вариант был опубликован в ноябре того же года. Естественно, последовали многочисленные замечания и предложения от комитетов и комиссий Верховного Совета, депутатов, экспертов, специалистов, общественных организаций, рядовых граждан. В январе — феврале 1991-го КК занималась тем, что «сближала» статьи основного проекта конституции с положениями альтернативных вариантов. Следующее «выныривание» конституционного вопроса на поверхность случилось лишь осенью: проект конституции, подготовленный Конституционной комиссией, был представлен V съезду 2 ноября, причем представил ее сам председатель, то бишь Ельцин. Дальше — весна следующего года: основные положения проекта получили одобрение на VI съезде 18 апреля 1992-го. В дальнейшем в него вошли также поправки президента, в основном одобренные Конституционной комиссией 16 октября 1992 года… Противники Ельцина постоянно напоминали ему обо всем этом, как и о тех добрых словах, которые он говорил об отвергаемом теперь проекте — в частности, на V съезде.
При этом, однако, не упоминалось, что множество поправок параллельно вносилось в проект и другой стороной… К тому же политическая ситуация летом 1993 года была уже совсем не та, что в конце октября — начале ноября 1992-го, когда проходил V съезд, — тогда не было такой острой конфронтации между президентом и депутатами, какая существовала теперь. С началом гайдаровских реформ и, соответственно, с возникновением и неуклонным ожесточением межвластной борьбы, обе стороны стали смотреть на проект Основного закона исключительно как на инструмент, позволяющий добиться окончательной победы в противоборстве с противником. Для Ельцина путь к такой победе в рамках Конституционной комиссии был закрыт. Продолжать работу над проектом, родившимся в ее недрах, уже не было смысла. Ибо комиссия оказалась полностью подконтрольна Верховному Совету и Съезду. По этой причине президенту и пришлось создать альтернативный орган — Конституционное совещание.
Объявлена «мобилизационная готовность»
11 мая Ельцин, в противовес Конституционной комиссии, желая сократить отставание от своих противников, провел в Кремле заседание комиссии по доработке проекта новой конституции. На нем была создана рабочая группа в более узком, нежели сама эта комиссия, составе. Глава государства поставил перед ней задачу — до 1 июня обобщить предложения и замечания к президентском проекту (к этому времени он уже был разослан на места).
На заседании рабочей группы произошло некое довольно занятное событие: на сторону президента фактически переметнулся вице-спикер ВС Николай Рябов, еще недавно, как мы знаем, решительно выступавший против Ельцина (впрочем, и признаки его дрейфа в сторону президентского лагеря внимательные люди стали замечать уже некоторое время назад). Он заявил, что приветствует ельцинскую идею Конституционного совещания, поскольку-де принять Основной закон по старой процедуре, то есть Съездом, невозможно. Правда, далее он заметил, что в Конституционное совещание обязательно следует ввести представителей «румянцевской» Конституционной комиссии, а после того, как конституция будет принята, ее все же должен будет «освятить» Съезд. В чем именно заключается процедура «освящения», осталось непонятным.
12 мая Ельцин сделал следующий шаг, как он, возможно, думал, «финишный», — издал указ «О мерах по завершению подготовки новой Конституции Российской Федерации». В нем отмечалось, что VIII и IX съезды заблокировали проведение всероссийского референдума по новой Конституции, однако вообще отменить референдум им не удалось (как известно, он был проведен совсем по другой, «неконституционной», тематике). Основываясь на итогах плебисцита 25 апреля, подтвердивших легитимность действующего президента России, Ельцин постановил завершить подготовку новой конституции до 10 июня 1993 года (было подтверждено, что для этого 5 июня в Москве созывается Конституционное совещание). Вновь подтверждалось также: за основу должен быть взят президентский проект.
Непримиримая оппозиция встретила все эти действия Ельцина в штыки. Так, Сергей Бабурин в тот же день, 12 мая, заявил, что состоявшееся накануне в Кремле под руководством президента заседание рабочей группы по обсуждению проекта новой конституции — «этап претворения государственного переворота, который осуществляется открыто и при пособничестве средств массовой информации». Его коллега Николай Павлов пошел еще дальше — сообщил, что в ответ на действия Ельцина возглавляемый Бабуриным Российский общенародный союз и входящая в него парламентская фракция «Россия» в ближайшее время намерены обнародовать «план мобилизационной готовности по присоединению к кампании гражданского неповиновения для защиты конституционного строя».
Скандал на Конституционном совещании
Пленарное заседание Конституционного совещания 5 июня открыл сам Ельцин. Он сразу же подчеркнул особую, историческую важность момента. В ту пору президент вообще придавал огромное значение процессу принятия новой конституции и старался передать это свое умонастроение всем окружающим.
— Сегодня, 5 июня, часы отечественной истории начали отсчитывать особо значимые дни, — сказал президент. — Конституционная реформа вступила в решающую фазу. С принятием конституции завершится учреждение подлинной демократической республики в России. Судьбе было угодно, чтобы этот процесс растянулся на многие десятилетия. Республика в нашей стране была провозглашена 1 сентября 1917 года декретом Временного правительства. Ее установление сразу было прервано Октябрьской революцией, которая провозгласила республику Советов. Сейчас рождается новая республика — федеративное демократическое государство народов России.
Выступление Ельцина было резко «антисоветским», то есть направленным против такой формы представительной власти, как Советы. Президент призвал «поэтапно» уйти от этой формы. По словам Ельцина, «советский тип власти не поддается реформированию», «Советы и демократия несовместимы». В новой конституции, сказал президент, должен быть четко прописан принципиально иной способ организации власти.
Поясняя, почему для этого нельзя воспользоваться действующими властными институтами, Ельцин заявил, что нынешние представительные органы избирались на основе советского избирательного закона и, значит, «они остаются продолжателями захваченной силой власти», «в демократической системе они нелегитимны». По словам президента, сохранение во власти советских элементов способствует тому, что «вновь создается единая вертикаль Советов», а «воссоздание такой вертикали перечеркивает идею разделения властей».
При этом, правда, Ельцин довольно прозорливо заметил: дескать, у него «нет уверенности, что Съезд поддержит решительные конституционные преобразования». «Если представительная власть отклонит наше предложение, — предупредил президент, — нам придется воспользоваться другими возможностями». Какими именно, он не сказал.
После выступления Ельцина слова потребовал Хасбулатов. Тут-то и стало ясно, в чем заключается замысел спикера, касающийся его участия в работе Конституционного совещания. Речь Хасбулатова не была предусмотрена регламентом (который, кстати, был утвержден специальным указом президента), и некоторое время охрана просто не подпускала его к трибуне. Однако спикер настаивал, чтобы ему дали семь минут.
Из стенограммы Конституционного совещания:
«Ельцин — Хасбулатову:
— На следующем пленарном заседании вы начнете с выступления. Нет, сегодня порядок утвержден.
Хасбулатов — Ельцину:
— Давайте, давайте, не позорьтесь.
